Континент трясло около пятидесяти лет. За это время успели смениться две династии и порядка восьми королей и королев. Потом вроде бы (сколько там правды – не знал никто) в герцогстве Лаис отдали титул бастарду древнего рода, и ситуация начала исправляться. С тех пор все и поняли – древними герцогствами должен править древний род, иначе никак. Или что-то есть в крови этих людей, или Короли что-то наворожили…

Если королева Сенаорита знала ту историю, она обязана была сохранить кровь Карнавонов. Кому захочется повторения такой неприятной ситуации?

Но… Алаис это не гарантировало долгой и счастливой жизни. Пару-тройку лет, чтобы она нарожала несколько детей. А потом – все. Несчастный случай, или смерть при родах, на выбор счастливого супруга. То есть – горюющего вдовца.

Ланисия расстроилась. Она не впала в отчаяние, для этого они слишком давно расстались с Алаис, она не плакала, но искренне тревожилась за подругу. Она бы попросила мужа, но что мог сделать граф Кларендон? Только навести справки.

Вот и грустила Ланисия у вышивки. Она любила Алаис, как младшую сестренку, она тревожилась за девушку… она ничем не могла помочь. Ланисия не страдала оттого, что уничтожили герцога с семейством – она не любила Карнавонов. Но за Алаис загрызла бы неведомого ей Таламира заживо.

Где ты, малышка?

Что с тобой?

Как бы узнать, как бы помочь?

Ответа не было. Оставалось лишь готовиться к рождению ребенка и вышивать дурацкие гобелены.

* * *

Небольшая лавка привлекла Алаис с первого взгляда. Еще будучи на Земле, она обожала такие старые магазинчики. Никогда не знаешь, что в них найдешь.

То ли флакон из-под старых духов, такой древний, что, кажется, он пахнет не духами, а временем. То ли вышитый платок, а может, старинную брошь…

Где все это сейчас?

Когда-то Миша любил баловать свою Танюшу, а та обожала подобные мелочи. Но и сейчас Алаис не отказалась порыться в лавочке. Ей все равно приходилось уходить из пансиона, как бы разбираться с наследством, и она бродила по улицам, стараясь не попадаться на глаза никому из видевших ее в образе старушки.

Вот и сейчас…

Зайти, посмотреть, что тут продается, прикупить чего для маскировки, да и домой пора?

Лавочка была темной и пыльной, хозяин – старым и дряхлым, так что при виде Алаис он не сильно оживился. А женщина переходила от одной кучи старья к другой, пока не увидела то, что ее заинтересовало.

Темный гриф, несколько струн… гарола?

Это несомненно была гарола. Обшарпанная и потрепанная жизнью, со смутными следами резьбы на корпусе, с провисшими струнами, но когда Алаис со знанием дела подтянула их, они ответили приятным звоном.

И вполне естественным был вопрос – сколько?

Хозяин заломил немыслимую цену малым не в золотой, Алаис, уже успевшая узнать расценки, принялась торговаться, сошлись на шести серебряных монетах, а в нагрузку Алаис получила здоровущую темную шаль, которая как раз пригодилась, чтобы завернуть инструмент. А ведь его надо было как-то дотащить до дома!

Оххх…

И почему она не взялась изображать кого-то помоложе?

* * *

Гарола была расстроена, а настраивать ее когда хозяйка была дома (почти всегда) было нельзя. И так посмотрели удивленно. Пришлось соврать, что нашла на помойке, вот и не смогла бросить. Внучку сгодится.

Поверили?

Арден их разберет. Но смотрели подозрительно.

Так что на следующий день пожилая бабуська постучалась в доходный дом на другом конце города. Этот дом Алаис выбирала еще более разборчиво.

Первое – в нем или рядом с ним должен быть трактир.

Второе – он должен быть расположен рядом с портом.

Третье – его хозяин должен быть не слишком любопытным. Лучше – пожилым и опытным.

Этот дом идеально подошел Алаис. В нем было все. Первое – трактир располагался рядом с домом, в небольшой пристройке. То есть – и пойти, послушать сплетни есть куда, и постояльцам мешать не будут. Второе – до порта был один квартал.

Третье – хозяин.

Увидев его, Алаис поняла, что это просто ее идеал.

Толстый, несуетливый, с цепким взглядом серых глазок и улыбкой прожженного дельца. Хитрый, смекалистый, но вроде как не подлый, хотя разбери их с первого взгляда. Но память юриста при администрации уверенно подсказывала, что мужчина похож на бизнесмена Михалыча. Редкую сволочь и гадину, как ни странно обладающую четкими моральными принципами. И один из них – не брать греха на душу больше необходимого.

Вот голодали б у него дети – он бы хоть в киллеры пошел, хоть кошельки гоп-стопил. А если дела идут, в гараже стоит два джипа, а на счетах кругленькая сумма, так что ж и не помеценатствовать?

Такое тоже бывает.

Так что Алаис подошла, уважительно поклонилась и принялась расписывать ситуацию с внучком.

Толстый хозяин смерил Алаис подозрительным взглядом из-под опущенных век, но нестыковок не нашел. И согласился сдать комнату мальчику.

Ненадолго, дней на десять.

А на следующее утро Алаис съехала из слишком гостеприимного приюта. Кажется, вовремя.

Слишком уж тоскливым взглядом провожала ее хозяйка. Даже уговаривала остаться еще на пару дней, но Алаис покачала головой. Мол – ни за что. Деньги верните, и расстанемся друзьями.

– у нас деньги не возвращают, – отрезала Магдалена.

Алаис прищурилась.

И можно бы уйти, и деньги бросить, но…

Опасно!

Никто здесь легко с деньгами не расстается. А ей вообще по роли каждую медяшку считать положено! Алаис прищурилась так, что нарисованные морщины перемешались с настоящими.

– А я вот сейчас стражу кликну! Да закричу, что старуху грабят.

– А и кричи, – прищурилась в ответ тетушка Магдалена. – Это еще посмотреть надо, чьи у тебя деньги, да откуда! Думаешь, нового чего стражникам скажешь?

Мозг у Алаис работал, что есть сил.

Да, можно кликнуть стражу. Но….

Даже в двадцать первом веке есть понятие «крыши». Как это называется здесь – неважно, важно, что оно тоже наверняка есть. Сможет ли она сохранить личину, если ее будут бить ногами? Так, к примеру?

Сволокут в тюрьму?

Попробуют обыскать?

В это ввязываться нельзя. Но и уходить просто так? Э, нет! Там, где не помогает сила, на помощь придет великое актерское искусство! Во имя Станиславского!

На губах Алаис блеснула злорадная ухмылка.

– Значит, не вернешь денег?

– Иди отсюда подобру-поздорову!

Вместо ответа Алаис захватила горсть земли из ближайшего горшка.