Я уже собралась отсоединиться, но вдруг услышала всхлип и женский голос:

– Алло!

– Добрый вечер. Вас беспокоит Татьяна Сергеева, участница проекта «Убей лишний вес», –

быстро сказала я. И собралась представиться по-настоящему: – Ольга Ивановна, на самом

деле…

– Т-танюша! – не дав мне договорить, заикаясь, произнес хриплый голос.

– Вы заболели? – насторожилась я. – Голос пропадает? Кашель? Насморк?

– Эт-то К-ксения, – донеслось в ответ, – Ряббикина. С-сижу в коридоре б-больницы. Т-тут

жутко! Грязно. От-твратительно. Холодно. Страшно. И автомат б-больше б-банок не дает. С

к-коктейлями.

Я включила громкую связь, а Рябикина все говорила и говорила, изредка перемежая свою

речь всхлипываниями. Скоро мы поняли, что Ольга Ивановна попала в реанимацию. У

Николаевой случился то ли инсульт, то ли инфаркт, Ксения, которая сопровождала

начальницу, не знает точно диагноза. Сейчас Рябикина находится в клинике, держит вещи

Николаевой, включая сумку и телефон. Уехать домой она не может, потому что, желая

успокоиться, пока владелицу издания осматривали в приемном покое, Рябикина добыла из

стоящего поблизости автомата несколько банок джин-тоника или какого-то другого

дешевого пойла и слегка окосела. Слава богу, у журналистки хватило ума не садиться за

руль.

Спиртное притупило ум, Ксения не удивилась, с какой радости рядовая участница проекта

«Убей лишний вес» трезвонит ночью Николаевой и откуда она знает номер личного

мобильного главного редактора. Рябикина жаловалась без умолку, плакала, просила забрать

ее из «ужасного, грязного, отвратительного коридора», но сообщила причину, по которой

Ольге Ивановне стало плохо.

Журналисту Виталию, разговор которого с девушкой по имени Лена я случайно

подслушала, требовалось спешно завизировать интервью с какой-то звездой. Текст парень

сдал вовремя, но Фонарева никак не возвращала ему выправленный вариант, а сегодня

вообще не явилась на работу. Виталий отправил Олесе кучу эсэмэсок и наконец получил

ответ: «Иди открой мой комп и возьми статью». Корреспондент помчался в ее кабинет,

«оживил» ноутбук и первым, что он увидел на вспыхнувшем экране, оказалось письмо

Фонаревой, адресованное Рябикиной, то самое, которое потом дал мне мальчик Володя в

виде журавлика.

Виталий прочитал послание, пришел в ужас и помчался по редакции с воплем:

– Фонарева убила Обнорскую!

С ним же он ворвался в кабинет главного редактора. А та, услышав правду, воскликнула:

– Он меня убьет, когда узнает, что случилось с Ариной! У него очень длинные руки, даже

сейчас он может все!

Потом Ольге Ивановне стало плохо. Приехала «Скорая», Ксения вызвалась сопровождать

владелицу журнала в больницу.

– Зачем Фонарева копировала Арину? – вдруг поинтересовался Денис. – Давно пытаюсь

обратить всеобщее внимание на данный факт.

– Неинтересная тема, – оборвала я Жданова.

Но тот неожиданно уперся:

– Наоборот. Вы вот думаете, что Олеся сделала себе фальшивые документы и улетела в

Америку. А что, если все не так? Между прочим, на улице буран, аэропорты не работают.

– Есть поезда, автобусы, электрички, машины, – перечислила Лиза. – И, вероятно, преступница сидит сейчас на заранее снятой квартире, где-нибудь в Лианозово, пьет чай.

Надо разослать фото Фонаревой, пусть полиция подключается к поискам. Необходимо

обыскать ее квартиру и рабочий кабинет, изучить компьютер.

– Я знаю фамилию, которой она воспользуется, – объявил Денис. – Вот вы никак не хотите

въехать в мои рассуждения, а между тем…

– Живо говори, что придумал! – заорал Иван Никифорович.

– Зачем Фонарева копировала Обнорскую? – с тупым упорством повторил Жданов.

– Чтобы стать ближе к Арине и ее убить, вот и прикидывалась фанаткой Обнорской, изображала любовь к ней, – пояснила я. – Мы всегда испытываем симпатию к тому, кто

похож на нас.

– Нет! – не согласился Жданов. – Она специально старалась создать внешнее сходство, потому… Вот скажите, кого сейчас не будут искать? Чью фамилию даже не вспомнят?

– Обнорской! – ахнула я.

– Обнорской! – обрадовался Денис. – В точку! Арина в морге, все в курсе, что ее труп в

холодильнике. Думаю, Фонарева купила билет на имя убитой. Можете мне руку отрубить, если я ошибаюсь.

Троянов схватился за «мышку». Ему понадобилось немного времени, чтобы узнать: в тот

день, когда я впервые появилась в редакции, рано утром, еще до моего появления в ее

кабинете, Арина Обнорская купила три билета на скорые поезда, уходящие из Москвы в

разные концы России, и забила себе места в лайнерах, улетающих в Париж, Токио и Пекин.

Также быстро выяснилось, что ни японское, ни китайское консульство виз женщине не

выдавало.

– Рассуждаем спокойно, – приказал Иван Никифорович. – Токио и Пекин отпадают, эти

города выбраны для отвода глаз. Бригадиров поездов сейчас предупредим, проводники

пройдут по вагонам, осторожно проверят наличие пассажирки. Нам остается рейс на Париж.

Когда он вылетает?

– Сегодня, то есть, собственно, вчера, в девятнадцать сорок пять, – мгновенно ответил

Троянов.

– Она уже во Франции! – расстроилась Кочергина. – Туда примерно три с половиной часа

лету. Небось даже прошла паспортный контроль по прибытии. Хотя можно попытаться

связаться со спецслужбой аэропорта – там иногда жуткие очереди у пограничников, в