«Я предлагал ему работать на Метакон, он отказался».

«Теперь попробую я».

ИЗАР почтительно свернул свою мыслесферу, что было равнозначно земному поклону, и покинул «Дворец Тьмы и Света» – резиденцию главы Метакона, располагавшуюся в черной дыре в центре Галактики.

Они сошлись у края плоской вершины столба, имевшей вид, будто она освещена сверху. Воздуха в этом необычном мире не было совсем (Стас дышал посредством витасферы), и тем не менее фигура мужчины в ослепительно белом плаще была видна объемно, как и собственное тело Панова, словно они находились где-то в горах на Земле ясным солнечным днем.

– Здравствуйте, – нарушил молчание Стас, разглядывая седой ежик волос незнакомца и морщинистое, коричневое от загара, будто высеченное из камня лицо с правильными чертами; нос у мужчины был далек от греческого – эдакая курносая гуля, но лица не портил, губы, прямые и жесткие, говорили о незаурядной силе характера, а светящиеся голубые глаза подчеркивали ум и волю незнакомца, отражавшуюся во всем его облике. Ему в равной мере можно было дать и сорок и сто сорок лет, и что-то подсказывало Стасу, что перед ним патриарх.

– Здравствуй, – ответил незнакомец, скривив губы в легкой снисходительной усмешке.

При отсутствии атмосферы было непривычно слышать голос человека, странным образом долетавший до ушей Стаса, пока он не сообразил, что «слышит» мысль собеседника.

– Вы ждали меня, – утвердительно произнес Панов.

– Ты назначил встречу, я пришел.

– Я?! – удивился Стас. – Назначил… встречу?! Когда?

Незнакомец кивнул на карман куртки Панова, где вдруг сама собой шевельнулась золотая пластинка пароля, переданная ему Дианой.

– Разве не ты активировал мента-линию?

– А!.. – догадался наконец Стас. – Так вы… друг Дианы?

– Скажем так: коллега.

– Вы работаете на СТАБС? Кем? Инбой, чисбой, комбой? Кстати, она кто по рангу?

– Агент-контролер. Но я не работаю на СТАБС.

– А на кого? Неужели на Метакон?!

Незнакомец усмехнулся.

– Берите выше.

Стас озадаченно почесал кончик носа.

– Куда уж выше… Вы шутите?

– Пройдемся? – Незнакомец повернулся и зашагал к краю площадки, шагнул в пустоту, но не провалился, будто столбы соединялись невидимым, но прочным мостом. Оглянулся на Стаса, оставшегося у края, и понял его колебания.

В тот же миг цепочка столбов преобразилась в одну сплошную скалистую стену-дорогу. Стас догнал человека в плаще, и они пошли рядом.

– Как мне вас называть?

– Просто Путником. Или Дервишем. Я действительно в каком-то смысле путешественник, исследователь вселенных.

– Вы сказали, что работаете на… я не понял… что может быть выше Метакона?

Дервиш лукаво покосился на спутника.

– Позволю себе аналогию. Каждый земной правитель, будь то премьер-министр, король или президент, имеет свою администрацию. Так? Есть она и у Создателя, сотворившего нашу супернестабильную, но очень динамичную и вероятностно-вариабельную Вселенную.

– Вы хотите сказать…

– Я один из заместителей главы администрации Создателя. Это самое близкое по смыслу определение.

Стас недоверчиво заглянул в глаза собеседника, но не заметил в них и тени иронии. И только тут до него дошел смысл сказанного Дервишем.

– Вы ангел?! Или… дьявол?!

Дервиш засмеялся.

– Дались вам определения. Но, с другой стороны, я А-персона или, скажем так, один из тех, кто знает и может. Кстати, ты тоже один из нас, хотя тебе еще рано владеть полным контролем действительности. Ты должен научиться принимать взвешенные ответственные решения, пройти тест на деловые и моральные качества. А пока тебе здорово везет, землянин. Тебе подчинился эйконал, затем универм.

– Макс-фактор… – пробормотал Стас.

– Да, макс-фактор, – задумчиво посмотрел на его профиль Дервиш. – Большой аванс с большими последствиями. Хотя об этом мы еще поговорим. Ответь на такой вопрос: как ты воспринимаешь саму идею Регулюма? Не слишком ли это простое решение вопроса создания сложных форм жизни?

Стас покачал головой.

– Наоборот, я считал, что идея регулюмов чересчур сложна для реализации. Слишком много побочных вариантов реальности не используется, умирает в «хрономогилах».

– Ну, на самом деле ты даже не представляешь, насколько сложными могут быть варианты вселенных. Даже в вашей Галактике существуют регулюмы со столь экзотическими видами материи, как «левая» и «правая», «зеркальная», с нулевой и «мнимой» массой, с «отрицательной» энергией. Что уж говорить о других вселенных, реализующих весь спектр идей Создателя. Еще один вопрос… – Дервиш не договорил.

Каменная дорога у них под ногами вздрогнула, пошла трещинами, в пропасть светящихся туманов посыпались обломки скальных краев дороги.

– Надо уходить отсюда! – вспомнил Стас свое последнее посещение этого мира. – Мы в опасной зоне…

– Ничего страшного. – Дервиш прислушался к чему-то. – Просто один из исполнителей воли Метакона пытается воздействовать на тебя, уж очень ты его озадачил. В следующий раз будь с ним повежливей.

– Я ни в чем не виноват, – пробормотал Стас.

– Ты нарушил ламинарное течение событий в Регулюме, а такие прецеденты всегда наказуемы. Может быть поколеблено диктуемое сильными и воспринимаемое слабыми представление об Истории. Для службы Равновесий это означает потерю власти. Хотя, с другой стороны, именно благодаря борьбе Равновесий в вашем Регулюме начался процесс свертывания цивилизации. Начался преждевременно. Это видно даже по уменьшению релевантности между намерением и результатом коррекций.

– Я-то здесь при чем?

– Ты можешь изменить положение вещей.

– Каким образом?

– Борьба Равновесий в Солнечной системе сказывается уже на уровне физических законов, ведет к множественным разрывам пространства-времени. «Волки» и «волчицы» слишком часто локально изменяют временные соотношения, из-за чего увеличивается количество «хроноязв» и что в конечном итоге ведет к потере полного контроля над ситуацией.

– Разве я могу что-либо изменить?

– Решение достаточно простое: надо изменить милиссы эвменарха Равновесия-А и маршалессы Равновесия-К. Разделение одной службы на две ветви было ошибкой. Тебе вполне по силам сделать так, чтобы господин Юхамма не разошелся с женой в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.

Стас недоверчиво усмехнулся.

– Вы переоцениваете мои возможности.

– Зато ты их явно недооцениваешь. Тебе ведь передали достаточно значительный объем необходимой информации.