— Нет. Все было иначе. Они показали мне, чего хотят и что произойдет, если мы не выполним условия. Предъявили ультиматум и исчезли.

— Вы тоже их не слышите?

— Ничего я не слышу, — пробубнил Эдвард и, приблизившись, прилип к узкой полоске иллюминатора. — Милосердная Шэлла, камни летают прямо по небу! — обалдел он, крепко сжимая треугольник медной подвески на груди.

От старых привычек было сложно отказаться, даже после четкого понимания того, что никакой богини Шэллы нет и никогда не было.

— Это астероиды, — пояснила Сара.

Взгляд Эдварда сполз с иллюминатора на стену, где под крепкой ладонью распускалось золотистое кружево. Илон примерил на себя лик беглого шэлла и подумал, как от такого доселе невиданного чуда, наверное, взрывается мозг. Просто громыхает, словно праздничный салют. Эдвард выглядел обеспокоенным, но больше не излучал угрозу. Держался стойко, несмотря ни на что.

Подошла Джу, взяла пустой бокал. Она выглядела свежее остальных, словно летала на подобных кашалотах каждый день. Очевидно, оставила все страхи и переживания там, в отсеке Спэйс Нидл, подумал Илон.

— Какой легкий, — подивилась Джу, держа инопланетный сосуд на ладони.

— С тобой они тоже не говорят? — поинтересовался Илон.

Джу покачала головой, наполняя бокал. Все четверо стояли и молча глазели, как за бортом среди россыпи звезд перекатываются огромные серые астероиды. И как корабль ловко огибает их, следуя одной лишь ему известной тропой. Было тихо, прохладно и спокойно. Только Илон не находил себе места. Он не мог объяснить нахлынувшую тревогу. Многое не давало ему покоя, вызывая любопытство и настороженность. Причуда на причуде. Какие-то улиточные заморочки, непостижимые человеческим разумом. Теряясь в догадках, он бездумно начертил на стене неприличное слово, наблюдая, как из-под пальца разбегаются мелкие золотистые символы, словно желтые букашки.

— Но ведь мы все знаем, где на этой посудине найти воду и куда ткнуть, чтобы она потекла, — сказал Илон, нарушая тишину. — То есть мы получили какие-то знания, как от приема инжекторов. Разве это не странно? Понимаю, что мне стоит радоваться, что мою личность не заместила огненная инопланетная улитка…

— Улитка? — Сара впервые на его памяти улыбнулась, пусть и устало, но зато искренне. — А-а, поняла.

— В чем тогда смысл? — спросил Илон. — Ведь мы прежние. По крайней мере, я — точно прежний. Знаете, что я думаю…

— Смотрите, там что-то желтеет, — сообщил глазастый Эдвард, завороженный плывущими астероидами.

Все разом прильнули к иллюминатору, словно очарованная малышня к окну, за которым звенели бубенцы упряжки Санты. Илон чувствовал, как над ухом мерно, словно в безмятежном сне, дышит Джу. И ясно видел, как снаружи разгорается желтое сияние, куда со всех сил рвался космический кашалот, слопавший четырех шэллов: пьюра из Лост Арка, антрополога со Спэйс Нидл, политика из Шэлл Сити и хаосмастера из Цитадели.

— Возможно, наше путешествие еще не закончилось, — резюмировала Сара. — И скоро мы все узнаем.

Это был портал или тоннель, откуда сочился девственно-желтый слепящий свет. Будто огромное круглое зеркало, подвешенное посреди черного космоса, пускало солнечных зайчиков, преломляя самые жгучие и яркие лучи.

Через несколько секунд корабль нырнул в золотисто-желтое море, и Илон прикрыл глаза, даже сквозь смеженные веки ощущая напористый поток зверского света.

* * *

Почему улитки молчали? Почему? Почему? Почему?

Они оказались в глухой небольшой комнате или… квадратном контейнере со сглаженными углами. Цвет мира остался прежним — вычурным, неприятно ярким, глянцевым, оранжево-золотистым. Но форма изменилась. Корабль словно растаял, незаметно и тихо, бережно высадив пассажиров в комнате без окон и дверей. И на стенах, и на полу, и на потолке сверкали уже знакомые круги. У Илона даже мелькнула дурацкая мысль, что космический кашалот был одноразовым и, завершив свой долгий полет, бесследно растворился, как пустой тюбик с наноидами…

Это началось спустя пару минут после прибытия. Внезапно, без боли, под удивленно-испуганные ахи и вздохи. Илон стоял посреди оранжевой комнаты и смотрел, как с его поднятых на уровень глаз рук, с ладоней, с каждого пальца слетают темные мелкие чешуйки и сочится угольно-черная пыль. То же самое происходило и с другими шэллами. С их оголенных рук, изумленных лиц, из-под одежды ползли черные, словно тонкие щупальца, ручейки чешуек и пыли. Джу побледнела, Сара замерла, Эдвард пытался сбить с себя зловещую гарь.

Илон стянул футболку и увидел, как вся его грудь, его живот, его плечи будто исходят хмурым дымом, который растекается по комнате, заполняя ее от пола до потолка. Зрелище было жутким, кошмарным, диким и непостижимым. Однако, как ни странно, все еще безболезненным. Слетающая, выступающая из пор сажа не оставляла ни ожогов, ни царапин. Казалось, черные мелкие чешуйки как будто плывут в ином измерении, не трогая своих носителей.

Но это было только начало. Когда последние чешуйки взметнулись в воздух, Илон услышал тихое шипение и заметил, как зловещая копоть разъедает, словно кислота, стены, потолок и пол, прорываясь наружу.

Илон переглянулся и с Сарой, и с Джу, и с Эдвардом. Все боялись шелохнуться, столбенея при виде того, как таинственная копоть, не причинившая им никакого вреда, безжалостно вгрызается в оранжевые стены глубже и глубже.

Первая дыра размером с кулак вспыхнула под потолком, вторая, чуть больше, в полу, у самых ног Эдварда, а третья — самая огромная, в стене напротив Илона — там, где висела самая грозная туча.

Тьма стремительно вытекла через проделанные прорехи и дыры. Но едва она ускользнула из оранжевой западни, как до Илона донесся первый испуганный вскрик. И понеслось!

Шум встревоженных голосов и обрывки слов. Где-то далеко что-то звякнуло, разбилось, громыхнуло. Стоны, вопли, визги. Мужские, женские, детские. Кричали громко и жалобно, всеобщий ор ввинчивался в стены, прошивал их насквозь и несся, подобном урагану. Режущие уши звуки — звуки бедствия, — катастрофы заполонили комнату, как только что ее заполоняла непознанная копоть.

А потом все стихло. И это была жуткая тишина. Потому что в ней все еще звенели жалобные крики и мучительные стоны. Потому что в ней пахло болью и… смертью.

— Ты знала об этом? — спросил Илон.

— Нет. С ума сошел! — оскорбилась пьюр.

Он заглянул ей в глаза и увидел лишь застывший ужас, потрясение и полную растерянность. Похоже, Сара и вправду не ведала ни сном, ни духом о том, что только что произошло. Ну… или была искусной актрисой.

Сара окинула всех взглядом и покосилась на дыру в стене.

— Пожалуй, я смогу там пролезть, — с превосходством заявила она.

— Что это было? — спросил Эдвард, наблюдая, как Сара пыхтит, пытаясь пролезть сквозь пролом.

— Думаешь, мы знаем, — ответил Илон.