— Нет, постойте! Здорово, безусловно, если она окажется успешной. Но даже взломщик колеблется, стоит ли возвращаться в ограбленный дом. Я оставил бы это на усмотрение командира ударной группы. Если уж человек намерен что-то сделать, — продолжал он, — он это сделает без подсказки. Нагумо не хочет этого делать, потому что его подгоняют издалека. Думаю, у Нагумо просто нет желания.

Короче, предложение второй атаки не принято. Одно объяснение, конечно, состоит в том, что Ямамото (об этом позже с глубоким почтением часто вспоминали штабные офицеры) очень внимателен к психологии своих подчиненных, которые в данный момент в бою. Для второй атаки есть два объекта: наземные сооружения на Гавайях и авианосцы, которые избежали уничтожения, потому что их местонахождение неизвестно. Последние, несомненно, представляли опасность, но для Ямамото, размышлявшего категориями «уничтожения», в высшей степени нетипично бояться их на этом этапе. Что касается первой цели (сюда входят и боевые действия против цистерн с горючим), можно подозревать, что он об этом не так беспокоился, как мог бы. Таким образом, приказ Объединенного флота, посланный по радио, гласил: «На обратном пути ударной группе, если позволят условия, нанести удар по Мидуэю и вывести его из строя раз и навсегда».

Флот Нагумо проигнорировал этот приказ под предлогом плохой погоды. Отдельный отряд, имевший задачу вывести из строя Мидуэй и состоявший из эсминцев «Усимо» и «Сазанами», вышел из Татейямы 28 ноября совершенно независимо от ударной группы и направлялся к месту атаки; да и не было в то время какого-либо объекта, требовавшего применения силы большей, чем уже посланная, если распорядиться ею разумно. Как говорит Йосида Тосио, бывший офицер разведки морского генерального штаба, Нагумо оскорбило это задание.

— Все равно что попросить юного борца-сумоиста, который только что победил великого чемпиона, по дороге домой купить немного овощей на ужин, — так отреагировал Нагумо.

Помимо ударной группы Нагумо, в Гавайской операции принимал участие отряд подводных лодок, посланный вперед, чтобы занять секретные позиции вблизи Оаху, вечером 7 декабря. В отряд входили пять «подводных лодок-москитов», которые запускались с «И-16», и четыре подобные субмарины — они должны были привлечь внимание по обе стороны фронта. Девять человек в них погибли; они награждены особым продвижением — на два звания, их имена официально объявлены в приказе по морскому министерству 6 марта следующего года.

Эти карликовые субмарины особо рассматривались в литературном труде, озаглавленном «Морской флот» и составленном Иватой Тойоо (опубликован во время войны) и в военных мемуарах Сакамаки Казуо, чья москитная подлодка из-за погрешностей гироскопа оказалась на берегу Оаху, — этот человек стал первым японским военнопленным. Вначале Ямамото не разрешал использовать эти субмарины на Гавайях по причине их неизвлекаемости. Однако, по искренней просьбе самих членов экипажей, их переделали, увеличили диапазон действия, сделав тем самым их спасение возможным, по крайней мере теоретически, и тогда решили использовать. Однако в действительности ни одна из пяти не вернулась на подлодки-матки, а их миссия не дала почти никаких практических результатов. Когда Ямамото услышал, что никто из экипажей подлодок не вернулся, он, как свидетельствуют, помрачнел и произнес:

— Никогда бы не послал, зная, что одной авиацией мы достигнем столь многого.

9 декабря на борту «Нагато», плывшего к югу от побережья Сикоку, Ямамото узнал, что Британия и Америка объявили войну Японии. В полдень того же дня командование «Нагато» получило сообщение: подводная лодка обнаружила два британских боевых корабля, направлявшихся на север со скоростью четырнадцать узлов, в Южно-Китайском море, в точке посредине между островами Поуло-Кондор и Анамбас.

Снова атмосфера в оперативной комнате накалилась. Ранее было известно, что два линкора, которые Британия послала на Дальний Восток, базировались в Сингапуре, но морской генеральный штаб и сам флот все еще придерживались традиционного представления — в открытом море воевать с линкорами можно, лишь противопоставив им свои линкоры. Ямамото, однако, уверился, что (заимствуя метафору из шахмат) не стоит делать ходы своей королевой только на том основании, что противник играет своей; вступив в войну с Америкой и Англией, Япония не могла себе позволить подобной экстравагантности, — напротив, ей следовало научиться играть пешками. И он решил напасть на два вражеских корабля, используя лишь авиацию с наземных баз.

Таким образом, бой с этими двумя кораблями давал шанс проверить на практике теорию Ямамото — громадные линкоры устарели, а приоритет отдается авиации. Эскадрилья из тридцати бомбардировщиков типа 96 и типа 1 наземного базирования взлетела с аэродрома возле Сайгона, загруженная 500-килограммовыми бомбами (торпед в наличии не оказалось), но не смогла отыскать противника, и с наступлением ночи атаки отменили. Утром следующего дня, 10 декабря, когда «Нагато» и другие суда проходили между Хахадзимой и Кита-Иводзимой в Бонинах, с баз на юге Индокитая поднялась вторая атакующая группа — из восьмидесяти четырех самолетов. Для обнаружения врага и начала атаки требовалось некоторое время; офицеры штаба в оперативной комнате «Нагато» занимались гаданием, каков будет результат; тут Ямамото повернулся к офицеру штаба авиации «А» Миве Йоситаке (много лет с ним служившему и старому авиатору):

— Ну и как, сможем мы потопить и «Ринаун», и «Короля Георга Пятого»? Лично я думаю, «Ринаун» — сможем, а вот что касается «Короля Георга Пятого», — хорошо, если удастся серьезно повредить.

На самом деле эти два линкора британского Дальневосточного флота были «Рипалс» и «Принц Уэльский», но в тот момент японцы все еще считали, что перед ними «Ринаун» и «Король Георг Пятый».

— Нет, сэр, — возразил Мива. — Уверен, что мы сможем потопить и тот и другой.

— Ладно! — Ямамото сразу разгорелся. — Давай заключим пари!

Договорились, что если Ямамото проиграет, то угощает Миву десятью дюжинами бутылок пива, а проиграет Мива — расплачивается дюжиной бутылок.

В отличие от самолетов, базировавшихся на авианосцах, в самолетах типа 96 и типа 1 наземного базирования на борту достаточно места; капитан 2-го ранга Мияучи Сичизо и его люди, отправляясь в атаку, подкрепились консервированным красным рисом, горячим супом из свинины и овощей и другими деликатесами. Заметив справа под собой острова Анамбас, они продолжали лететь на юг и прибыли в точку, в которой — если в течение тридцати минут не будет никаких сообщений об обнаружении противника — их ресурс активности на сегодня исчерпан; в это время летевший впереди самолет-разведчик сообщил по радио эскадрилье бомбардировщиков: «Обнаружены крупные корабли противника. 4° северной широты, 103°55′ восточной долготы. 1145».

Указанная точка находилась возле Куантана, у полуострова Малайзия; в 13.40 самолеты прибыли на место. Как сообщал пилот первой группы торпедоносцев, два линкора, сопровождавшиеся тремя эсминцами, имели удивительно скучный, серый, грязный цвет, возможно из-за камуфляжа. Пролетая над «Рипалсом» при пуске торпеды, он успел разглядеть краснолицего англичанина в шлеме — тот бешено вращал пулемет, стоявший на палубе.