А там – вечерняя идиллия. Вся жандармская команда стоит под прицелом одной из «пятерок» у стены с поднятыми руками, и, что характерно, без оружия. Кучка револьверов валяется на мостовой, пара бойцов увлеченно достают из барабанов патроны. Остальной народ мается ожиданием, типа, ну когда же пойдем. А вот подождете еще немного. Дежуривший на въезде унтер, опасливо косясь на сопровождающих его бойцов, проворачивает в замочной скважине огромный ключ, массивная створка еле приоткрывается усилиями нескольких человек, и наружу выскальзывает пятерка разведчиков, тут же растворяясь в сумерках. Через несколько минут они возвращаются с известием, что гансов не видно и вообще, вокруг пусто.

Ну, что ж, все уже обговорено и решено, пора действовать. Всех жандармов мои бойцы загоняют в какую-то подсобку-склад и запирают на замок, ключ от которого нашелся на одной связке с воротным. Десять минут, и все уже вне крепости. Те, кто не захотел оставаться в мышеловке на почти сто тысяч голов. Жму на прощанье руку Оладьину, затем Федоренко и Бергу, бойцы, остающиеся со мной, закрывают за ними ворота, скрежещет закрывающийся замок… Теперь в группе только четырнадцать человек. Хотя нет, Бер, Стефанов и Синельников тоже на моей совести. И они сейчас работают, а не занимаются глупыми рефлексиями. Так что вперед, подпоручик Гуров, вас ждут великие дела!..

Ключи забираем с собой, они нам еще могут пригодиться, и в сгущающейся темноте аккуратно двигаемся к своим. Где-то недалеко вразнобой начинают стучать винтовочные выстрелы. Это что, гансы уже в крепости? Не похоже, их артиллерия еще работает. Ладно, не столь это важно, скоро будем на месте. Если бы не редкие тусклые огни в окнах казарм, можно было бы подумать, что крепость вымерла. Только один раз увидели и благополучно пропустили мимо себя ополченцев, тащивших какой-то мешок и ящик, в котором что-то булькало и стеклянно позвякивало. Да уж, правду говорят, русский мужик всегда найдет, где и что выпить. Особенно на халяву.

Еще несколько минут осторожной ходьбы, глядя во все стороны, и вот они, склады. На подходе нас встречает условный свист. Молодцы, охранение уже выставили. Один из бойцов «чирикает» в ответ, и я снова на складе, где менял люгер на пироксилин. Теперь он выглядит пустым и заброшенным, но у входа нас встречает Матвей Синельников и, подсвечивая электрическим фонариком, проводит в свои «апартаменты».

В комнатушке оборудован временный «штаб». Стол с керосиновой лампой, за которым сидит Стефанов, пара стульев и несколько деревянных ящиков. Стоп!.. Лампа!.. Открытый огонь!.. На складе, где хранится взрывчатка!.. Нет, я, конечно, знаю, что командир крейсера имеет право курить в пороховом погребе, но все-таки можно было бы придумать что-то более безопасное!

Поняв все по моей мимике, Стефанов, улыбаясь, объясняет:

– Не беспокойтесь, Денис Анатольевич! Стараниями Матвея Матвеевича здесь не осталось ничего опасного. Все, что может взорваться, перетащили в другой каземат и заперли. Здесь только какое-то интендантское имущество и пустые ящики, из которых, кстати, ваши солдаты оборудовали лежанки.

– Тут обозная упряжь, кавалерийские седла, хотя зачем они в крепости в таком количестве, я понять до сих пор не могу, обмундирование старого образца, которое, впрочем, не постеснялись выдавать ополченцам при формировании полков, сапоги и другая подобная рухлядь. – Синельников саркастически усмехается. – Если бы не война, можно было бы озолотиться. Не обращайте внимания, господа, это во мне купеческая кровь говорит. Правда, и сейчас многие из интендантов этим занимаются. И довольно успешно.

– А вы что же?

