– Ой, прости! Кажется, я задел твое лицо… Но ведь я не вижу тебя.

– Ориентируйся по рукам, – проворчал я, растирая ушибленное место. – Вот тебе твоя ряса, забирай, если хочешь.

– Спасибо, что отыскал ее, – невнятно поблагодарил друг и приник к фляге.

Когда он протянул ее мне, она была пуста.

– Оставь себе, у меня и так куча вещей. Когда найдем воду, она нам пригодится.

– Подожди минутку, у меня затекли ноги, я не могу двигаться.

– Как? Совсем?

– Нет-нет. Вот сейчас разомну их, и пойдем… И как открываются эти проклятые клетки?

– Если попасть вот в это место, – я продемонстрировал, куда именно, – то сей затейливый крючок испускает импульс. Честно говоря, я так не понял принцип работы ключа. Если это и магия, то здешняя, а в ней бесполезно разбираться.

– Уал у тебя?

– Нет, – я покачал головой, – его не было среди остальных вещей.

– Но без него нет смысла возвращаться на поверхность.

– В том-то все и дело. Я сейчас же начну поиски.

– Эдвин, а ты не хочешь вернуть себе облик полностью? – спросил мой друг, смиренно надевая то, что осталось от его одежды. – С тобой тяжело разговаривать.

– Пока что для меня так даже удобнее. Я привлекаю меньше внимания. Ты уже можешь идти?

– Да. – Норман, поморщившись, сделал несколько шагов и удовлетворенно кивнул головой.

– Бороться против всего племени не входит в мою задачу, поэтому на время ты тоже станешь незаметным.

– Как это?

– Заклятие Мика Старого, более известное в народе как «хамелеон». Пока ты двигаешься, ты виден, но стоит тебе замереть и ты – невидимка. Поэтому при приближении врагов стой спокойно.

– Заклятие безвредно?

– Безвредным вообще ничего не бывает, – философски ответил я. – Но вред от него минимальный. Приготовься!

Едва я произнес последнее слово в заклинании, как неподалеку от нас прошла группа из нескольких баттов. Это были женщины, они несли в руках плетеные корзины, доверху наполненные жареной рыбой. Женщины оживленно переговаривались, и то, что происходило возле клеток, их не интересовало.

– Когда нужно активировать заклинание, совсем необязательно прекращать дышать. Достаточно не делать резких движений, – негромко сказал я Норману, когда батты скрылись из виду.

– Да, я понял. – Священник шумно вдохнул воздух.

– Тогда пойдем искать Уал.

– Подожди, – он поймал меня за руку, – сначала нужно освободить остальных узников.

– Каких еще узников? Эти клетки пусты.

– Но есть другие. Неужели ты покинешь несчастных созданий, обреченных на съедение монстру?

– Запомни, Норман – в Подземелье не бывает несчастных созданий. Даже если на первый взгляд они тебе кажутся таковыми. Будь здесь наши люди, я освободил бы их, не колеблясь, но то, что ты предлагаешь сделать – просто глупо.

– Дай мне ключ, я сам это сделаю.

– А дальше что? – с иронией спросил я. – Возглавишь ваш разношерстный отряд? Да откуда тебе известно, что там за твари? Они тебя сожрут и не поморщатся.

– Я должен это сделать, иначе больше никогда не смогу спать спокойно, – твердо ответил Норман.

– Вот и связывайся со священниками… Своими действиями ты поднимешь на ноги все племя.

– Отлично, это отвлечет их, пока ты будешь искать Уал.

– А ты не подумал, что если батты забрали кинжал, то он им для чего-то нужен? А раз нужен, значит, представляет собою ценность. И когда происходит что-то из ряда вон выходящее – вроде побега пленников – ценности обычно прячут. Если племя начнет разбегаться, мне что, по всему Подземелью разыскивать батта с кинжалом короля демонов?

– Тогда давай ты сначала найдешь Уал, а пленников мы освободим после. Они прикроют наше отступление. Кстати, а как мы выберемся отсюда?

– Ты знаешь дорогу?

– Нет, – покачал головой священник.

– Я тоже. Путь через озеро и реку закрыт, а это значит, что обратно в лагерь мы по нему не вернемся. Ладно, выберемся в какой-нибудь туннель, а дальше посмотрим. Будем надеяться, что к людям нас выведет моя интуиция.

– Нам придется путешествовать по Подземелью? – В его голосе звучал страх.

– Совсем недолго. Пока не найдем выход.

– Если бы я мог помочь тебе, – с грустью сказал священник, – то обязательно сделал бы это.

– О чем это ты? – спросил я, чувствуя неладное.

– Эдвин, мне кажется, что твои силы на исходе. Именно поэтому ты частично здесь, а частично…

– Ерунда, мне просто долгое время не удавалось как следует отдохнуть. И на нервы действуют разные мелкие неприятности, вроде удара по затылку и твоего пугающего милосердия к совершенно незнакомым существам. Лучше всего будет, если ты выкинешь все это из головы и доверишься мне.

– Так ты согласен освободить пленников?

– Какой ты скучный! Заладил одно и то же… Хорошо. Но потом, в самом конце, ладно? Когда Уал будет в самом надежном месте, то есть в моих руках. А пока запомни – если ты в опасности, то сразу же замри на месте. Надеюсь, батты не обладают особым зрением…

– Каким зрением?

– Позволяющим определить местонахождение теплокровных существ. – Тут я усмехнулся. Жаль, что Норман не мог этого видеть. – Тогда вся наша конспирация терпит фиаско. Ясно?

Священник кивнул и знаком показал, что он готов идти. Я пропустил его вперед.

Часто замирая, прижимаясь к камням, мы все дальше и дальше отдалялись от клеток. Жизнь в поселке постепенно замирала. Мы выбрали удачное время для своей вылазки. Дети закончили шумные игры и вместе с взрослыми спрятались под навесы. В поселке почти все легли спать, остались только часовые возле каждого выхода и еще несколько дежурных, бродивших между навесами. Они то и дело подходили к двум последним непотушенным кострам и завязывали разговор.

Мы с Норманом заняли удобную позицию между двумя рядами гигантских долбленых тыкв, в которых, судя по запаху, хранился местный алкогольный напиток. Мы лежали, не двигаясь, и были совершенно незаметны. Но тут мой друг изменил позу, и я увидел, что священник не сводит глаз с жертвенного камня.

– Норман, как ты думаешь, где обитают вождь и главный жрец? Вряд ли они спят под простыми навесами вместе со всеми.

– Думаешь, что Уал у них?

– Скорее всего. Нам надо найти их палатки и посмотреть там.

– Жреца я узнаю – он носит накладные витые рога и красное ожерелье.

– Но это же только во время церемонии, – засомневался я. – Не думаю, что он в них спит.