— Задача выполнена, — устало ответил Тринадцатый. Он немного помолчал и добавил: — Ваня — двухсотый. Руслан — трёхсотый, тяжёлый. Анюту раздробило ногу.

Командир «Коробочки» выругался.

— Что будем делать, командир? Не нравится мне это затишье, похоже, перегруппировываются они.

Майор отошёл от окна, подобрал брошенный в начале схватки автомат и принялся снаряжать магазин.

— Мне тоже не нравится. Здесь делать больше нечего. Грузим ребят на броню и пытаемся прорваться к аэродрому. Если повезёт, улетим домой. По дороге запустим устройство подпольщиков, может быть, поможет.

— Пойдёт, — согласились в «Коробочке». — Мы уже у крыльца. Ждём вас. До связи.

— До связи.

На улице было пока тихо, с той стороны площади не стреляли. Майор выждал несколько минут и перебежками устремился к «Коробочке», провоцируя противника на реакцию. Однако противник не предпринял никаких действий. В любом случае надо было уходить, пока дорога не заблокирована. Тринадцатый вышел в эфир:

— Грузимся и уходим.

Первыми на броне разместили раненых, и уцелевшие бойцы, пригибаясь, побежали назад за телом погибшего товарища. В этот момент в воздухе послышался знакомый рёв приближающегося турболёта, и небольшая блестящая сигара пронеслась над площадью.

— Командир, воздух на три часа! — доложили с Коробочки.

— Вижу. Чёрт, надо пошевеливаться! — Тринадцатый вытащил пульт управления устройством связи подпольщиков и бросил её в руки сидящему на броне бойцу с повреждённой ногой.

— Анют, включай пока эту хрень, если будет связь, доложи, что задание выполнено, и запроси обстановку. Я внутрь, помогу нашим, — майор аккуратно выглянул из-за брони, осматривая площадь.

— Хорошо, командир, — боец завозился с пультом.

Площадь была пуста, несмотря на появление авиации, на той стороне активности противника не наблюдалось. Скорее всего, ждут подхода техники, прикинул Тринадцатый. Турболёт ходил над площадью на большой высоте и пока не приближался. Недоброе затишье. Надо выбираться отсюда как можно скорее, чем чёрт не шутит, может, и успеем. Майор пригнулся и побежал по ступенькам к входу в здание.

В этот момент земля вздыбилась у него под ногами, и наступила темнота.

— Мы должны предупредить Ромб, — голос Лемешевой едва слышался. Сама доктор обессилено полулежала в кресле, поддерживаемая Трубецким, в то время как Кузнецов отпаивал её водой. Великий руководитель стоял напротив неё и время от времени бросал взгляды на экран, передающими трансляцию Ромба о катастрофе и Суисс. Больше в кабинете Управляющего никого не было.

— Древние вывели настроя передатчик. — Арториус бессильно развёл руками. — Группа связи делает всё возможное, чтобы восстановить связь.

— Что же теперь будет? — по щекам доктора текли слёзы.

— Не знаю! — огрызнулся Великий. — Не надо было играть с тайнами Древних! Теперь остаётся только ждать развития событий и как можно быстрее восстановить связь. Ясно одно, мы не можем превратить наш бункер во врагов всего мира. Мы мгновенно станем изгоями, а без торговых связей мы долго не просуществуем. Я не могу обречь убежище на гибель! Как только восстановят связь, мы изложим Орбите мою версию событий.

— Но это же ложь... — Лемешева едва шевелила губами.

— И что? Что ты предлагаешь?

— Это ложь во спасение. — поддержал Арториуса Кузнецов. — Мы никому не объясним, что нами двигал сугубо научный интерес. Ты сама видела, каких чудовищ мы подняли из небытия. Что будет, когда они прилетят ещё куда-нибудь? Если снова прольётся кровь, нас просто не станут слушать. Арти прав, на нас лежит ответственность за судьбы наших людей. Мы должны сохранить тайну.

Экстренное собрание руководителей групп прошло как по маслу и было триумфальной победой Арториуса. Ничего не понимающие и напуганные люди и без того были близки к панике, а когда мимо них из подуровня Совета начали выносить трупы, с ними вообще стало возможно делать всё, что было угодно душе Великого руководителя. При виде покрытых кровью тел многие из присутствующих теряли сознание или впадали в тихий ужас. С выносом убитых тоже возникли проблемы. Арториус презрительно усмехнулся, вспомнив, скольких носильщиков самих потребовалось выносить из залитого кровью и устланного трупами помещения. Да, достигнутый эффект намного превзошёл его самые смелые ожидания. Может, вообще не восстанавливать развороченный подуровень совещаний, сохранить, так сказать, в качестве примера? Надо будет позже подумать над этим. Пока же надо довести свой вне всякого сомнения гениальный план до конца. Собрание даже не попыталось опровергнуть принятые на себя Арториусом полномочия и безропотно согласилось с предложенными им на период особого положения кандидатурами новых директоров. Академик Кузнецов стал директором по медицине, а профессор Трубецкой — директором но науке. Изложенное новым главой Совета описание произошедших событий повергло собравшихся в ещё больший шок, никто не стал докапываться до мелочей. Вот и отлично. К тому моменту, когда хоть кто-то захочет узнать подробности, у нас всё будет безукоризненно. Арториус окинул взглядом присутствующих. Да, да. Именно у НАС. Он мысленно улыбнулся. У каждого есть своя слабая сторона.

— Это я во всем виновата! — Лемешева зарыдала. — Всему виной моё упрямство, если бы не я, все эти люди были бы живы! — у доктора началась истерика, она закрыла лицо ладонями и, сжавшись в комок, чуть не рухнула с кресла на пол. Трубецкой едва успел подхватить её за плечи.

— Все мы тут в чем-то виноваты, — Кузнецов поднёс к её губам стакан с водой. — Танюша, выпей ещё и успокойся. Нам повезло, что Арти удалось воспрепятствовать продолжению трагедии. Теперь необходимо продумать дальнейшие действия. Танечка, возьми себя в руки...

— Кто же мог предположить, что подобное вообще может произойти! — Трубецкой достал платок и принялся бережно вытирать мокрое от слёз лицо доктора.

— Он мог погибнуть! Так же, как остальные! — Лемешева захлёбывалась слезами. — И это всё из-за меня!

— Но я жив, и гибель убежища предотвращена! — Арториус незаметно поглядывал на часы. Пора было заканчивать возню с этой сопливой истеричкой: в эти минуты турболёт с Древними должен приземляться на аэродроме Ромба. — Мы должны позаботиться о восстановлении нормальной жизни в бункере.

— Теперь опасность угрожает другим! — Лемешева никак не могла успокоиться.

Великий руководитель удовлетворённо отметил, что процесс самобичевания у доктора развивается настолько успешно, что ему даже не приходится помогать. Пусть пока рыдает. Позже я из неё выжму всё необходимое. Она подчистит базы данных, подгонит показания систем, изменит что надо там, где надо, да ещё и будет хранить тайну лучше всех остальных. Сейчас пусть доводит себя до нужной кондиции. Он подошёл к склонившимся над женщиной мужчинам.

— Саша, ей нужно отдохнуть и прийти в себя. А нам пора приниматься за работу.