– Я должен во что бы то ни стало удостовериться, что моей семье ничто не угрожает, – сказал он, жестом приказывая кузену трогаться. – А арестовать по всей форме и допросить судью можно и позже.

Когда они добрались до имения, дождь начал мало-помалу стихать.

Они ввалились в холл, промокшие до нитки, с одежды ручьем стекала вода, а грязные башмаки оставляли отвратительные следы на безупречном полу. Джемми приветствовал хозяина так, словно того не было по меньшей мере месяца три. Пес носился кругами вокруг Патрика, однако тот не обращал на него внимания.

– Джулиана! – крикнул Патрик, и эхо его голоса гулко прокатилось по пустому коридору.

Однако вместо жены из дальнего конца холла ему навстречу спешил мистер Питерс.

– Милорд, – старик тяжело дышал, – вы вернулись, не предуведомив никого? – Увидев судью Фармингтона, которого крепко держал за руку Блайт, дворецкий широко раскрыл глаза: – И, сдается, вы вернулись совсем не тем порядком, что уезжали…

– Где Джулиана? – Патрик схватил дворецкого за плечи и затряс.

Мистер Питерс забормотал:

– Миледи дурно себя почувствовала… Честно говоря, я сильно о ней беспокоюсь. Она поднялась наверх, к себе…

– Благодарю, Питерс. Этого вполне достаточно, – раздался вдруг звучный женский голос.

По лестнице величественно спускалась тетя Маргарет.

– Я видела из окна, как вы подъехали, Хавершем. Следует ли понимать это так, что вы официально освобождены из-под стражи?

– В определенном смысле да, – ответил Патрик, пытаясь понять, отчего вместо его супруги приказания раздает тетушка, да еще так властно.

Дойдя до подножья лестницы, тетя Маргарет устремила на судью вопросительный взгляд. И тут Патрика осенило. Он долго бился, чтобы отыскать мотив, вынудивший Фармингтона лишить жизни Эрика, и отметал предположения одно за другим. Оставалось единственное. Любовь. Желание любой ценой защитить любимых, обеспечить их будущее… Те же чувства, что заставили его самого устремиться сюда, сметая все преграды, что исполнили решимости убить всякого, кто посмеет встать на его пути! Внезапно все части головоломки сложились и совпали идеально.

Патрик грубо толкнул Фармингтона. Пожилой судья осел на колени. Тетя Маргарет сдавленно ахнула.

– Я вообще не должен был попасть под арест, – угрожающе произнес Патрик. – О чем, тетушка, вам, без сомнения, прекрасно известно.

– О чем вы, Хавершем? – едва не кинулся на него с кулаками кузен Блайт. – Ведь судья сознался в убийстве Эрика!

– Да. – Патрик не сводил глаз с лица тетушки. – Но он не объяснил, зачем сделал это. Судя по тому, что он не желает об этом говорить, напрашивается вывод: он кого-то выгораживает. И хоть судья признался в убийстве Эрика, но о своей причастности к смерти моего отца он и словом не обмолвился. А это мог сделать лишь кто-то весьма близкий к нашей семье. Кто-то, кто часто проживает в имении, тот, кому доверяет прислуга. Кто-то куда более жестокий и хладнокровный, и тот, у кого есть серьезный мотив. – Патрик шагнул к тетушке. – Например вы, тетя Маргарет.

Судья Фармингтон силился подняться на ноги:

– Хавершем прав, Маргарет? – В его голосе звучало неподдельное страдание. – Вы убили графа?

Ладонь тети Маргарет легла на траурную брошь, которую она носила у ворота с самого дня похорон.

– Ни слова более! – угрожающе произнесла она.

Фармингтон почти задыхался:

– Вы клялись… вы клялись мне, что после смерти Эрика просто будете ждать естественного развития событий! Но если вы убили родного брата…

– А ведь именно вы во всем виноваты! Потому что не убили Патрика, когда для этого представилась блестящая возможность! А я думала лишь о своем сыне…

– О, ради бога, Маргарет! Я не желаю ничего слышать про твоего сына! – Фармингтон наконец поднялся. Лицо его побагровело. – Я убил человека ради тебя. Самое ничтожное, что ты можешь сделать сейчас, – это быть честной со мной! Ты убила брата?

Ответом было молчание.

За спиной Патрика вдруг послышался какой-то шум. Обернувшись, он увидел, что Блайт пытается вырвать у Маккензи оружие. Солиситор силой превосходил противника, однако на этот раз у Джонатана было преимущество внезапности и через секунду кузен завладел револьвером. Раздался щелчок взводимого курка, и… Блайт прицелился в мать.

– Отвечай мистеру Фармингтону, мама!

Тетя Маргарет потрясенно ахнула:

– Что ты делаешь? Ты… не можешь этого сделать, Джонатан! Ты не посмеешь…

– Уверяю тебя, мама, посмею. Потому что легко верю, что это ты вынудила мистера Фармингтона совершить убийство. Еще бы, ведь я не единожды оказывался марионеткой в твоих руках! – Дуло револьвера по-прежнему было устремлено в грудь матери, и оно не дрожало. – Послушай, мне надоело ждать ответа!

– Да, – прошипела наконец тетя Маргарет. – Я знала, что такой план не придет никогда тебе в голову! Знала, что ты не согласишься выстрелить в Эрика! И я все сделала за тебя… и для тебя!

Услышав эти слова, Блайт пошатнулся, потрясенный материнским признанием.

– О боже святый…

Патрик приблизился к кузену.

– Она призналась, Блайт, – произнес он мягко, всем сердцем желая утешить его. Он слишком хорошо знал, как тяжел груз вины за то, чего не совершал. – Ты ни в чем не повинен.

Блайт сокрушенно покачал головой:

– Нет. Это и моя вина. Ведь она моя мать. Я всегда знал, что она черна сердцем. Знал всю жизнь – и пытался вырваться из этой адской тьмы! Помнишь, что случилось однажды летом, давным-давно? Ну, эту мерзкую историю со щенятами?

– Да, – машинально ответил Патрик. Он выжидал момент, когда можно будет обезоружить кузена так, чтобы револьвер случайно не выстрелил. – Именно тогда между нами и началась вражда…

– Все подстроила она. Ты думал, я утопил щенков, чтобы тебя наказать? Однако это была вовсе не моя идея, Хавершем. Сколько мне было тогда? Девять? Это она заставила меня их утопить. Говорила, что хочет сделать меня джентльменом, научить исполнять долг, вершить правосудие… – Мистер Блайт перехватил оружие, теперь он держал револьвер двумя руками. – Тогда-то я и понял, что ты истинное чудовище, мама! – Его голос дрогнул. – Но отнять человеческую жизнь… жизнь родного брата… как ты могла?

Патрик предостерегающе поднял руку. Перед его глазами разворачивалась настоящая драма – по счастью, не с ним в главной роли. Он видел, что Джеймс мало-помалу приближается к тете Маргарет, и понимая, что друг может оказаться жертвой случайного выстрела, едва не обезумел от ужаса.

– Я устала ждать, пока мой брат соблаговолит по Божьей воле покинуть этот мир! Ты никогда не получил бы титула, пока он был жив! – Тетя Маргарет уже почти кричала. – К тому же он стал задавать опасные вопросы. Начал меня подозревать. Я не могла рисковать – ведь я так долго ждала!