тоже в детстве нравилась книга. — Я усмехнулся, пожал плечами и великодушно разрешил: — Решено, вы можете называть меня как вам угодно.

— Договорились, — засмеялась она. — Меня зовут Анна, и прошу вас, кудесник, порадуйте девушку, своим волшебством.

— Тогда начнем с сеанса телепатии, то есть чтения мыслей.

Анна кивнула.

— Вам потребуется запомнить четыре слова. Всего лишь четыре. Затем я отвернусь, вы запишите их в любой последовательности. После этого я посмотрю (прочитаю) в ваши удивительные глаза, и скажу, как вы их расположили слова. Идет?

— Вы не по-детски самоуверенны?

— Нет, — я сделал глубокий вдох, и посмотрел в ее глаза. — Только когда абсолютно уверен в успехе.

Она снова отвела взгляд.

— Проверим, — как прежде язвительно, сказала Анна, доставая из рюкзака маленький блокнот, и шариковую ручку. — Какие слова?

— «Не скучно», «интересно», «справедливо», «любовь». Хотя нет! Давайте слово «любовь» заменим на «удобно», потому что девушки ведутся на любовь, особо не задумываясь. Но очень важно! — тут я поднял указательный палец, — расположить слова по ранжиру, по их важности для вас, ну или степени значимости. То есть, вы сначала думаете о том, какое слово приоритетнее, в сравнении с другими, и только потом, расставляете в соответствии с предпочтениями.

— По степени ценности именно для меня. — задумчиво говорит она. — Хорошо, но не подсматривать.

— Ну что вы! Разве я похож на лжеца?

Она кивнула:

— Похожи. Человек, утром хлещущий виски из горлышка, наводит именно на такие мысли.

Я улыбнулся:

— Анна, вы весьма любезны, — скорчил огорченную физиономию и отвернулся.

Она долго думала, ерзала в кресле и наверное, только через пару минут сказала:

— Готово.

Я повернулся к ней и изучающе посмотрел в глаза, делая вид что выискиваю в них что-то, надо было поддерживать имидж телепата. В ее глазах светились изумрудные искорки насмешки. Вблизи они оказались еще зеленее и светлее, прямо сияя на загорелом лице. Она не выдержала и отвернулась, выглянув в иллюминатор. В правом ухе девушки было две сережки, а в левом — только одна.

— "Справедливо", — начал я, — потом «интересно», затем «любовь», тьфу блин, «уважение», и, последнее «не скучно».

— Ты подсмотрел!!!

— Вот мы и на ты.

— В чем фокус? — она уставилась на меня парой огромных глаз.

— Все гораздо проще, чем ты думаешь.

— Не верю. Подсмотрел? — хмыкнув сказала Анна.

— Нет, конечно. Но волшебник не раскрывает свои секреты, при первой встрече. Ну, разве что при второй… Сегодня вечером, за ужином, я все расскажу.

Она нахмурилась, расправила поджатые под себя ноги и вытянула их вперед.

— Приглашаешь на свидание?

— Ты согласна?

— Нет. Я лечу к жениху, — ее голос смягчился.

— И кто наш жених? — скрыв досаду, спросил я

— Ты же волшебник. Сам догадайся! — она сняла очки, протерла стекла и снова водрузила на нос.

— Не вопрос, — беззаботно сказал я, — наш жених итальянец, он работает в «Домине», менеджером, — я заметил, что ее дыхание на мгновение замерло. — Познакомились вы недавно, думаю прошлым летом, в Италии, скорее всего в Римини.

Мимо прошла стюардесса, улыбнулась профессиональной улыбкой и попросила убрать бутылку, распивать алкогольные напитки на борту запрещено. Я увлеченный разговором посмотрел на нее пустым взглядом и кивнул.

Мне показалось, что от моих слов, Анна находится в замешательстве. И чтобы выйти из него спросила:

— Про стихи соврал?

— Про стихи нет. Не соврал, — соврал я.

Я смотрел на нее взглядом пай-мальчика. Кажется она пришла в себя, потому что к ней вернулось озорство:

— Бо-оже… — протянула она ехидно, — Да ты еще и романтик.

— Да, нет… — возразил я. — Так, по настроению иногда…

— Порадуй девушка…

— Изволь, — я развел руки, судорожно припоминая хоть что-то, не из школьной программы. Стихи я читал неплохо, но сейчас в голову ничего не приходило. И вдруг вспомнил. Поэтому устремив грустный отрешенный взгляд куда-то, в район кабины пилотов, тихо, начал:

А я-то думал, Вы счастливая,

Когда одна на склоне дня

Вы шли такая горделивая

И не взглянули на меня.

Мне с огромным трудом удавалось сохранять серьезное лицо, потому что в голове звучала мелодия песни, и когда увидел на лице Анны сменившее насмешку удивление, то чуть не расхохотался.

И мысль одна неодолимая

Вам не дает ни спать, ни жить:

Что это мало — быть любимою, — тут я посмотрел ей в глаза.

Что надо любящею быть.

Святая, гордая, красивая… — снова чуть не запел я.

Я слышу ваш веселый смех.

А я-то думал Вы счастливая,

Я думал, Вы счастливей всех.

Потом мы немного сидели молча. Такая тишина обычно стоит в филармоническом зале после, исполнения академической музыки. Она переживала услышанное, а я пытался не заржать.

— Красиво, — наконец сказала она посмотрев на меня почти с восхищением, поэтов в России любят. — Правда твои?

— Нет, — сознался я. — Песня «Белого орла».

Она вспыхнула румянцем и с размаху шлёпнула меня по плечу

— Лжец!

— Во благо! Тебе понравилось.

— Ты прикольный, — вдруг грустно сказала она. — Как тебя такого веселого, жена одного на море отпускает?

— Она не отпускает. Я пару лет как развелся.

Анна промолчала.

— Знаешь, — продолжил я. — Когда мы встретимся в Москве, я смогу много интересного рассказать. Это правда! Поужинаем в "Марио"?

— Ты завсегдатай "Марио"? — мне показалось, что она была неприятно удивлена.

— Нет, никогда там не был, — опять соврал я. — Но мы пойдем вместе. Красивую девушку приглашают в изысканные места.

— А я была там один раз, с Джорджо. Не понравилось. Одни понты и такая же публика. Не мое.

Неожиданно она взяла из моих рук фляжку и сделала большой глоток. Посмотрела на меня с вызовом.

— Мы познакомились в Милане, а не в Римини, — продолжила она. — Я сопровождала группу туристов. Остальное почти правильно.

— Хочешь, я как телепат, расскажу тебе о характере нашего жениха? У тебя есть его фотография?

— Нашего? — грустно усмехнулась она. — Есть.

Анна нагнулась к рюкзаку, раскрыла молнию, сначала на одном отделении, потом на другом. Через ее плечо я разглядел: бумажные салфетки, флакон с жидкостью для протирки очков, сотовый телефон, ключи и красную папку. Она покопалась в папке, среди документов и каких-то справок нашла фотографию, на которой они с макаронником запечатлелись в море, на яхте.

Анна была в чувственном бикини телесного цвета, который открывал, гораздо больше чем мог бы скрыть, в солнцезащитных очках, и синей бейсболке. Грудь не выдающаяся, но при худощавом телосложении, заслуживающая всяческого внимания.

Я перевел взгляд на обнимающего ее за плечи мужчину. Джорджо, выглядел так, как я себе его и представлял, типичным итальянцем. Черноволосый, кудрявый, подтянутый со слащавой улыбкой. Пожалуй Анна лет на двадцать моложе жениха. Я присмотрелся к итальянцу. Из-за темных