— Вы, милочка, может передумали? — вставил Филин язвительно. — Оставайтесь — и все дела!

— Нет! — испуганно проговорила Касьянова. — Нет-нет… Почему передумала?.. Как это… Я не передумала вовсе…

— Тогда ждите и не причитайте, — скривился Филин, сплевывая под ноги. — А то за ними ходишь… Кукуешь тут с ними в такую жару, а они — в сопли.

— Будет тебе, Виктор, — проговорил Барновский. — Перестань.

— Пожрать даже невозможно, — сквозь зубы сказал Филин. — Слышь, Петрович, почему «смертников» постоянно в обед привозят? Специально, что ли?

— Совсем даже не постоянно, — пробормотал Барновский. — Что это ты такое говоришь?

— Да, все время так!.. — отмахнулся Филин. — Как обед — они машину гонят. Надоело уже…

Обеденная тема напомнила Сергею о его решении зайти в бар и перекусить. Его присутствие здесь было уже не нужно, и пожелав всей компании удачи, он забрался в машину и поехал обратно.

На площадке перед мэрией Сергей заглушил двигатель, вылез и направился в «Мирок». Но в десятке шагов от входа в бар он внезапно остановился. В глаза ему бросилась одна сцена.

В узком пространстве между кирпичным домом, где находился бар, и чередой овощных ям, ощетинившихся ржавыми загнутыми вентиляционными трубами, у самой восточной кромки резервации стояла знакомая сгорбленная фигура Ревича. По ту сторону Оболочки, к самой сетке прильнули трое человек: женщина, мужчина и девочка-подросток. Все четверо молчали, и хотя отсюда и не было слышно, об этом можно было догадаться по их неподвижным, словно бы окаменевшим позам. Они просто стояли и, не отрываясь, смотрели друг на друга: Ревич, безвольно опустивший руки вдоль тела и они — вцепившиеся в три десятка пальцев в ржавую сетку.

Картина эта вдруг неожиданно больно полоснула Сергея по сердцу, и он непроизвольно стиснул зубы.

— Сволочь… — процедил он тяжело. — Тварь ты этакая… Его-то за что?

Девочка на той стороне шевельнула рукой; Сергею показалось, будто она смахнула слезу. Ревич что-то сказал, вытянув в отчаянии вперед одну руку, но потом она вновь упала и повисла плетью. Библиотекарь ссутулился и еще больше втянул голову в плечи.

— Ну его-то за что? — повторил тихо Сергей.

Он наблюдал за ними, наверное, с минуту и даже не заметил, как сзади возник Кирилл. Он подошел сзади и хлопнул Сергея по спине. Сергей вздрогнул всем телом, оборачиваясь.

— Ты чего это как статуй тут стоишь? — спросил Кирилл бодро.

Выражение лица его было очень странное: озабоченное и словно бы радостное одновременно.

— А-а… — сказал он, заметив семейство Ревичей. — Да, грустное зрелище… Первый раз видишь?

Сергей молча кивнул.

— Они частенько к нему приезжают, — проговорил Кирилл. — Вот так все время стоят и смотрят…

— Ты от мэра? — хмуро поинтересовался у него Сергей.

Кирилл кивнул, и в зрачках его мелькнул огонек. Невооруженным глазом было видно, что он обладает какой-то информацией. Кирилл не умел скрывать свои чувства.

— Ну, выкладывай, — сказал Сергей. — Я чую, ты что-то имеешь мне сказать. Чем тебя обрадовал мэр?

— А что дашь? — заговорщическим тоном сказал Кирилл. — Бесплатно — шиш. Дэньга давай, понымаишь!.. Манэта! Валута давай!..

— А у тебя и так на языке крутится, — сказал Сергей. — Больше минуты не выдержишь. Но если информация стоящая, так и быть… Ты мне, я тебе. Сговоримся.

Сергей сделал специальную паузу, и Кирилл насторожился.

— Скажи-ка, — сказал Сергей, — А ведь была среди снятого золота сережка в виде кленового листа? Была же…

— С камушком? — тотчас спросил Кирилл, меняясь в лице. — Со светлым?

— С камушком, с камушком.

— Была такая… — протянул Кирилл, пристально глядя на Сергея. — А ты откуда…

— От верблюда, — вставил Сергей, ухмыляясь.

— Его имя, — требовательно заявил Кирилл.

Сергей выжидающе молчал.

— Поторгуемся? — спросил он, поигрывая бровями.

— А я тебя запытаю, — зловеще предупредил Кирилл, расстегивая кобуру на поясе. — Имя верблюда, а то открываю огонь на поражение!

— Вот так всегда… — вздохнул Сергей. — Водой не корми, едой не пои — дай только позлоупотреблять служебным положением. Эх, жандармерия… Артем его имя.

На лице Кирилла отразилась новая комбинация чувств: удивления, воодушевления и задумчивости.

— Игрался в пыли вышеозначенным предметом, — продолжил Сергей, воспользовавшись его замешательством. — Только что. Все мои вопросы относительно происхождения предмета игнорировал. Издавал нечленораздельные звуки. Попыток к бегству не предпринимал. Все.

Теперь паузу сделал Кирилл.

— Где серьга? — спросил он затем, покусывая нижнюю губу.

— Была изъята у меня представителем власти и правопорядка Феликсом Эдмундовичем Филиным, оказавшимся в тот момент в радиусе действия.

— Опять этот Артем! — Кирилл возбужденно щелкнул пальцами в воздухе. — Ты погляди-ка, а! Вот же ребус!..

— Думай, сыщик, думай, — сказал Сергей.

— А Филин сейчас где? — нахмурясь, спросил Кирилл.

— Как — где? — удивился Сергей. — На «минусе», где же еще?

— Ах, да!.. — Кирилл хлопнул себя по лбу. — Я и забыл совсем. Мэр-то меня как обухом по башке…

— Ну, ну, ну! — нетерпеливо проговорил Сергей. — Не тяни резину. Так чем же тебя огорошил наш любезный мэр?

Кирилл снова поглядел на Сергея, хитро прищурясь, и вновь в его глазах блеснул хищный огонек.

— Иваныч! — выдохнул он и потряс его за плечо. — Я тебе такое скажу! Ну, и голова ты парень, а! Ты сегодня ночью не уснешь, понял?

— Оттого, что я — голова?

— Не от этого, балда. От информации, которую сегодня снаружи передали!

— Вот ведь гестаповец, — сокрушенно констатировал Сергей. — Что ты волынку-то растянул? Честно говоря, надоело мне спать по ночам. Скучно, знаете ли.

— В общем, так, — деловым тоном сказал Кирилл. — Наш пропавший Андрей Владимирович Бурза обнаружен живым и невредимым! Вот такой фокус-покус. Проглотил?

— Г-глотаю… — пробормотал Сергей.

— Работает, понимаешь, в какой-то тихой конторке по ремонту видеотехники! Проживает по прежнему адресу. Только бороду отрастил — вот и вся его конспирация! Ты представляешь?!

— А информация точна?.. — спросил Сергей, чувствуя, как вдруг пересохло во рту.

— Совершенно, — торжествующе заявил Кирилл. — Перепроверяли. За ним несколько дней наблюдали. Специальные люди из города. По просьбе Посаженова. Хорошо хоть, у него есть входы-выходы…

— Стало быть, там он миленький, — проговорил Сергей с замиранием. — Там он родненький… Выбрался, значит…