— Это тебе-то?!

— Ну да, — Айлири поправила вплетенные в волосы голубые незабудки и потянулась к розовому блеску для губ. — А ты вот восхитительна! Все мужчины на балу будут твои!

Мавка в отражении лишь самодовольно улыбнулась и тряхнула тугими каштановыми локонами.

— Зачем мне все? Мне нужен только один…

«Ильсор…»

Я лишь мысленно вздохнула. Увы и ах, речь шла вовсе не о высоких чувствах, а скорее о желании добить несчастного василиска. С максимальной пользой для себя, разумеется.

А еще было очень грустно и тоскливо от того, что, получается, стоит тебе исчезнуть… как никто и не заметит подмены!

Но почему?! Ведь все мы индивидуальны и неповторимы?! Почему тот миг, когда ты становишься другой, никто не может уловить?!

И снова темнота…

В следующий раз я очнулась уже перед дверьми бального зала… затаив дыхание, с трудом справляясь с бешено стучащим сердцем.

И это опять была не я. Это она волновалась.

Я вновь мысленно прокляла свои стереотипы.

Эта Дана… она была настолько эмоциональной, что я терялась! Ее убеждения и взгляды претили моим, она безжалостно убила несколько десятков (как минимум) человек, чтобы воскреснуть самой. Но у нее была такая жажда жизни, что я просто задыхалась от счастья от таких простых вещей, которые я уже не замечала.

Да… мой последний день проходил удивительно. Умирая, я все более ценила жизнь.

Упаднические мысли прекратились сами собой. Двери распахнулись, пропуская в зал очередную группу студентов.

Мы двинулись вперед. Спустя десяток шагов замерли, и Дана потрясенно выдохнула, оглядываясь. А я вместе с ней посмотрела со стороны на проделанную совместно с Ильсором работу.

Помещение было выдержано во всех оттенках фиолетового и лилового. Светлый пол в странных переплетениях, тонкие колонны цвета индиго иглами тянутся ввысь… а их верхушки расплываются узором четырехлистника по краям хрустального купола, усыпанного звездами. Самым ярким росчерком на нем была летящая по хрустальному полночному небу комета.

Со всех сторон слышались приглушенные восхищенные возгласы и шепотки.

— Как красиво!

— Просто волшебно!

— Организаторы молодцы!

Я ощутила, как на душу снисходит удовлетворение от хорошо проделанной работы.

Наверное, в этом тоже есть своеобразная красота — умереть после того, как ты сделала что-то замечательное. Почему бы не посчитать таковым украшение зала?

Да, я настроена пессимистично. А если точнее — здраво смотрю на вещи. А моя вероятность уцелеть в таких условиях примерно пятьдесят на пятьдесят. То есть или выживу, или нет!

«Бал… — тихо проговорила основательница с какой-то странной печалью в голосе. — Бал…»

«С этим событием связаны какие-то ассоциации?» — поинтересовалась я, пробираясь между приглашенными и периодически кивая в ответ на приветствия.

«Да как сказать… Скорее ожидания».

На этом Дана Милохор замолчала, а я не стала допытываться. Хотя бы потому, что все и так было понятно.

«Развлекайся, мавка… веселись, пока можешь».

Меня покоробила эта фраза, но я предпочла проглотить эти эмоции и потратить отпущенные мне минуты на себя. Неизвестно, когда эта злодейка вновь перехватит контроль над телом! А потому я смеялась, пила шампанское, слегка кокетничала с молодыми людьми, которые приглашали меня танцевать. Эта радость была нездоровой. Истеричной.

В этот момент я как никогда чувствовала истинность фразы «Перед смертью не надышишься».

Временами я замечала долгие, пристальные взгляды Алинро. Сам лис был занят, как, впрочем, и весь преподавательский состав. Я почти ощущала, как воздух звенел от напряжения. Они ждали. Ее ждали!

Ту, что уже давно была тут…

Допускать Дану к Ильсору нельзя. Нельзя позволить ей окончательно уничтожить призрака.

Я поймала взор Алинро и, улыбнувшись, отсалютовала ему очередным бокалом. Третьим или уже пятым? Да все равно! Спиртное я воспринимаю плохо, а значит, изрядно затрудню госпоже основательнице процесс транспортировки моего тела к месту торжественного убиения.

А пока… пока я танцевала! Алкоголь в крови не может помешать княжне-мавке грациозно двигаться в танце!

В какой-то момент я поняла, что это безудержное веселье, торжество и безбашенность, в угаре которой не думается о последствиях, тоже не принадлежат мне…

Дана не ушла. Она была здесь и подавляла меня своими эмоциями.

* * *

Айлири пробиралась через веселящуюся толпу, с тревогой глядя на свою такую необычную сегодня подругу.

Все вроде бы как всегда, но в душе звучал тревожный колокольчик интуиции, а дриада привыкла прислушиваться к этим звоночкам.

Еще больше древесная дева привыкла слушать свою силу жизни, которая в последние сутки перестала воспринимать мавку как «свою» и реагировала как на «чужую». Это было неправильно и неестественно!

Стало быть, молчать не стоило.

Девушка остановилась за колонной и, прикусив губу, рассматривала стоящую всего в десятке шагов троицу. Алинро Нар-Харз беседовал о чем-то с Эданом Хроном, время от времени окидывая бальный зал ищущим взглядом. Мавка кружилась в центре с одним из кавалеров, который смеялся, сжимая тонкую девичью талию, увлекая ее обладательницу в новую фигуру танца. Невилика сегодня была великолепна. Яркая, красивая, соблазнительная и манящая. Силу мавки ощущала даже Айлири. Надо ли говорить, как реагировали присутствующие мужчины на флер очарования, что закручивался вокруг Нэви подобно урагану?

Дриада с усилием оторвала взгляд от поистине гипнотической сейчас княжны Водный Блик и, тряхнув золотистыми волосами, решительно преодолела последние шаги. Оробела, когда на нее посмотрели кицунэ, и, присев в реверансе, сказала:

— Мне… нужно с вами поговорить.

— Со всеми нами? — слегка насмешливо уточнил низкий, но мелодичный голос откуда-то из-за спин лисов.

Айли едва не сползла на узорчатые плиты пола, когда перед ней появился высокий, прекрасный, сереброволосый, но, к сожалению, безнадежно мертвый эльф.

Ох, Великий Дуб, и когда выскочить успел?!

— А-а-а-а… — протянула девушка, с досадой ощущая, как под насмешливым взглядом красных глаз совершенно отключаются мозги.

В древесной деве боролись два начала. Исконное — жизнь. Которое ласково мурлыкало о том, как хорош представший перед ней эльф и надо бы его… ну хоть что-нибудь сделать! Притом такие мелочи, как то, что экземпляр был умертвием, — это самое начало почему-то игнорировало!