Я вырвал свою руку.

– Мне нужно поговорить с Хамезрой.

– Нет, – ответила Хамезра. – Следуй за моим сыном.

– Да, нам с Хамезрой нужно многое обсудить, – согласился Док. – На заре приходи на площадку для тренировок. Считай, что от других занятий с оружием ты освобожден.

Я еще постоял там, но ни Хамезра, ни Док больше не собирались со мной разговаривать. Я нахмурился и полез вниз по лестнице.

– Я не могу упрекать Мию за то, что она умолчала об этом, – сказала Алшена де Мон, пока они с Кирином шли по дворцу. – Она милая, но ничего не знает об окружающем мире. Возможно, она вообще не понимает, что за пределами поместья ей грозит опасность.

– Я прекрасно знаю, какие опасности подстерегают меня в городе, – отрезал Кирин.

– Ну разумеется. Дарзин сказал, что нашел тебя в публичном доме.

Она фыркнула при мысли о подобной пошлости.

Кирин вздохнул. Ему уже надоело объяснять, что он не торговал своим телом.

– Я все объясню по-простому. Мы – дом де Мон, одна из двенадцати семей, которые когда-то правили империей. Но все это в прошлом, ведь теперь королевским семьям запрещено издавать законы. Теперь мы управляем не политикой империи, а ее экономикой, и это даже лучше, ведь нам достается прибыль, но при этом мы избавлены от ответственности. Каждый дом контролирует определенный сектор промышленности, монополию, которую мы лицензируем, которой мы руководим. Как ты уже мог заметить, дому де Мон достались торговля лекарствами и лечение. Каждая повивальная бабка, травник и врачеватель страны платят нам налог[77]. И это замечательно: врач рано или поздно требуется всем, и, следовательно, наш дом предоставляет услуги первой необходимости. К сожалению, все остальные дома занимаются тем же самым, так что постоянно идет борьба за то, чтобы занять наиболее высшее положение. Каждый дом обладает определенным рангом, и этот ранг очень важен – настолько, что за него люди убивали и будут убивать.

– За ранг.

Алшена закатила глаза.

– Мы – четвертый дом из двенадцати. Это значит, что есть три дома, которые мы бы с удовольствием уничтожили, и восемь домов, которые точно так же ненавидят нас. Не будет ошибкой сказать, что королевские дома ведут непрекращающуюся необъявленную войну между собой.

Кирин заморгал.

– За ранг?

Алшена вздохнула.

– Да, за ранг. Ранг – это все, дурачок. Дома не правят, но выбирают правителей, и число голосов, которые мы можем подать, зависит от нашего ранга. Поэтому именно ранг определяет, кто станет Голосом, а из Голосов выбирают членов Совета. Число Голосов, назначенных нами, определяет, какие сделки другие дома готовы заключить с нами в обмен на нашу поддержку. От ранга зависит, будешь ли ты жить во дворце вроде этого или умрешь от стрелы, пущенной наемным убийцей.

Она стряхнула воображаемую пылинку со своего аголе.

– Итак. Теперь, когда ты это знаешь, скажи: почему твое недавнее поведение было запредельно глупым?

Кирин скорчил гримасу.

– Потому что оно опозорило бы дом?

Алшена сжала губы.

– О, это хороший ответ. Именно это и захотели бы услышать от тебя Дарзин или Терин. – Ее веер из слоновой кости быстро ударил его по костяшкам пальцев.

– Ой! – Кирин поморщился и потряс рукой.

– Нет, дуралей, это никудышный ответ. Твое поведение было глупым, потому что у всех домов есть шпионы. Мы постоянно друг за другом шпионим. Шпионы шпионят за шпионами. Это огромная отрасль экономики. – Алшена усмехнулась. – Некоторые из этих шпионов также играют роль наемных убийц – неофициально, разумеется, ведь никто не хочет, чтобы какой-нибудь жрец Таэны сообщил Совету, что очередного де Тала убили по приказу члена такого-то дома. Не забывай, что в этом городе разговаривают даже мертвецы. И хотя они не лгут, они также не могут разгласить сведения, которыми никогда не обладали. В любом случае если кто-то ослабит бдительность и предоставит другим удобную «возможность», то от нее, конечно, никто не откажется. Некоторые члены дома настолько не важны для его общего благополучия, что про них можно забыть. Но перворожденный сын лорда-наследника к ним не относится.

Алшена наклонилась к Кирину и больно ущипнула его за щеку.

– Ты вел себя как дурак, потому что разгуливал в цветах дома и орал во все горло «пожалуйста, убейте меня».

Они свернули в коридор южной башни и направились к покоям Кирина.

– Понятно, – сказал Кирин после долгой паузы. – Могу я задать вам вопрос, леди Алшена?

– Попробовать можешь. Но за успех я не ручаюсь. – Она снова усмехнулась.

– Мать предыдущего наследника сильно бы выиграла, если бы позволила мне отправиться навстречу убийцам. Почему вы так не сделали?

Она остановилась у дверей комнаты, примыкавшей к покоям Кирина, и рассмеялась.

– Если бы я знала, что доживу до того дня, когда Гален унаследует хотя бы одну монету из состояния де Монов, то сама бы вызвала для тебя экипаж. Я просто пытаюсь не злить Верховного лорда. – Алшена обернулась и посмотрела на дверь. – Ну, мы пришли.

Кирин нахмурился.

– Это не моя комната.

Алшена смерила его взглядом.

– Уверяю тебя, мне это прекрасно известно.

Она постучала в дверь.

Вскоре до них донеслось приглушенное «войдите», и Алшена открыла дверь.

По меркам дворца комната оказалась маленькой и скромной. Здесь не было ни одного из классических украшений или элементов орнамента семьи де Монов, но на полу, выложенном плиткой, была нарисована карта империи, а на стене висел небольшой портрет темноволосой женщины в синем платье. Почти в самом центре комнаты стоял огромный стол из красного дерева, заваленный книгами и бумагами. В маленьком шкафу в углу стояли потрепанные фолианты, а рядом с ним находилась дверь, которая вела в другие комнаты.

В кресле за столом сидел мужчина, который изначально показался Кирину фамильным волшебником. Он был сухощавым и симпатичным; аккуратно подстриженные усы и борода спасали его от излишней смазливости. Короткие каштановые волосы в солнечных лучах казались золотистыми. На рукавах его полотняной рубашки виднелись пятна – похоже, он слишком часто промакивал ими чернила. Кирин подумал, что ему лет тридцать пять – потому что на висках у него уже начала пробиваться седина. Он бы предположил, что этот человек – старший брат Дарзина, если бы не тот факт, что тогда бы Дарзин не был лордом-наследником.

Алшена сделала книксен.

– Лорд Терин, он пытался покинуть поместье. Мне показалось, что вы хотели бы с ним поговорить.