Пьер приподнял рубашку. На груди у него висело ожерелье из головок отборного чеснока.

— Ну, тогда ты в полном снаряжении. Поднимайся скорее.

Когда Пьер шел по лестнице, грянул гром, и судмедэксперта озарило вспышкой молнии.

— Надо поторапливаться, — сказал Джек, следуя за Пьером по балюстраде второго этажа. Вдвоем они заглянули в пустующие спальни в мансарде. Две из них были почти без пола, в третьей, тоже пустой, ветер шевелил грязную кисейную занавеску. Судя по набиравшему силу ветру, близилась буря.

— Интересно, что будет, если этот малец проголодается? — усмехнулся Джек. Айзек жался к нему, как к кормящей матери.

— Чеснок отпугнет его, — ответил Шон.

— Дайте мальчика мне. Я займусь им, — предложила Джейн.

— Мисс Монтень, вы сами-то едва на ногах держитесь.

— Я люблю его. С вашим приходом во мне как будто сил прибавилось. Я с ним справлюсь.

Когда все они спустились вниз, Шон обратился к Джейн:

— Ты знаешь, где он?

Она покачала головой:

— Нет.

— Ну, и куда мы теперь? — поинтересовался Джек.

— Будем искать вход в фамильный склеп.

Когда-то дом был красивым. Но теперь, старый, заброшенный, не раз горевший, он походил на развалины. Вне всякого сомнения, здесь обитали черти, привидения и домовые. Обойдя лестницу, они миновали гостиную на первом этаже и кухню, после чего вышли к двери на задний двор.

Шон рывком распахнул дверь.

Шторм приближался. Несмотря на полдень, мрачные свинцовые облака обложили все небо. Казалось, наступили сумерки. Эти серые сумерки были идеальным фоном для находившегося на заднем дворе фамильного склепа.

На каменных постаментах парили ангелы с уныло обвисшими крыльями, потрескавшимися и поломанными от времени. Среди дубов стояли величественные изображения мадонны. Заросшие дерном мраморные и гранитные надгробия слуг дома дополняли пейзаж.

— Ну, пошли, что ли, — предложил Шон.

Они двинулись по тропинке, вившейся через кладбище. Пьер громко затянул: «Коль славен наш Господь в Сионе!»

Скоро к нему подключилась Джейн.

Ветер все усиливался. Им почему-то казалось, что ветер взвивается вихрем вокруг этой маленькой обители скорби.

Они остановились у семейного склепа. Когда-то его окружали чугунные цепи на витых столбиках, но со временем все это исчезло. То, что находилось внутри, скрывали двойные дубовые дверцы.

Темное небо прорезал зигзаг молнии. Тут же ударил гром.

Шон распахнул дверцы и включил сильный электрический фонарь.

В склепе находились восемь фобов — все на каменных постаментах. Четыре располагались при входе в склеп.

— Так что же? Начнем? — спросил Шон.

Джек поставил на землю свои огромные сумки со снаряжением и начал доставать из них колья и ломики. Пьер, взяв лом в руки, первым шагнул вперед.

— Джек, охраняй женщину и ребенка, — сказал он. — У меня куда больше опыта общения с мертвецами, чем у вас.

Джек обменялся взглядом с Шоном. Тот кивнул. Взяв в руки фонарь и ломик, Шон сам начал вскрывать ближайший от входа гроб.

Покойник давно уже обратился в прах.

Шон слышал, как за его спиной трудится доктор Пьер. Доносилось до него и шумное дыхание Джека, поднимавшего крышку третьего гроба.

На скелете второго покойника сохранилось небольшое количество плоти, но она не прикрывала кости. На нем был элегантный костюм середины прошлого века.

Третий гроб вскрыл Пьер. Покойник был обезглавлен. Там, где когда-то находилось его сердце, был ясеневый кол.

Пьер вздрогнул.

— В чем дело, Пьер? — спросил Шон.

— Да так, ни в чем. Покойник мертв, как ему и положено.

Шон поднял крышку четвертого гроба.

Тело молодой женщины так поразило его, что он попятился. Шон уже где-то видел ее. Только не мог вспомнить, где и когда. И тут его осенило. Он видел ее на Джексон-сквер. Так это же Мари Лескар!

— Кто?.. — начал было он.

В этот момент она открыла глаза.

— О Господи! — воскликнула женщина и вдруг улыбнулась Шону.

Завороженный взглядом ее желтых кошачьих глаз, он попятился.

— Кого я вижу, лейтенант? — Приподнявшись, она протянула к нему руки: — Помогите мне подняться, лейтенант!

— О Господи! — пробормотал Шон.

«Вот еще одна женщина, которую захватил Аарон и держит у себя в заточении, — подумал он. — Она — его заложница. Необходимо помочь ей отсюда выбраться».

— Ни в коем случае, Шон! — крикнул Пьер.

В следующее мгновение Шон понял, что доктор прав.

Ногти у женщины удлинились и приобрели форму когтей, а изо рта показались длинные клыки вампира. С воем она набросилась на Шона. Ему едва удалось сильнейшим ударом отбросить ее в гроб.

— Не причиняйте мне зла, — запричитала она, поняв, что все преимущества на стороне охотников на вампиров. — Я старая-престарая и давно никому не нужна. Мне кажется, я живу целую вечность. Сама я уже никого не убиваю.

— Сомневаюсь, — сказал Шон.

— Он хочет вашей смерти. Я с большим удовольствием убила бы вас за него, — вдруг прошипела она.

Шон стиснул зубы. Хотя женщина и сетовала на старость, выглядела она прекрасно.

— Нет, все-таки я убью вас. — Она снова начала подниматься из гроба.

В этот момент Джек пронзил ее колом.

Издав дикий вопль, она стала на глазах стареть и съеживаться. По-видимому, женщина и впрямь была очень древней, поскольку через несколько минут превратилась в скелет.

Все, кто находился в склепе, онемели. Они стояли как истуканы и смотрели на происходившие с телом вампира метаморфозы.

Пока не услышали громкие аплодисменты.

Аарон Картер, выбравшись из последнего, восьмого, гроба, сидел на его краю и тоже с интересом наблюдал за превращениями тела вампира и за совершенно опешившими полицейскими.

— Великие охотники на вампиров убили свою первую жертву. Браво!

— Если не ошибаюсь, она была гадалкой и гадала на картах таро. Бедная женщина! И сколько же трупов мы сможем на нее повесить, а, ребята? — спросил Шон.

— Не так уж много, — ответил Аарон. — Я имею в виду тех, кого она убила в последние годы. Мари Лескар занималась этим промыслом с середины прошлого века. Но в последнее время сфера ее интересов сосредоточилась на нищих и бездомных… но если бы видели, какая это была штучка в начале века, то закачались бы…

— Несомненно, мы вместе с вами скорбим об утрате. — Хотя Шон выглядел спокойным, сердце бухало у него в груди, как колокол.