Пока события шли своим ходом, Эйзенман предпринял наступление и на других фронтах. В 1988 г. он выступил с заявлением, что раскопки в Кумране еще далеки от завершения. Между тем прилегающие территории являются поистине идеальным местом для консервации древних манускриптов, и практически все эксперты в данной области сходятся во мнении, что здесь еще могут быть сделаны новые находки. Таким образом, не только возможно, но и весьма вероятно, что существуют другие материалы, скрытые под слоем песчаника и в расселинах скал. Большинство пещер все еще ждет научно организованных раскопок, хотя многие из таких пещер обрушились, а другие находятся в труднодоступных скалах. Другие пещеры, в которые раньше заглядывали только бедуины, необходимо обследовать заново, поскольку бедуины вполне могли проглядеть там какие-нибудь важные документы и не подобрать множество фрагментов свитков. К тому же официально санкционированные раскопки, проводившиеся бедуинами, были поневоле прекращены в результате войны 1967 г. Кроме того, в непосредственной близости от Кумрана существует целый ряд других мест, по-прежнему ожидающих тщательных раскопок. Так, например, в девяти милях к югу от Кумрана, на берегу Мертвого моря, в урочище, именуемом Эн эльГувейр, один израильский археолог обнаружил захоронения в типично кумранском стиле, а также развалины некой резиденции, тоже выдержанной в кумранском духе (но несколько меньшей по размерам). Таким образом, вполне резонно предположить, что пещеры в стенках близрасположенных вади, к которым также до сих пор не притрагивалась лопатка археолога, вполне могут оказаться хранилищами свитков. Учитывая все эти факты, Эйзенман решил организовать свои собственные археологические исследования. Его основной задачей, естественно, были поиски новых свитков и их фрагментов. Такие материалы, как это имело место в случае с Храмовым свитком, вполне могут оказаться совершенно новыми. Но даже если они содержат материал, дублирующий то, что уже находится в руках международной группы, это сделает беспочвенными любые претензии со стороны последней. Кроме надежды отыскать свитки с новыми, совершенно неизвестными материалами, Эйзенманом двигало желание восстановить как можно более полную картину заселения всего данного региона к югу от Кумрана вплоть до крепости Масада. Там, решил он, вполне могли находиться и другие общины и поселения кумранского типа. Поэтому он намеревался попытаться найти реальные доказательства их существования – например, следы каналов и акведуков для подвода воды, террас, цистерн для хранения воды, которые могли быть построены в здешних местах для выживания человека и возделывания сельскохозяйственных культур.

Майкл Бейджент принял решение сопровождать Роберта Эйзенмана и его спутников – археологов-добровольцев в ходе двух экспедиций, состоявшихся в январе 1989 г. и январе 1990 г. В ходе первой экспедиции исследователи сосредоточили усилия на раскопках в пещере, находившейся примерно в миле от Кумрана, на высоте ок. 500 футов (ок. 150 м) в стенке утеса. Оказалось, что внутри пещеры находится целый ряд камер, уходящих по меньшей мере на восемьдесят футов (24 м) в толщу скалы. Оказалось, что пол в части этих камер выложен пальмовыми вайями (верхушками ветвей с листьями) и покрыт глиной. Никаких свитков здесь обнаружено не было, зато был найден ряд предметов эпохи железного века: небольшой кувшин, масляная лампа и, что явилось особой редкостью, древко и наконечник стрелы, находившиеся в превосходном состоянии, несмотря на возраст – 3000 лет. Экспедиции впервые удалось доказать, что хотя бы некоторые из пещер вокруг Кумрана в древности были обитаемыми; они не просто использовались в качестве временных укрытий при нападении врагов, но и служили более или менее постоянным жилищем.

Вторая экспедиция поставила себе цель как можно более тщательно обследовать берег Мертвого моря к югу от Кумрана и стенки соседних утесов. Одной из задач экспедиции было составление описи всех доселе не открытых пещер, к которым можно будет вернуться и провести более широкомасшабные раскопки. Разделившись на небольшие группы, участники экспедиции обследовали около тринадцати миль скальных стенок, поднимаясь порой на высоту до 1200 футов (360 м). Кроме пещер здесь были обнаружены остатки искусственных террас и стенок, а также ирригационных сооружений – короче, все указывало на то, что некогда здесь жили и работали люди. В общей сложности было выявлено и нанесено на карту 137 обитаемых в древности пещер. Из них 83 заслуживают основательных археологических раскопок; они наверняка окажутся в фокусе внимания будущих археологов.

Особую, можно сказать – революционную важность для подобных раскопок наверняка будет иметь новая система из разряда высокотехнологических инноваций: геологический радар, известный как «радар подповерхностного сканирования» (SIR). Мы уже обсуждали с Эйзен-маном возможность того, что неподалеку от Кумрана и вдоль побережья Мертвого моря могут существовать еще неизвестные науке пещеры, а на развалинах самого Кумрана – пещеры, камеры, расселины, переходы и другие подземные структуры. Де Во, единственный, кто пытал ся проводить раскопки на месте, никогда не интересовался ничем подобным и не пытался заглянуть хоть немного в глубь земли. И до сих пор остается неизвестным, не имели ли сооружения подобного рода, какие обнаружены на развалинах Кумрана, специальных подземных камер, переходов, бастионов и черных ходов. Все единодушно признают, что нечто подобное там наверняка должно существовать. Но для выяснения этого необходимы крупные раскопки, в том числе и раскопки, проводимые методом проб и ошибок, которые могут нанести ущерб историческому ландшафту.

Таким образом, перспективы найти что-либо под Кум-раном априорно сводятся на нет масштабами ущерба, который будет причинен местности. Но осенью 1988 г. нам попалась одна газетная статья о «тайной погребальной камере», представляющей интерес для ученыхшекс-пироведов и найденной под церковью в Стратфорде-на-Эйвоне. Особый интерес в этой статье для нас представляло то, что камера была обнаружена с помощью специальной сканирующей радарной системы, эксплуатацию которой осуществляет одна фирма на юге Англии.

Возможности, предоставляемые системой SIR, оказались поистине впечатляющими. Это сухопутный эквивалент корабельного сонара. Прибор достаточно портативен. Двигаясь с постоянной скоростью по поверхности земли, он воспроизводит на экране компьютера отображение особенностей подземного рельефа. Это отображение состоит из множества разрезов, показывающих, в каких именно точках земля, скальные породы или другие материалы различной плотности и твердости имеют выходы для воздуха. Подобная система – просто идеальное средство для выявления подземных пещер и полостей. Она способна «прощупывать» рельеф пород до глубины как минимум 30 футов (9 м) от уровня земли.

А при благоприятных условиях она способна «видеть» на глубину до 120 футов (36 м).

Менеджер компании, осуществлявшей эксплуатацию радара, проявил готовность помочь нам. Он, как оказалось, читал наши предыдущие книги, и они ему понравились. Перспектива использования его системы в Кумране весьма заинтриговала его. Он предложил даже отправиться туда вместе с экспедицией, чтобы гарантировать оптимальную работу прибора. Результатом его предложения явилось то, что в плане экспедиции Эйзенмана 1990 г. появилась отдельная статья: изучение местности с помощью радара. Теперь нам оставалось дождаться от правительства Израиля разрешения на ввоз радара в страну и использование его в Кумране.