но на ширину не выглядящей надежной цепочки.

Свет тусклой коридорной лампы коридора вырвал из темноты квартиры ярко окрашенную прядь волос.

— Привет, — поздоровался я. — Есть минутка?

Девушка молчала, не торопясь впускать меня внутрь или отвечать.

— Я с деловым предложением, — проговорил я и, окинув красноречивым взглядом дверь, добавил: — Думаю, лишним оно не будет.

Дверь захлопнулась, зазвенела отодвигаемая цепочка, и мгновение спустя я уже стоял в узкой прихожей квартиры, где не смогли бы разойтись двое человек.

Девушка щелкнула выключателем, и крошечное пространство осветила слабая настенная бра. Обстановка была прямиком из девяностых. Местами порезанный и прожженный линолеум, бумажные обои непонятного цвета, громоздкая мебель и деревянные шторы-висюльки вместо дверей.

Одета Афина была в выцветшую футболку и вытянутые спортивные шорты, а вид имела такой уставший, будто отпахала несколько смен без перерыва.

Впрочем, может, и отпахала.

— Выглядишь не очень, — заметил я.

— Ты пришел сделать мне пару комплиментов, сладенький? — мгновенно ощетинились девушка.

— Я пришел предложить тебе работу, — спокойно возразил.

В глазах у девушки вспыхнул неподдельный интерес, но она постаралась не подать виду. Из подъезда донесся какой-то грохот, затем раздались чьи-то отчаянные крики и топот. Казалось, что дверь за моей спиной не деревянная, а картонная.

Афина поморщилась.

— Прости, — произнесла она, — тут у нас не пансион благородных девиц.

— Да? Я и не заметил, — соврал я, но этого хватило, чтобы девушка благодарно улыбнулась.

— Будешь чай?

— Не откажусь, — кивнул я.

Кухня была прямо как из моего прошлого. Шесть квадратных метров, когда от плиты до стола можно не ходить, а просто поворачиваться.

Я притулился на трехногой табуретке, наблюдая, как девушка спокойно, без суеты наливала в чайник воду из пятилитровой пластиковой бутылки, насыпала заварку в пузатый заварник с оббитым горлышком.

— Ты знаешь, что произошло с клубом? — продолжил я разговор.

— Говорят, туда пришли силовики, — мрачно ответила девушка. — Я туда больше не ходила.

— Почему? — удивился я.

— Побоялась…

— Есть чего? — уточнил я, внимательно наблюдая за хозяйкой квартиры.

Афина скривила губы.

— Посмотри на меня. Какие первые ассоциации возникают? Административный персонал с преференциями, да? Так вот нет. А отбиваться от полицейских… — девушка поежилась. — У меня бы банально не хватило сил.

— И ты решила пойти на завод? — предположил я.

— Всем нужно что-то кушать, — пожала она плечами.

Девушка разлила чай по чашкам, поставила маленькую стеклянную вазочку с печеньем и уселась напротив.

— У тебя очень небогатая обстановка, — заметил я. — Или есть какие-то очень большие обязательные расходы. Или Гриф просто скупая скотина.

— Расходы действительно есть, — вздохнула девушка. — И Гриф действительно скотина… Стой, откуда ты про него знаешь?

Афина кинула на меня ошарашенный взгляд.

— Долгая история, — честно ответил я, махнув рукой. — Но если сократить повествование, то клуб теперь наполовину мой. И я бы хотел, чтобы ты вернулась туда работать.

— В качестве кого? — осторожно спросила она.

— В качестве управляющего, — пожал я плечами. — Мне, знаешь ли, очень нужен толковый административный персонал. Без преференций.

Мои слова Афину не успокоили.

— И почему ты решил оставить меня?

— Потому что мне нужен человек, который знает работу изнутри и хорошо ее выполняет. Судя по тому, что я видел, ты и была этим человеком. А Гриф — просто еще одна прослойка, чтобы держать нужных людей на привязи, — пояснил я. — В том числе и тебя.

Девушка опустила взгляд в чашку, немного помолчала и все-таки решилась на откровенность.

— Моя мама очень болеет. Это нельзя вылечить, но можно облегчить течение болезни. Я не могу отдать родного человека в обычный хоспис, а хорошие дома с уходом стоят дорого. Гриф прознал об этом, начал помогать с деньгами, взял расписку… Дура была безмозглая, подписалась на кабалу. Он, конечно, оплачивал больницу, но скинул на меня всю работу и платил копейки. Иногда и не платил вообще — перебивалась на чаевых. С такого крючка не соскочить.

Ага, а вот и первая бумажка.

— Сколько стоит уход за твоей матерью?

— Две сотни тысяч в месяц, — вздохнула девушка.

Я быстро прикинул, что зарплата неквалифицированного персонала по городу от двадцати до пятидесяти. В целом, когда мы с Ефимом ломали копья над договором, успели вскользь обсудить экономическую модель. Зарплата управляющего там стояла в районе четырех сотен, а вот должность директора упразднялась вместе с Грифом за ненадобностью.

Лишние прокладки мне были ни к чему, хотя Ефим и мечтал поставить туда своего человечка. Но со мной такой фокус не прокатывал.

— Это приемлемо, — наконец кивнул я.

Девушка посмотрела на меня недоверчивым взглядом.

— Но надо будет побеседовать с представителем партнера. И произвести на него хорошее впечатление.

Афина приподняла бровь, и я решил, что нужно все-таки уточнить:

— Впечатление без преференций.

Девушка медленно кивнула.

— Это очень щедрое предложение, — заметила она после короткой паузы.

— Ну, вот такой я широкой души парень, — усмехнулся в ответ. — Мне нужен твой телефонный номер. И настоящее имя.

— Меня зовут Кира Петрова, — представилась девушка.

— Что ж, будем знакомы, Кира Петрова. Я — Александр Мирный.

И следующий час мы с Афиной обсуждали работу клуба, его устройство, персонал.

Она знала, что в зоне зрителей стоят магически блокираторы, знала всех постоянных клиентов и приходящих в вип-комнаты, и приходящих в общий зал. Знала, кто из них что любит, у кого сколько свободных денег на кармане, кого можно раскрутить на побольше. Знала, почему каждый из персонала работает именно здесь. Знала, почему каждый из бойцов выходит в клетку. На какие болевые точки давил Гриф, на какие иглы подсаживал людей.

Это был действительно бесценный кадр, и ей было бы не жалко приплатить побольше, лишь бы работала.

Я возвращался в университет, предвкушая успех моего предприятия. Настроение было приподнятым, и хотелось навести суету — время как раз едва-едва перевалило за полночь. Даже всерьез обдумывал идею подбить цесаревича на какой-нибудь бар, понервировать его охрану. Но потом унылая реальность напомнила, что еще только середина недели, и хорошо бы с подобными приключениями дотянуть хотя бы до пятницы.

Так что я решил, что лучшая суета — это тренировка и, чувствуя практически порыв вдохновения, отправился на полигон. Хотелось снова попробовать перегнать воду в агрегатное состояние пара. Случайно сработавшая техника не может считаться освоенной, я это прекрасно понимал, и под действием момента мне казалось, что сейчас-то у меня точно все получится легко и непринужденно.

На полигоне было пустынно, но не пусто. Видимо, какие-то старшекурсники отрабатывали командную работу: земля взрыта оврагами-буераками, кое-где торчали корявенькие, выращенные на скорость деревья, даже имелись остовы кособоких строений, явно созданных магией.

Короче, никто после себя не соизволил убрать спортивный инвентарь.

Но мне показалось, что это