Надо сменить юбку на штаны, покрасить волосы и брови с ресницами в рыжий цвет, впрочем, ресницы и остричь можно, насажать по лицу веснушек той же хной, снять дом и купить гаролу.

Да, последнее – обязательно.

Остается продумать легенду?

Комнату снять может и бабушка. Допустим… допустим, у нее есть дочь! Которая сбежала из дома много лет назад с бродячим музыкантом, прошлялась невесть где, а вот теперь умерла, но просит приютить внука. А сын (умница – красавец – гордость семьи) не желает видеть в своем доме незаконного отпрыска блудной сестренки. Или этого не желает его жена, так даже вернее. Мол, мальчишка, низкородье, отребье, где он шлялся и чего набрался – непонятно, пусть пока поживет отдельно. А там и определим его куда-нибудь.

Алаис уже знала, что Маркуса Эфрона тоже не поймали. Его тоже разыскивали, закрыли ворота, обыскивали все бочки и ящики, досматривали корабли, но это был накал первых дней поисков. Через десять-пятнадцать дней будет попроще, а еще через месяц она сможет спокойно уехать.

Переждать бы…

А заодно отправить письмо единственному человеку, который думал о маленькой Алаис. Человеку, которому небезразлична ее судьба.

Кузине Ланисии.

* * *

Примерно то же самое думал и Ант Таламир, проходя по коридорам дворца.

Переждать бы…

Перетерпеть и никого не убить. Никого важного.

Если мужчина уходит он жены, его могут осудить, могут оправдать, но смеяться над ним не будут. А вот если жена убегает от мужа…

Таламир и не подозревал, что его так ненавидят. Догадывался, что ему завидуют, его не любят, но такой ненависти не ожидал. Везде, везде, от дворца до казарм его встречали ехидные смешки и шепотки за спиной. Вот и сейчас…

– …а почему она сбежала?

– Видимо, не удовлетворял.

– По чужим постелям поистаскался, на свою не хватило?

– А может, запах навоза не перенесла. Герцогесса ж, не кухарка какая…

Выскочек нигде и никогда не любили.

Таламир осторожно скосил глаза.

Баронесса Лейст и маркиза Фаниль шептались, иногда стреляя глазками в мужчину. Курицы злобные!

Окажись Алаис при дворе, они б ее травили, как волк – оленя, но эта стерва сбежала, и все насмешки достаются ее мужу.

С-сука!

И ведь ничего с ними не сделаешь. Не на дуэль ведь вызывать? Разве что…

Таламир учтиво поклонился сплетницам.

– Маркиза… передавайте мои наилучшие пожелания супругу… баронесса, счастлив буду повидать вашего сына, мы встречались недавно.

И почти увидел, как втягиваются змеиные языки. Страшно?

Так-то, вы у меня научитесь хотя бы бояться, мерзавки. Вас я не убью, но могу уничтожить любого из ваших родных! Попомните это, прежде, чем сплетни распускать.

Таламир еще раз поклонился, и, язвительно улыбаясь, направился к королеве.

Ее величество сидела перед зеркалом, примеряя украшения.

– Ант…

Воодушевления в голосе слышно не было, Лидия готовилась к неприятному разговору.

– Ваше величество…

– Надеюсь, ты с хорошими новостями?

Таламир опустил глаза.

– Беглецы пока не найдены.

– Это плохо, очень плохо.

– Ваше величество, я делаю все возможное…

– А надо делать больше. Ант, если ты не найдешь супругу, ты станешь посмешищем.

– Я понимаю, ваше величество. Но Алаис умна. Если не удалось найти ее в первые три дня, то потом точно не удастся. Разве что случайно.

Лидия раздраженно бросила в шкатулку изумрудную сережку.

Умна она! Ир-рион!

Как истинная женщина, ее величество не выносила, когда при ней хвалили других женщин. А уж если это делает ее любовник, и если в его голосе звучит уважение?

Гррррр!

– И что ты предлагаешь?

– Ваше величество, либо я найду Алаис Карнавон, либо найду ее тело.

Лидия вскинула брови.

– Объяснись?

Эту идею Таламир обдумывал полночи, и счел ее перспективной.

– Если жена сбежала, я становлюсь посмешищем. А если я ее нашел и убил?

– Так нашел или нет?

– В крайнем случае, я найду подходящее тело. Объявим всем, что это Алаис Карнавон – и похороним. Кто там ее будет разглядывать?

– Плохая идея, – поморщилась Лидия. В отличие от Таламира, она понимала, что если Алаис объявить мертвой, тут же объявится десяток самозванок. Замучаешься вылавливать и уничтожать. И первая из них появится в Эфроне, это уж определенно.

Таламир посмотрел почти умоляюще.

– Я ее муж, ближе меня у нее никого нет…

– Ты и так герцог Карнавон.

– Но пока она не найдется, я ничего не могу. Ни жениться, ни завести наследников…

– Ты торопишься жениться? – Лидия вскинула изящно подведенные брови, и Таламир стушевался.

– Ваше величество, герцогство не должно оставаться без наследника.

– Ну так ищи супругу. Свою, сбежавшую. Думай, куда она могла пойти, раз ближе тебя у нее никого нет, – с насмешкой указала Лидия. – Алаис Карнавон может найтись, но… внешность у твоей супруги уж очень своеобразная.

Таламир коротко выругался, забыв, что находится перед лицом королевы.

Да если бы речь шла о похоронах, это понятно. Кто там будет труп разглядывать, в глаза ему лезть и волосы трогать – крашеные или нет? А показывать живого человека…

– Как ей только удалось спрятаться…

– Значит, она уже не в городе. Неужели ты думаешь, что она бежала, не имея никакого плана? Подумай лучше, куда она могла поехать, к кому…

– В Эфрон?

Ее величество пожала плечами.

– Вполне возможно.

Таламир вдруг шагнул вперед, порывисто опустился на одно колено.

– Ваше величество! Позвольте мне! Я сам отправлюсь в Эфрон! Я его…

– Не разрешу.

Ее величество покачала головой. Карнавон слишком много себе позволял, к тому же его высокомерие и надменность не нравились людям. Про Эфрона так сказать было нельзя. Он был свой.

Эфрон можно бы стереть с лица земли, это несложно, но формально они ни в чем не виноваты. Одного уничтожить, второго, так и трон под Лидией зашатается. Нельзя спешить с такими делами, так и до бунта недалеко. А Таламир…

Подумаешь, смеются над ним! От насмешек еще никто не умирал! Да и…

Если военачальник набирает слишком много силы, это тоже плохо для государства. Лидия собиралась оставить трон своему сыну. Слабый Таламир был бы ему подмогой, а слишком сильный… помехой?