– Да что ж это такое! – истошно взвизгнув, Ирка рванулась прочь. Провод натянулся, дернулся, но мышь держала крепко, не позволяя бежать. – Даже мышь на меня окрысилась!

Первые прикосновения чего-то чуждого легко коснулись разума.

Подруги заорали в два голоса.

Громко шмякнув об стену, распахнулась дверь.

– Вы что на всю компанию верещите? – гаркнул Богдан. – Ох, ни фига себе! Ирка, а чего это у тебя на руке?

– Выключи! – завопила Ирка. – Выключи его немедленно!

– Кого? – обалдело переспросил Богдан.

– Компьютер! Он нас сейчас… инсталлирует! – выкрикнула Танька. В голове ее полыхнул взрыв невыносимой боли: ее копия оторвалась от оригинала.

– Не хочу на диск С, не хочу, – взвизгнула Ирка, увидев очередную надпись на компьютере. Она принялась лихорадочно лупить по кнопке отключения. При каждом ударе компьютер тихо попискивал, но… не отключался.

– Завис! – обрадованно вскинулась Ирка. В глазах ее засветилась надежда… и тут же погасла.

Компьютер в очередной раз пискнул, хрюкнул, деловито загудел и затребовал драйвер для нового устройства. Ирка видела, как Танька в очередной раз безуспешно попыталась вырваться из плена компьютерного порта, а потом тихо и безнадежно заплакала. Так плачет щенок с перебитой лапкой, по глупости угодивший в капкан на матерого волка-лобана.

– Да сделай же что-нибудь, Богдан! – неистово заорала Ирка, вновь ощутив чуждое прикосновение к своему разуму. Девчонка почувствовала, что ее сейчас стошнит, настолько мерзким показалось ей осторожное касание.

Очнувшийся Богдан стряхнул с себя оцепенение и прыгнул. К розетке, из которой торчал провод компьютера.

Его прыжок оборвался влет. Всем телом мальчишка ударился в невидимую преграду.

Танька бессильно закрыла глаза и упала возле компьютера на колени.

– Пентаграмма! – чуть слышно прохрипела она. – Пока колдовство действует… Никого в себя не впустит!

У самого края вычерченного красным маркером пятиугольника бился о прозрачную стену Богдан, изо всех сил пытаясь добраться до компьютерного шнура.

– Вот вы где! – в дверь просунулась Серегина физиономия. Привычное раздражение и недовольство жизнью на его лице сменилось тяжелым недоумением, когда он увидел пентаграмму на полу, Таньку, поникшую у компьютера, Богдана, бьющегося в невидимую стену. И тут же недоумение уступило место торжеству – его взгляд упал на Ирку, у которой вместо запястья теперь была компьютерная мышка. – Я знал, что у нее с руками что-то не то! А вы говорите, прыщик!

– Ты! – взревел Богдан, прекратив биться о непреодолимые грани пентаграммы. – Ты-то мне и нужен! Где у вас рубильник? Или щиток? Ну что-нибудь, в этой комнате электричество вырубить? Скорее, а то девчонки совсем пропадут!

Серега поглядел на Богдана, на девчонок, а потом на его губах расцвела насмешливая улыбочка:

– Совсем-совсем? Как интересно! – протянул он и расслабленно привалился к дверному косяку. – Только вот не пойму, с чего бы им пропадать? Может, ты преувеличиваешь, а, мальчик? А я из-за твоих детских страхов свет отключу, а у нас это не одобряют. Зачем мне неприятности?

– Чего ты хочешь? – сквозь сцепленные зубы пробурчал Богдан, косясь на изнемогающих девчонок. Танька, кажется, вообще была в обмороке. Ирка еще пыталась бороться, но набравший обороты компьютер не обращал на ее потуги никакого внимания.

