— Иди вперед, — приказал младший Скайгард, но оборотень стоял, не мигая глядя на меня и, кажется, чего-то ждал.

— Иди, — сообразив, повторила я приказ Киану, и только после этого пленник повиновался. Кажется, сыворотка действует, но полностью подчиняются ларки только мне.

Глядя на острые лопатки пленника, выделяющиеся на худой спине, на его бледную до синевы кожу и трогательно поджатые пальцы, я со всей ясностью осознала, что с ним сейчас будет. Дракон смотрел на него хищно, как на свою законную добычу, да и идем мы сейчас явно к той самой комнате допросов, где уже довелось побывать мне. Младший Скайгард уже не выпустит этого парня из своих когтей, пока не добудет из него всю информацию, даже если для этого придется выпотрошить его разум. А я ничем не могу помешать, потому что сама нахожусь в положении, ненамного лучше, чем у этого пленника.

— Как тебя зовут? — спросила я тихо.

— Лукас, — обернувшись, бросил парень и подмигнул. — Тебя я знаю, можешь не представляться.

Я сглотнула. Дракона он явно не боялся. Совсем. Киану это, к счастью, не задевало, или он просто не показывал виду. Он отстраненно смотрел на спину идущего впереди пленника, и до меня внезапно дошло, что, возможно, он просто все это время мысленно общается с братом. И, подтверждая мою догадку, из-за поворота показался сам владыка. Окинув пленника заинтересованным взглядом, он разве что руки не потер, но ничего не сказал. С ним пришли два оборотня, в руках одного из них была стопка одежды, и я едва заметно выдохнула сквозь плотно стиснутые зубы. Возле допросной один из оборотней преградил мне дорогу.

— Вам лучше остаться снаружи, лесса, — сказал он мягким тоном, но все равно было понятно, что это приказ. Вздохнув, я прижалась спиной к стене, не собираясь никуда уходить. Мне было едва слышно, что происходит внутри. Драконы тихо переговаривались между собой, что-то громко шуршало и один раз громко стукнуло, после чего до меня донеслось сдавленное ругательство и наступила тишина. Оборотни остались снаружи вместе со мной. Они встали по сторонам от двери и осматривали коридор внимательными цепкими взглядами. У таких и мышь не проскочит. И они, в отличие от меня, скорее всего прекрасно слышали все, что происходит внутри. Я пригладила волосы, не зная, куда деть руки. Для ритуала совсем не обязательно убивать ларка, нужна его кровь, но порезать безымянного кота мне было бы гораздо проще, чем этого парня, который, похоже, даже толком не осознает, в чьи руки угодил. Он вел себя смело и непочтительно, и это говорило о том, что он понятия не имеет даже, в чьем замке оказался. Но моя сыворотка заставила его подчиняться, и он сделает все, что прикажут ему Драконы. Надеюсь, сейчас они сидят и ведут диалог, и Лукас послушно отвечает на вопросы. Сжав кулаки, я отлепилась от стены и, сделав несколько шагов по коридору, развернулась и пошла обратно. Не могу стоять на месте, когда нервничаю.

Оборотни наблюдали за моими перемещениями, но не выказывали и тени недовольства, хотя мне, честно говоря, было плевать. А что, если для ритуала нужен ларк в его звериной ипостаси? Как заставить его обернуться? И что узнают от него Драконы? Верна ли моя догадка, и первые убийства действительно совершил мой коллега Артур Грей? А его сестра-близнец тоже оборотень-ларк? Столько вопросов, и ни одного ответа. А время неумолимо движется к закату. Замок окружен, и надо торопиться, и я, наверное, могла бы заниматься чем-то действительно полезным вместо того, чтобы торчать здесь и ждать неизвестно чего...

Из-за двери раздался крик, наполненный такой непередаваемой, чудовищной болью, что я невольно закрыла уши руками, после чего, очнувшись, бросилась в допросную, но один из оборотней преградил мне путь. А когда я попыталась проскочить под его рукой, пользуясь своими небольшими габаритами, он мягко отшвырнул меня к стене.

Крик повторился. Это, безусловно, был Лукас, но на этот раз я благоразумно осталась в стороне, не пытаясь штурмовать помещение. Крик тянулся, перетекая в захлебывающийся, леденящий кровь вой, и мне пришлось напомнить себе, что ларки — это те еще твари, не знающие ни страха, ни жалости, что они уничтожали Драконов, не глядя ни на пол, ни на возраст. Не помогло, и по щекам против воли потекли слезы какой-то бессильной злости. На себя. На ларков. На всю ситуацию в целом. Почему всегда кто-то должен страдать? Почему нельзя просто мирно существовать на всей огромной территории Алассара? Чего им всем каждый раз не хватает? Обхватив себя руками, я снова прижалась к стене, ненавидя себя за собственное бессилие. По телу разлилась какая-то тоскливая слабость, лишающая воли, и когда булькающий хрип ларка внезапно оборвался, я даже не повернула головы в сторону открывшейся двери.

— Он ничего не знает, — мрачно бросил Киану, пройдя мимо меня, после чего вернулся и посмотрел в мои опухшие от внезапных слез глаза. Я не стала прятать лицо. Я больше ничего не могу от него прятать, вся как на ладони, со своими чувствами, надеждами и переживаниями. Владыка вышел вслед за братом, и выглядел он донельзя разочарованным.

— Теперь вся надежда на вас, лесса, — оценив мое состояние, старший Скайгард хмыкнул и направился в сторону лаборатории.

Я не ответила, гипнотизируя взглядом открытую дверь. Сама не знаю, чего я ждала. Повинуясь какому-то беззвучному приказу оборотни скользнули внутрь и выволокли наружу парня. Он выглядел целым, невредимым и безнадежно мертвым. Руки плетьми свисали до самого пола, голова безвольно раскачивалась из стороны в сторону, а из под упавших на лицо волос на пол частым дождем капала кровь.

— Он жив, — развеял мои опасения Киану. Он хмурился, глядя на меня. — Не предполагал, что ты станешь так переживать о ларке.

— Дело не в ларке, — качнула я головой и, подумав, решила не пояснять. Вряд ли он меня поймет.

— Идем, — Дракон принял мой ответ и предпочел закрыть тему. — Недалеко от лаборатории есть проход в старую башню. Там как раз есть подходящее помещение.

И, не дожидаясь меня, последовал за братом. Я, глядя под ноги, пошла за ним. Логично было бы привести больше охраны для ритуала, но, видимо, свободных оборотней больше не было, а от общения с прочими Драконами меня тщательным образом ограждали, на них проклятие действовало в полной мере. Догнав Киану, я поравнялась с ним.

— Он совсем ничего не сказал вам? — спросила я.

— Ничего такого, чего бы мы не знали до этого, — поморщился Скайгард и вдруг остановился.

— Скажи мне, Кай, — он прямо и очень серьезно смотрел мне в глаза. — Ты знаешь, как снимается твое проклятие?

Я закусила губу. Цена слишком велика, да?

— Не знаю, — ответила я и в доказательство немного ослабила щиты, которые в этом коридоре, лишенном магии, итак практически слетели.

— Это хорошо, Кай, — он улыбнулся как-то искренне, отчего мое сердце затрепыхалось, переполненное надежды. — Это замечательно.

Что в этом замечательного, мне, видимо, он решил не объяснять, но и без того мои губы невольно растянулись в ответной улыбке, потому что если Киану Скайгард говорит, что все будет хорошо, значит, так оно непременно и случится. Потому что до того, как полюбить этого несносного, самоуверенного Дракона, я сочла его заслуживающим моего доверия, и если решение это вдруг изменится, то и жизнь моя, скорее всего, окончательно утратит всякий смысл.