— На этот счет никаких указаний, — сказала Мариша. — Но мы пришли вовремя.

И она сунула нам под нос свои часы, минутная стрелка которых и в самом деле трепетала на положении без одной минуты пять.

— На всякий случай лучше спрятаться, — сказала я.

Беспокойство, овладевшее мной в отеле, сейчас проявилось с новой силой. Мне смертельно хотелось удрать подальше от этого места и поближе к людям, которые могли бы защитить меня от пока что неведомой опасности. Но так как мое бегство из-за позиции Мариши в этом вопросе полностью исключалось, то оставалась его хиленькая альтернатива — искать убежище ненадежней.

— Вон та пещерка будет в самый раз, — предложила я, нервно озираясь по сторонам.

— Какая пещерка? — заинтересовалась Юлька, которая, похоже, тоже чувствовала себя неуютно.

Я показала на несколько камней, которые и в самом деле сложились таким образом, что под ними образовалось нечто вроде пещерки. Мы туда и юркнули. То есть мы с Юлькой юркнули, а Мариша с трудом втиснулась.

— Какой узкий ход, — пробурчала она. — Просто не пошевелиться.

В нашей пещерке было светло и, я бы даже сказала, приятно. Из нескольких щелей и дыр между камнями лился солнечный свет. И потом, эти же самые окошки давали нам почти полное представление о том, что делается на покинутой нами площадке перед маяком. Некоторое время там ничего не происходило. Но наконец послышались шаги, и на площадку вышел мужчина.

— Красавчик, — заметила Юлька.

— Молчи уж, — прошипела я. — Ты же замужем.

— А что, тебе он не нравится? — удивилась Юлька. — Странно, что мы его раньше на острове не встречали.

Мне и самой это было странно. И к тому же хотя я была совершенно, на сто процентов уверена, что лицо мужчины мне не знакомо, но в его фигуре проскальзывало что-то знакомое.

Я присмотрелась повнимательней. Мысленно стянула с него шорты, напялила облегающее черное трико и… Стоп! Это же была фигура моего ночного посетителя, который едва не отправил на тот свет нас с Кати. Сделав такое открытие, я покрылась холодным потом, И начала издавать хриплые звуки.

— Ты чего? — удивилась Юлька. — Чего ты каркаешь?

— Это он! — просипела я.

— Кто он? — с интересом спросила Юлька.

Но ответить я ей не успела.

— Внимание, — прошептала Мариша. — Он, кажется, заметил наши следы.

— А разве ты их не замела? — удивилась Юлька. — Ты же влезала в наше укрытие последней.

— Нет, как-то не догадалась, — ответила Мариша.

— А Дашка, кажется, узнала этого человека, — похвасталась за меня Юлька.

— Ну?! — обрадовалась Мариша. — И кто он?

— Мой ночной убийца, — прошептала я едва слышно, но Мариша с Юлькой меня услышали.

И в нашей пещерке воцарилась гробовая тишина.

— Ой, мамочка! — пискнула наконец Юлька. — Он по нашим следам идет сюда. Мариша, давай убираться отсюда. Живей! Мы же тут как мыши в мышеловке.

— Девочки, вы только не пугайтесь, но я, кажется, застряла, — после непродолжительного молчания ответила Мариша.

— Не может быть! — воскликнула я шепотом. — Корова ты жирная! Пошевелись!

— Я и так стараюсь! — пропыхтела Мариша. — Но ничего не получается. Подтолкните меня.

Но подтолкнуть Маришу мы уже не успели. Потому что одно из отверстий, через которые к нам попадал солнечный свет, внезапно потемнело. Словно к нему с другой стороны прислонился кто-то большой. Зато в одно отверстие мы увидели синий глаз, а в другое — конец черного дула какого-то оружия. И глаз, и дуло посмотрели на нас троих по очереди.

— Кто это тут? — довольно весело осведомился мой ночной визитер на немецком.

Язык этот я со школьной скамьи ненавижу лютой ненавистью. Конечно, со школы прошло много времени. И из-за Мариши и другой моей подруги Анны мне часто приходится бывать в Австрии, где я поневоле научилась сносно болтать на немецком.

Но полюбить я его так и не полюбила. И надо отдать немецкому языку должное, он ничего не делает, чтобы как-то исправить существующее положение дел. Вот и теперь выяснилось, что мой пусть и не состоявшийся убийца опять же говорит на этом языке. То есть снова ничего хорошего о немецком я сказать не могла.

— Выходите! — велел нам этот тип.

А так как мы медлили выполнить его приказ, он пошевелил дулом пистолета, обрушив в нашу пещерку небольшую кучку песка, пыли и камешков.

— Мы не можем! — заголосили мы с Юлькой по-немецки. — Наша подруга застряла! Загородила собой вход и застряла.

Немец что-то пробормотал. Что, мы не поняли. Затем он обошел наше убежище, заглянул в него, увидел Маришу, вернее ту часть, которой она застряла, и восхищенно присвистнул.

— Ты не свисти! Ты делай что-нибудь, если хочешь, чтобы мы отсюда выбрались! — сердито посоветовала ему Мариша.

Немец послушно ухватился за Маришину ляжку. Но, должно быть, взялся слишком высоко или вообще причинил Марише какое-то неудобство, потому что раздался обиженный вопль, и немец на некоторое время затих.

— В чем дело? — спросила я.

— Я его лягнула! — пояснила Мариша.

— Зачем?

— А чего он руки распускает? — сердито ответила Мариша.

Как бы там ни было, воспитательная методика Мариши принесла свои плоды. Теперь немец вел себя с ней очень деликатно.

Выше пятки вообще старался Маришу не трогать. Наконец благодаря его стараниям мы выпихнули Маришу из узкого места.

И дальше она уже смогла ползти сама. Выбравшись на полянку, мы с интересом осмотрели нашего немца.

С одной стороны, тот факт, что у него в руках было оружие и что он был без маски, как-то тревожил. А с другой стороны, он нас спас. Если бы не он, то мы неизвестно сколько просидели бы в пещере, замурованные в ней Маришиной задницей.

Что ни говори, а маяк посещался редко. И поисковая партия могла добраться до нас только через пару дней. Если вообще кто-нибудь взял бы на себя труд озаботиться нашим исчезновением. А учитывая, как мы надоели Греку и Тате, можно было полагать, что никаких поисков и вообще бы не велось.

Поэтому мы внимательно осмотрели своего немца, пытаясь найти в нем какие-нибудь привлекательные черты, которые бы позволили нам считать его своим если не другом, то во всяком случае союзником.

Осмотр дал нам немного. Этот тип явно не тянул на президента преступной организации со сложной разветвленной структурой, как нам ее описывал Карл. В лучшем случае наш преступник мог бы стать лидером какой-нибудь уличной тусовки, специализирующейся на скупке и продаже краденых вещей.