– Ну-у… – неспешно протянул Серега. – Для начала пусть вот она, – он указал на Ирку, – признается, что меня подрала, изувечила и вообще хотела убить! Публично! Свидетелей я сейчас приведу…

Богдан понял, что это конец. Пока Серега будет бегать за своими свидетелями, чертова машина (никогда Богдан этим самым компьютерам не доверял!) сделает с девчонками что-нибудь страшное. Оставался последний, крайний способ. Не хочет Серега рычажок повернуть – ладно! В конце концов, мало что может устоять против доброго клинка! Богдан рванул из-за пояса двухлезвийный кинжал.

Двойной клинок льдисто сверкнул у Сереги перед глазами. Парень хрюкнул, будто подавился. Мальчишка с ножичком вдруг круто развернулся на каблуках. Прыгнул к стене… Отточенное до немыслимой остроты лезвие с хрустом вошло в гипсокартон и прошило стену насквозь в районе розетки. Словно сумасшедший, Богдан накинулся на стену. Он рубил ее как одержимый, раз за разом, пока в развороченной стене не увидел узел переплетенных электропроводов.

– Айа-а!!! – коротко вскрикнул мальчишка и с размаху рубанул по кабелю.

Из стены полыхнуло ярким фейерверком искр. Удар тока швырнул Богдана об пол, кинжал отлетел в сторону.

Изображение на экране монитора будто сложилось, стиснутое подступившей тьмой, и погасло. Тихое гудение смолкло. Компьютер погас. Из соседних офисов послышались возмущенные крики сотрудников и надрывный писк источников бесперебойного питания.

– Хорошо, что ручка с кожаной оплеткой, – пробормотал Богдан, приподымаясь. – А то б совсем мне хана! Умели делать в старину! – Он благодарно погладил почерневший клинок, но тут же отдернул руку. Кинжал дымился.

Бесчувственная Танька рухнула рядом с компьютером. Пальцы на ее руке распухли и налились красным. Ирка задумчиво посмотрела на свою исцарапанную руку и обломки пластика – остатки компьютерной мышки. Громко топая, мимо пробежал Богдан. Ирка проводила парня изумленным взглядом: несся он прямиком к Таньке. Подхватив девчонку под мышки, выволок ее из пентаграммы, прислонил к стене и похлопал по щекам.

– Тань, Танечка, ну ты чего, а? – жалобно бормотал он. Подхватившись, рванул к холодильнику в углу, вытащил здоровенную бутыль минералки, отвернул крышку, обдав шипучей струей себя и все вокруг. Принялся тыкать горлышком бутылки Таньке в губы. Вода плюхала через край, заливая футболку. Девчонка вдруг отчаянно раскашлялась и оттолкнула бутыль прочь. Глухо хлюпнув, сосуд ляпнулся рядом, булькающими толчками вода полилась через горлышко, окатив Танькины джинсы. Одним прыжком девчонка вскочила.

– Что ты меня поливаешь, я тебе не цветочек! – заорала она.

– Это точно! – тут же подтвердил Богдан. Страдальческого выражения на его лице как не бывало. – Цветочки – они легкие, изящные, не то что некоторые! Я пока тебя дотащил, думал, руки оборвутся! Весишь ты, наверное, целый центнер!

– Да ты… Да я… Да я всего сорок килограмм вешу! – вскричала Танька.

Ирка лениво подумала, что подруга заливает. Сорок кило весит она сама, а подружка все-таки потолще будет. Тут ноги у Ирки подломились, и она бессильно рухнула на четвереньки.

Стоять так оказалось необычайно удобно. Мир приобрел нормальную, привычную устойчивость, исчезло головокружение, звон в ушах и муть перед глазами. От слабости не осталось и следа, наоборот, мышцы налились силой. Ирка и не подозревала, что может чувствовать себя такой сильной и здоровой. Она ощущала каждую жилочку в своем теле, и все это вместе дарило ощущение мощи. Все вокруг стало отчетливым и… опять бесцветным.