chitay-knigi.com » Политика » Когда НАТО будет бомбить Россию? Блицкриг против Путина - Юрий Мухин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 154
Перейти на страницу:

Ведь при всех оглушительных немецких победах в начале их нападения на СССР эти победы для немцев с самого начала войны были оглушительно кровавыми, а по своим потерям и близко не соотносимыми с потерями немцев в Первой мировой войне.

Генерал Г. Гот: «Утром 13 июля (1941) личный адъютант Гитлера, возвращаясь из района боевых действий 2-й танковой группы, заехал в штаб 3-й танковой группы, располагавшийся северо-восточнее Витебска, чтобы выяснить состояние подвижных соединений, которые до этого времени несли основную тяжесть всех боевых действий. Ему сообщили примерно следующее: «За первые три недели боев войска 3-й танковой группы понесли большие потери... Так, потери 19-й танковой и 14-й моторизованной дивизий в общей сложности составляют только 163 офицера и 3422 унтер-офицера и солдата. Тем не менее физическое напряжение личного состава, вызванное сильной жарой, пылью, плохими условиями расквартирования и недостатком сна, значительнее, чем на Западе. Кроме того, моральный дух личного состава подавлен огромной территорией и пустынностью страны, а также плохим состоянием дорог и мостов, не позволяющим использовать всех возможностей подвижных соединений. Значительное влияние на состояние морального духа личного состава оказывает также упорное сопротивление противника, который неожиданно появляется повсюду и ожесточенно обороняется... Упорство русского солдата объясняется не только его страхом перед комиссаром, оно находит свое обоснование и в его мировоззрении. Для него эта война носит характер отечественной войны. Он не хочет возвращения царизма, он ведет борьбу с фашизмом, уничтожающим достижения революции».

Генерал Г. Блюменрит: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои... Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток, поэтому в восточную часть кольца окружения обычно высылались наиболее боеспособные войска, как правило, танковые. И все-таки наше окружение русских редко бывало успешным».

Дневник начальника Генштаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера вообще-то пестрит цитатами радужных докладов Гитлеру о высоком моральном духе немецких солдат. Но! 6 июля 1941: «Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои (подбитые) машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами». А уже 9 июля 1941: «Организация «штрафных батальонов» оказалась хорошей идеей». Два года немцы воевали, всю Европу на колени поставили и как-то эта хорошая идея об организации штрафных батальонов в немецкой армии никому в голову не приходила. А тут и трех недель не прошло... 11 июля 1941: «Противник сражается ожесточенно и фанатично. Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали».

За 40 дней войны во Франции с англо-французскими армиями немецкие войска не утомились, а тут едва 20 дней прошло и... устали.

При этом было все, что немцы ожидали: и откровенное предательство ряда генералов и офицеров Красной Армии, и равноценная предательству их трусость, основанная как на их моральных качествах, так и на неумении воевать, было знакомое немцам с Первой мировой войны оставление советскими офицерами и генералами своих солдат в тяжелых условиях боев — все было.

Уже не тот генералитет

Но появился фактор непредсказуемости, который хорошо сформулировал после войны немецкий унтер-офицер Г. Бидерман:

«Начав свой поход на Советский Союз, мы очутились лицом к лицу с непредсказуемым противником, чьи поступки, сопротивление или преданность невозможно было предвидеть или даже оценить. Временами мы сталкивались с фанатическим сопротивлением горстки солдат, которые сражались до последнего патрона и даже исчерпав все запасы, отказывались сдаваться в плен. Случалось, перед нами был враг, который толпами сдавался, оказывая минимальное сопротивление, причем без ясно видимой причины. При допросах пленных выяснилось, что эти переменные имеют мало общего с образованием, местом рождения или политическими склонностями. Простой крестьянин отчаянно сопротивлялся, в то время как обученный военный командир сдавался сразу же после контакта с нами. Следующая схватка показывала прямо противоположное, хотя при этом не усматривалась система или явная причина.

Оказавшись в ловушке в старом медном руднике возле Керчи, несколько офицеров и солдат Красной Армии продолжали оказывать сопротивление в течение всей оккупации полуострова. Когда в их опорном пункте были исчерпаны запасы воды, они стали слизывать влагу с мокрых стен, пытаясь спастись от обезвоживания. Несмотря на жестокость, которую проявляли их соперники на Русском фронте, у противостоявших им германских военных возникло чувство глубокого уважения к этим уцелевшим бойцам, которые отказывались сдаваться в течение недель, месяцев и лет упорного сопротивления».

Но ведь в этой непредсказуемости аж выпирает объяснение: если советские генералы и командиры были лично мужественными, то советские войска сражались и умело, и до конца. А если были кадровыми тупыми трусами, то и советские войска под их руководством разбегались или сдавались в плен, как и в Первую мировую войну.

И в Великой Отечественной начал резко выделяться малознакомый немцам по Первой мировой войне фактор — мужественное поведение существенного, против царского, числа генералов и офицеров.

Вот, к примеру, командующий 3-й танковой группой немцев генерал-полковник Г. Гот, в продолжение уже представленной выше цитаты, заканчивает свое сообщение адъютанту Гитлера: «...Но, несмотря на это, немецкий солдат чувствует свое превосходство над противником. Русские, видимо, не могут еще организовать твердое управление своими войсками. Лишь в Полоцке находится способный руководитель».

Давайте остановимся немного на этом. Мы знаем из официальной истории Великой Отечественной войны, что до битвы под Москвой было единственное выдающееся сражение с немцами — выдающийся полководец Жуков заставил немцев выйти из дуги фронта под Ельней. Правда, немцы этого подвига Жукова не заметили, а тут сами прямо указывают, что, оказывается, кто-то две недели не давал немцам прорваться там, где они наметили, что у нас где-то еще была Брестская крепость. Кто этот руководитель, организовавший двухнедельную активную оборону Полоцка, заставившую немцев остановиться перед этим городом? Почему мы о нем не слышали? Почему о нем не вспоминают в День Победы?

Это командир 174-й стрелковой дивизии комбриг А.И. Зыгин. При отходе 174-й от Полоцка к Невелю немцам удалось окружить дивизию и отсечь ее от штаба и командира. Зыгин вернулся, перешел линию фронта, возглавил вверенные ему войска и, прорвав в бою оборону немцев, вывел дивизию из окружения почти без потерь. К 1943 году генерал-лейтенант Зыгин уже командовал 4-й гвардейской армией, и 26 сентября принял смерть, подорвавшись на мине по пути к своему наблюдательному пункту. Соответственно, после войны высоких должностей в Советской армии не занимал, мемуаров не написал, посему и неизвестен.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 154
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности