— Совершенно верно.

— Может, он все-таки излечился от всего, что испытывал ко мне?

— Конечно, ты уже не девственница, — Рафаэль размышлял вслух, — возможно, он из-за этого тебя преследовал.

Виктория разумно предпочла проигнорировать эту тонкую мысль. Но прежде чем ей удалось найти иную тему разговора, Рафаэль продолжил:

— Если бы он знал, что ты беспредельно чувственная и страстная женщина.., в общем, изумительная любовница, держу пари, он бы скрежетал зубами от досады и выл на луну.

— Элен очень привлекательна, — вздохнула Виктория, — но я слышала, как она призналась однажды Дамьену в своем страхе, что из-за беременности он потеряет к ней интерес.

— Даже если мой братец потеряет интерес к беременной жене, я надеюсь, у него хватит здравого смысла держаться подальше от тебя.

Виктория на несколько секунд задумалась, потом в ее глазах внезапно вспыхнула надежда:

— Но если Демортоны примут наше предложение, тогда мы очень скоро уедем из Драго-Холла! Уже на следующей неделе…

— Возможно.., но маловероятно, Виктория.

— Ну пойдем же наконец, с тобой никакого терпения не хватит! О, добрый вечер, леди Колум, вы сегодня прекрасно выглядите! Как поживает лорд Колум?

Пока дамы оживленно болтали, Рафаэль не упускал из виду ни одного из молодых людей, с которыми общался на протяжении вечера. Он мог бы побиться об заклад на свою драгоценную «Морскую ведьму», что все они — поклонники адского огня. Но больше всего его раздражала мысль, в справедливости которой он, к сожалению, был уверен. Ни у одного из этих оболтусов не хватало бы ума организовать такое предприятие. Где-то существовал еще Рам, и это был не Джонни Трегоннет и не Линкольн Пенхоллоу, да и ни один из прочих молодых повес. Однако Джонни с его болезненным пристрастием к спиртному был слабым звеном в созданной неведомым Рамом цепи. И Рафаэль решил форсировать события.

— Я хочу есть, — напомнила о себе Виктория и потянула мужа за рукав. — Леди Колум решила, что я не беременна, а следовательно, ей неинтересна. Сейчас она разнюхивает, в чьи еще дела можно сунуть нос.

— Я стараюсь, Виктория, очень стараюсь.

— Придержи язык!

— Позволь мне проводить тебя на место и принести тарелку. Насколько я понял, мужчины выполняют здесь роль официантов.

— Хорошо. Тогда почему бы мне не сесть с Линкольном Пенхоллоу и мисс Джойс Керник? Ты не собираешься.., вновь познакомиться с Линкольном?

Рафаэль нежно провел пальцем по бархатной щеке Виктории и повел ее туда, где сидели Линкольн и Джойс Керник, невзрачная дурнушка, чье огромное приданое делало ее в глазах большинства молодых людей очень обаятельной и привлекательной.

Дамьен подвел жену к столу.

— Знаешь, — признавалась Элен мужу, погладив рукой ставший уже довольно большим живот, — я сваляла дурака.

— Каким образом? — не особенно заинтересовавшись, спросил Дамьен и приветливо помахал рукой лорду и леди Мертер. — Они сейчас к нам присоединятся.

Надеюсь, лорд Мертер хотя бы из уважения к твоему положению не будет сегодня тискать твои коленки. Элен нетерпеливо отмахнулась и снова заговорила:

— Я приняла Рафаэля за тебя. Виктория стояла возле него, весело смеялась, держала под руку, он дотрагивался до нее.., и я.., я пришла в ярость.

— Мы женаты уже пять лет, и ты не можешь отличить меня от брата?

Элен с интересом уставилась на своего красивого мужа. Возможно, он был не такой худощавый, как брат. Но когда он одет, судить об этом довольно сложно. Яркие блестящие серебристо-серые глаза, прямой нос, слегка выдающиеся скулы, роскошные черные волосы. У братьев-близнецов все было совершенно одинаковым, даже красивый рот и насмешливая, немного ироничная улыбка. Но все-таки было одно различие. Заметить его можно было, только когда близнецы смеялись. У обоих были ровные белые зубы, но у Дамьена сбоку виднелся один золотой.

— Нет, — наконец со вздохом сообщила она, — мне потребуется поговорить с тобой несколько минут, чтобы окончательно удостовериться. — Немного подумав, она добавила:

— Если тебе когда-нибудь захочется убедить меня, что ты — Рафаэль, я даже не представляю, сколько пройдет времени, прежде чем я пойму, что ты меня дурачишь.

— Тогда я непременно скажу Рафаэлю, чтобы он поостерегся слишком уж увиваться вокруг тебя… О, миледи, как я рад, позвольте вам помочь. — Дамьен вскочил и галантно помог очень тучной леди Мертер усадить свои телеса на стул, в душе надеясь, что ни в чем не повинный предмет мебели, подвергшийся столь суровому испытанию, выстоит. Она была одета в сильно декольтированное светлое платье, которое значительно больше подошло бы молодой и красивой женщине. Дамьен отчетливо видел синие и белые полоски на ее мощной груди, следы четырех беременностей.

Рафаэль выждал почти до трех часов утра и только тогда решительно увлек изрядно опьяневшего Джонни Трегоннета в угол.

— Чего тебе? — заплетающимся языком полюбопытствовал Джонни, настороженно глядя на собеседника несколько остекленевшими глазами. — Ты — Рафаэль?

— Да.

— А я и не думал, что Дамьен, я просто так спросил. Барон не стал бы со мной так запросто разговаривать.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о вашем сатанинском клубе. Думаю, я тоже не откажусь стать его членом.

Джонни испуганно вытаращил пьяные глаза и в первый момент не мог выговорить ни слова. Он дико оглянулся, лихорадочно соображая, кого позвать на помощь, но рядом не оказалось ни одной родственной души.

— Откуда ты знаешь? — в конце концов шепотом спросил он.

— Я все знаю. Ты, Винсент Лендовер, Линкольн Пенхоллоу — члены этого клуба. Могу назвать еще несколько имен. Скажи, как мне встретиться с Рамом. Я хочу стать одним из вас.

— Я.., ой… — Джонни еще раз затравленно оглянулся по сторонам. — Я передам Раму, а он будет решать.

— Скажи Раму, что он может на меня рассчитывать. Я охотно помогу вам лишить девственности всех юных девиц графства. Но я очень не люблю, когда меня отвергают. Тогда я становлюсь опасным. Ты меня хорошо понял, Джонни?

— Не знаю…

— Я уничтожу тебя, мой милый, причем так быстро, что ты и понять ничего не успеешь. Поговори с Рамом обо мне. Постарайся, чтобы он принял верное решение. Теперь понял?

— Да, — обреченно кивнул Джонни и шатаясь побрел прочь.

* * *

Бал продолжался еще довольно долго. К рассвету большинство гостей разъехалось. В Драго-Холле осталось только три супружеские пары, которым было слишком далеко добираться до дома.

Элен была очень довольна праздником, но настолько измучена, что с трудом сумела подняться по лестнице в спальню. Напоследок она даже соблаговолила улыбнуться Виктории.

Лиггер, благослови Господь такого слугу, проводил всех без исключения, внимательно наблюдая за порядком.