– А мне, Денис Анатольевич, интересней с техникой возиться. Тут на складах и в архивах столько интересного найти можно было! Ну, про мины Романова вы уже знаете, а как насчет вот такого проекта? Тут недавно один кишиневский обыватель представил проект прокладки трубопроводов между фортами, где бы находилась горючая жидкость. И в случае атаки неприятеля открывать клапаны, чтобы навстречу врагу вырывались потоки и фонтаны горящей нефти. Назвал свое изобретение «Вулканическим пульверизатором».

Наш разговор был прерван появлением Николая Бера.

– Ну, что ж, господа, все три склада к подрыву готовы. Провода только вот-вот закончили тянуть.

– А германцы их не перережут? – Хочется вникнуть во все детали.

– Вряд ли. Кабели похожи на телефонные. Зная немецкую аккуратность, не думаю, что их будут трогать. Тем более, мы старались прокладывать, где возможно, по канавам.

Ну да, ландвер выставит караулы, а там, позже, приедут интенданты и начнут сводить дебет с кредитом. Да и лежать проводам не дольше одного дня.

– Да, Димитр, твоя команда закончила с замками. – Бер тем временем, закурив папиросу, продолжает. – Сняли все, что смогли, сложили в ящики и поставили вперемежку со снарядами.

– И сколько всего?

– Твоя батарея, две соседние, и в арсенале поснимали даже со старых орудий… Ф-фу, черт возьми, теперь можно и передохнуть.

Подъезд к складам держит пулеметный расчет, стрелки разместились наверху, на крыше, переходящей в земляной вал, с которого просматривается чуть ли не вся восточная часть крепости.

– Кстати, Семен, не знаешь, что за стрельба была недавно? На штурм не похоже вроде бы.

Сибиряк мрачнеет:

– Это солдатня обозная лошадей стреляла, чтобы, значитца, герману не достались. Мы с Гордеем в оптику всё разглядели, пока совсем не стемнело.

Твою ж!.. Суки!.. Себя, любимых, твари, пожалели, лапки кверху, и в плен шагом марш!.. А лошадок-то за что?.. Уроды!.. Себе бы лучше пулю в лоб пустили!..

Обойдя все посты, возвращаемся обратно. «Пятерки» будут меняться, как обычно, через два часа. Обвешиваюсь по-боевому. Наган в кавалерийской кобуре – слева, люгер вешаю на ремень справа, проверяю патроны. Снимаю «Аннушку», делаю из портупеи вариант ношения за спиной, нож – в голенище. Внимательно смотрящим за всеми этими действиями офицерам советую:

– Предлагаю приготовиться ко всем непредвиденным обстоятельствам и лечь спать. Завтра будет трудный день, отдохните, пока есть возможность.

Укладываюсь на составленные вместе ящики, накрытые найденными шинелями. Жестко, но уже привычно. Вещмешок под голову, шашку рядом с собой. Все, спать! Где там мой любимый сон про рыженькую кошечку и черного кота?..

* * *

Ночь прошла спокойно, если не считать визита нескольких придурков из ополчения, мающихся недопивом, бессонницей и размышлениями, где бы еще что-нибудь спереть. Поковырявшись в замке какой-то железкой, скорее всего, куском проволоки, и не добившись успеха, они ретировались, предварительно обложив саму дверь, тех, кто ее делал, и тех, кто ее закрыл, ядреным матерком, и пошли искать дальше приключений на свои зудящие места. Охранение они не заметили, что и немудрено было в темноте.

Утром просыпаюсь от легкого тормошения. Открываю глаза и вижу зевающего во весь рот Гордея, который показывает мне часы. Шесть утра, уже светает. Пора вылезти и осмотреться, что же там снаружи творится. По очереди бужу всех остальных. Димитр просыпается сразу, Бера и Синельникова приходится немного потрясти. Умываюсь водой из припасенного бочонка, окончательно прихожу в себя. Вот теперь пора и на прогулку. На всякий случай тихонько и аккуратно открываем дверь склада. Хотя, если бы что-то было не так, охранение дало бы знать. Беру с собой неразлучных сибиряков и Бера, который хорошо знает крепость.