Во дворе табачной фабрики милиционеры втянулись в ворота старого кирпичного цеха. Сергей Никитин задержался у дверей, оглядел надорванный шеврон, достал приколотую изнутри к форменной милицейской кепочке иголку с ниткой и присел на скамью.

– Брось, Серега, – нетерпеливо сказал Калюжный, маленький рыжий охранник. – Отдай этим шалавам, они в момент пришьют!

– Да ерунда, ходить дольше.

Сергей оторвал шеврон и стал быстро, умело пришивать заново.

В этот момент распахнулась дверь проходной и оттуда хлынула шумная толпа работниц в синих платках и куртках. Тотчас раздался смех.

– Гляди, девки, какой хозяйственный!

– А я думала, менты только дела шить могут!

– Эй, мент, ты неженатый еще? Я согласная!

Сергей сидел не поднимая головы, он и сам понимал, как комично выглядит сейчас – здоровенный малый с иголкой в руках посреди толпы смеющихся женщин.

– Чего встали, крысы?! – заорал Калюжный. – Проходи давай! А ну тихо, я сказал!

– Милый… – послышался в общем гвалте негромкий спокойный голос.

Сергей поднял глаза. Перед ним стояла девушка лет двадцати. Она единственная была против правил с непокрытой головой, платок сброшен на плечи и по нему рассыпались белые волосы, чистое по-детски лицо – ангел небесный в толпе чертей. В губах она держала стебелек с мелкими цветами.

– Милый, – так же негромко повторила она. – У меня там по шву разошлось – сквозняки гуляют, – она приподняла край юбки и поднимала все выше по бедру, просительно глядя ему в глаза. – Зашьешь?

Грянул хохот. Одна девушка не улыбнулась, как бы не понимая причины бурного веселья.

– Гляди, краснеет! – в восторге крикнул кто-то. – Девки, мент покраснел – не иначе амнистия будет!

– Заткни пасть! – оборвал Калюжный. – А ну по местам! Минута опоздания – сутки карцера! – он толкнул девушку. Та увернулась, театральным жестом бросила на колени Сергею цветок:

– Прощай, любимый мой!.. – и вдруг заорала во весь голос, по-блатному растягивая слова: – Живи случайностью! Иди проторенной сва-а-ей тропой! – и пошла, не оглядываясь, виляя бедрами, а женщины подхватили за ней:

Калюжный вел Сергея по цеху между бесконечных конвейеров, кричал сквозь шум машин:

– Ты только сам не подставляйся! Им только повод дай зубы поскалить – они мозжечок выгрызут, крысы! Наверняка кликуху тебе уже повесили – типа «швея-мотористка». Ставь себя сразу – ты начальник, они говно. Приказал – юбкой тебе ботинки отполируют!.. Слушай, ты, говорят, у нас командиром отделения будешь?

Сергей неопределенно пожал плечами.

– Да брось, все знают! Я тебе экскурсию проведу, врубайся! Наши крысы там в начале, на сырье – самое вредное, туда как наказание переводят. Надышишься – голова как чугунная, будто обкурился. Остальные тут, на упаковке…

Женщины стояли вдоль конвейеров. В цехе было жарко, работали они в халатах на голое тело. Одни складывали из заготовок картонные ящики, иногда подрезая лишнее ножом с длинной рукоятью и коротким, острым как бритва лезвием. Другие быстро укладывали в ящики блоки сигарет, третьи заклеивали и грузили на тележки, снующие между конвейером и складом.

– Если честно, не служба – курорт. Считай, бесплатная путевка тебе. В том корпусе и тренажеры, и сауна. Происшествий никаких. Они все уже свое отсидели, а за любую провинность, стукнешь – обратно на зону. Никто ж не хочет! Только пригрозишь – они как шелковые. Сигареты вот только тырят. На выходе их шмонаешь – у каждой. Куда только не засунут! – Калюжный захохотал.

Сергей незаметно оглядывал лица женщин.

– Слушай, а это кто такая… – спросил он, кивнув назад. – Ну… с цветком?…

– А, Кармен… Та еще оторва.

– Почему Кармен? Она вроде светлая.

– Гадает как цыганка. Судьбу предсказывает – один в один. Спроси у нее, когда сержантские лычки получишь, – засмеялся Калюжный. – Слышь, Серый, у тебя девка есть?…

Сергей вновь пожал плечами.

– Нет? – обрадовался Калюжный. – Ну так выбирай! – широким жестом обвел он цех. – Нет, я серьезно! Ты что думаешь, я шучу? Бери любую. Там комната отдыха – снимаешь с конвейера, и вперед! Только учти, тут строго – если с одной начал, то пока на волю не уйдет, с другой нельзя, иначе у них разборки пойдут.

– Брось, – досадливо сказал Сергей.

– Да я говорю тебе – любую! На эту не смотри, это Витькина. А вон моя, видишь, – указал он на вульгарноватую, сильно крашеную девчонку с челкой до бровей. – Ох, крыса!.. Двойное убийство отсидела… Вон классная девка, новенькая, недавно прислали. А? Модель на обложку. Сам смотрю – а нельзя уже. Нравится? – Не дожидаясь ответа, он поднял руку, привлекая внимание, и коротко махнул ладонью к себе.

Девчонка тотчас встала и направилась к ним. Остальные тоже оторвались от конвейера и с любопытством оглянулись.

– Я же сказал – не надо, – сквозь зубы сказал Сергей, повернулся и двинулся к выходу.

– Чего ты? За показ денег не берут… Ну, как хочешь. – Калюжный жестом вернул девчонку на место и пошел следом.

Работницы проводили их взглядом и, пересмеиваясь, стали обсуждать событие.

В дежурной части на стене висели мониторы наблюдения. Милиционеры в расстегнутых кителях пили пиво и рубились в шашки.

– Господа гусары! – выкрикнул Калюжный, пропуская вперед Сергея.

Сослуживцы подвинулись, освобождая место за столом.

– Холодненькое… – Калюжный открыл две бутылки, протянул одну Сергею.

– Я на службе не пью.

В комнате стало тихо.

– О-о-о… – негромко протянул кто-то. Милиционеры переглядывались: тяжелый случай.

– Да и мы, в общем, не пьем, – неуверенно сказал Калюжный. – Жарко… – Он помедлил, и с сожалением отставил бутылки.

Сергей осмотрел мониторы. Камеры стояли под потолком цеха, видны были крошечные фигурки женщин по обе стороны конвейера.

– План помещения есть? – спросил он.

– Товарищ рядовой, у нас есть план помещения? – официально обратился один охранник к другому.

– Безусловно, товарищ рядовой.

– Где же он?

– Я думаю, план помещения находится в шкафу, прямо за спиной товарища младшего сержанта.

Сергей пропустил мимо ушей издевательский тон.

– Надо повесить, – спокойно сказал он, достал план и стал рассматривать. Игра возобновилась в гробовом молчании.

– Это… анекдот вчера слышал, – преувеличенно весело начал Калюжный. – Значит, как обычно – возвращается муж из командировки на день раньше…