женских тел, сумма возрастов которых не превышает тридцать пять лет. У Боженьки сегодня приёмный день, могу просить… — я знал, что Аркадий оценит мой юмор, — мы любили подобные шутки.

Мы с Аркадиев восседали в ресторанном дворике торгового цента недалеко от моего района проживания. Солнце через стеклянный потолок и стену пригревало спину. Мы обсудили уже все вопросы касающиеся творчества, своего и чужого, и теперь просто сидели. Сидели и наслаждались новой весной.

— Ты ходил на выборы, — спросил я.

— Нет, — ответил Аркадий.

Спустя пять минут.

— Почему? — спросил я.

— Что, почему? — спросил Аркадий.

— Почему не ходил? — спросил я и тут же забыл, о чём хотел спросить.

— Куда? — спросил разморенный солнцем и обедом Аркадий.

— Что куда? — засыпая, спросил я.

Спустя пять минут.

— Ты за кого голосовал? — спросил меня Аркадий.

— За Длинного, — ответил я. — А Тони за Жирного, представляешь?!..

— Ага, а я не ходил, вообще, — сказал Тони. — А почему за Длинного?

— Чтобы Длинный потом не говорил: «Поль позавидовал моему росту и поэтому не голосовал за меня».

— Понятно. Ты, наверное, рассчитывал, что в случае победы Длинный поделится с тобой своими берцовыми костями? — Аркадий последние две минуты разговаривал с закрытыми глазами.

— Да, рассчитывал… — я не мог держать голову. — Твоя жена красила яйца?

— Неа, она же мусульманка, а мне на всё наплевать, — пробормотал Аркадий.

— А у меня нет яи… жены, — пробормотал я.

Со стороны мы выглядели как два отъезжающих наркомана. Слюней только не хватало. Я посмотрел на задремавшего Аркадия. А вот и слюни. В общем, чудесный весенний день. Закрыл глаза. Всё пространство заполнилось солнечным светом.

— Так что ты там рассказать мне хотел? — вдруг спросил Аркадий.

— Чёрт возьми, Арк, мы с тобой тут сидим как два пенсионера… Я даже счёт времени потерял, — проговорил я, пытаясь проморгать пелену на глазах.

— Что там насчёт Регины… как её?

— А, точно. Короче говоря, в последнюю пятницу подхожу к машине, чтобы уехать домой (я машину за трансформаторной будкой ставлю), тут ко мне задним ходом сдаёт Регина Петровна и говорит: «Не торопишься? Прокатимся?» Я так по-шпионски оглянулся и запрыгнул к ней в машину. Она медленно покатила через двор, а потом выехала на Вишневского. Я такой говорю (ну, пристегнулся, само-собой), говорю: «Слушаю вас внимательно, Регина Петровна». Я так понял, что мне хотят предложить очередную подработку в теневом секторе. «Слушаю, Регина Петровна», — говорю ей. А она: «Я тебя прокатиться позвала, а не разговаривать». Я ненавязчиво осматриваю интерьер, — крыша — сплошь стеклянная. Тогда я подумал, что… ну ты понимаешь…

— Ага-ага… — Аркадий внимательно слушал.

— …Обрадовался несказанно, ведь Регина Петровна — мечта поэта, а уж мне — писателю — вообще! За глаза и за уши!..

— Ага-ага, дальше давай!

— …на меня, конечно, ступор нашёл, вдруг я не правильно понял… Я только хотел какой-то звук издать, как она спрашивает: «На команду председателя работаешь?» Причём, вопрос явно риторический был. Я такой загадочный, типа: «Может быть, может быть». Потом понял, что переигрываю и говорю: «Да, мне доверили работу субботнего курьера». А она мне: «Нравится?». «Мне доплачивают», — отвечаю. «Сколько же, если не секрет?» — спрашивает, а сама уже смеётся вся изнутри. Я мысленно проговорил сумму, а вслух смешно сказать, что за десять тысяч вкалываю. Потом думаю: в конце-то концов, полно людей за эти деньги пашут как проклятые, а я всего-то полтора часа в неделю катаюсь по городу без пробок, к тому же у меня есть Шамиль…

— Кто у тебя есть?

— Никто. Забудь.

— Ладно.

Я продолжил:

— И гордо, но в то же время скромно, произношу это числительное: «Десять тысяч». Она усмехается и спрашивает: «Хватает?» Тут уже у меня была готова универсальная фраза, и я говорю: «Как бы то ни было, это удваивает мой доход». Я всё-таки думал, что весь этот разговор — всего лишь прелюдия к быстрой любви!.. Или к предложению подработать.

— Что дальше-то было?! Оставь свои мысли на потом, сначала расскажи, что было! — Аркадий был заинтригован.

— Потом она говорит: «Музыка!» и включает свой комбайн с двенадцатью динамиками. Из колонок льётся давно забытая попса, а в приоткрытый люк утекает струйка дыма от её длинных чёрных сигарет.

Тут, дорогие зрители, необходимо очутится на заднем сиденье красного с-класса купе, и надеть 3D очки. Музыку! Вина!

«Все друзья, соседи и родня учат жить меня…

Все твердят, что я себя гублю, просто я люблю.

Мне говорят: «Ты сошла с ума», а я говорю: «Разберусь сама».

Уж я, как-нибудь, обойдусь без вас, раз дело касается серых глаз.

Мне говорят… А я говорю…»

— Ты знаешь, там звук просто божественный! — я отпил давно остывший чай.

— И всё?! Больше ничего не было? Вы не поехали в гостиницу с неимоверным количеством звёзд? Не нюхали кокаин?! Не превышали скорости? Не ехали по автобусной полосе?

— Да, всё на этом. Она отвезла меня к моей Фее, и её красный мерин растворился в клубах пара прорвавшей канализации, — я договорил и залпом закончил чай.

Аркадий задумался, потом сказал:

— Нет, такой эпизод не подойдёт для крутого повествования, — он сокрушённо покачивал головой.

— Ладно, — хлопнул я по столу. — Тогда так: давай мне бит. Сначала музыка напоминает вступление из передачи «В мире животных». Это я иду с работы вприпрыжку, с портфелем и в подтяжках. У меня прилизанная причёска и совершенно отсутствует растительность на лице. Я подхожу к двери своей машины и слышу рёв мотора, — это ко мне сдаёт задним ходом Регина на своём, уже не с-купе, а CL ибн Brabus. Мелодия из «мира животных» приобретает черты ринм-энд-блюз. А когда сексуальная и расстегнутая на первые три пуговицы Регина выходит с водительского места (камера на огромный каблук, ступающий на грязный тротуар, затем её грудь поверх машины, меха, меха, меха, на шее усеянная бриллиантами массивная побрякушка в виде Фемиды topples, на одной чаши весов которой кокс, на другой баксы), музыка резко умодняется по последнему писку музыкальной моды. Actione!

«Взгляд на… лево, — пудра и помада;

Взгляд на… право, — духи, ароматы».

Регина глазами показывает мне, чтобы я долго не думал, а запрыгивал в её колесницу. А я-то уже не тот, что вышел: белоснежная рубашка, лакированные полусапоги, чёрные зауженные брюки, чёрная жилетка, на голове крутой стайлинг в духе Джонни Замши, трёхдневная щетина…

«Да, парень, ты попал в мир женщин,

Здесь решают солярий, маникюр и вещи».

Следующий кадр: машина с визгом срывается с места и уходит за угол. Дальше: внутри салона. Мы качает головами в ритме трека. Е-е! Регина