Наконец, спустя неделю выяснилось, что девушка находилась в одной из частных клиник, которая находилась за пределами города. Она проходила лечение там инкогнито, поэтому поиски заняли больше времени, чем я ожидал. Когда я прибыл туда и потребовал проводить меня в палату к Каролине, выяснилось, что ее там уже нет. Она пробыла в учреждении всего неделю, а вчера вечером в срочном порядке покинула клинику. Каролина будто знала, что мне удалось ее отыскать и поспешила снова пуститься с бега.

- Твою ж мать! - выругался я, не обращая внимания на испуганные лица двух медсестер и врача, которые в течение недели наблюдали за девушкой. Внутри меня клокотала ярость, досада и боль. Хотелось к чертям разнести все вокруг, чтобы наконец освободиться от сжирающих меня эмоций. Я попытался взять себя в руки, потому что поиски Каролины нужно продолжать, и будет лучше, если я буду делать это в холодном рассудке и здравом уме.

- Скажите хотя бы, в каком состоянии она покидала клинику? - тяжело выдохнув, поинтересовался я - Стало ли ей лучше, в сравнении с тем, в каком состоянии она к вам прибыла?

- Да, несомненно! В этом можете не сомневаться! - заверил меня врач и я, коротко кивнув, покинул клинику.

Я занялся поисками Каролины еще более тщательно. Привлек к этому все свои ресурсы, связи, тратил любые деньги. Но она вместе со своей матерью словно исчезли. Их нигде не было, никто их больше не видел, ничего о них не слышал. Прошло около двух месяцев бесплодных поисков, а результат был ровно таким же, как в самом их начале. Единственное, что мне хоть как-то помогало не сойти с ума-это моя работа. Но если раньше я занимался своими делами ради удовольствия, то сейчас ради того, чтобы сохранить рассудок.

У меня в голове не укладывалось, куда могли подеваться две слабые женщины. И самое главное, как им удалось исчезнуть, не оставив за собой ни единого следа. Сама собой напрашивалась мысль, что здесь не обошлось без кого-то достаточно обеспеченного и влиятельного, который помог Каролине настолько хорошо от меня скрыться, что даже лучшие из лучших сбились с ног в ее поисках. Мои люди еще три месяца искали Каролину. Они обшарили вдоль и поперек всю страну, даже самую глухую деревушку. Ни одной зацепки. Уже не было никакого смысла гонять туда-сюда людей. В конце концов я прекратил поиски. А после этого я в полной мере ощутил, что чувствует человек, потерявший смысл в жизни.

День, когда я пришла в себя стал без преувеличения самым страшным в моей жизни. Совсем не потому, что на меня обрушились воспоминания о том, что наговорил мне Марк, о звуках аварии, о том, какая невыносимая боль пронзила мое тело после удара.

Однажды мне уже пришлось узнать, что чувствует человек, когда на него наезжает огромная груда металлолома. В первый раз последствия для меня физически были куда серьезнее, чем в этот раз. Но эта авария убила не мое тело, она убила мою душу, унеся жизнь моего не рожденного ребенка. Такого желанного ребенка от любимого мужчины!

Последний разговор с Соколовским оставил в моей душе выжженную пустыню. Выйдя из кабинета Марка, я плохо соображала, что делала. Мое сознание будто перенесло меня туда, где не было душевной боли и разочарования. И только мой будущий малыш был ниточкой между моим собственным миром и реальностью. Если бы не он, я бы, наверное, сошла с ума сразу после того, как оставила рабочее место Соколовского.

Но теперь мое ребенка больше нет. И какая же это адская мука-прижимать руку к своему животу и понимать, что там больше нет моей маленькой жизни.

А еще эти визиты Соколовского. Я не понимала зачем он приходит ко мне после того, как ясно дал мне понять, что ненавидит меня, после того, как вместе со мной отверг своего ребенка. Когда я только пришла в себя после аварии и не совсем понимала, где я и что со мной, увидеть лицо Марка, такое родное и любимое, было огромной радостью. Но потом я вспомнила все то, что Марк наговорил мне во время нашей последней встречи. После этого память нарисовала картину аварии, визг тормозящих колес, крики людей, глухой звук удара, всепоглощающую боль и спасительную черноту. И лучше бы я из этой черноты не выходила, так как жестокая реальность обрушилась на меня и придавила своей тяжестью.

Мне не хотелось жить без своего малыша. В моей жизни больше не осталось ничего, что приносило бы мне радость.

Я видела, как страдает моя мама, когда она смотрела на меня безучастную ко всему вокруг. Ради нее я собрала оставшиеся крупицы воли и постаралась сделать вид, что жизнь мне все так же интересна, как и раньше.

Что до Марка, то его я больше не хотела ни знать, не видеть. Было невыносимо каждый день ловить на себе его полный сострадания взгляд. Мне не нужна была его жалость. Однажды я решила, что стала для Марка особенной и дорого заплатила за свою самонадеянность. Он стал болезненным напоминанием о потерянной любви. Я ненавидела Соколовского за причиненную мне боль, но больше всего ненавидела за то, что он каждый день напоминал своим присутствием о потерянном малыше. Я не хотела его видеть и попросила маму больше не пускать Марка в мою палату.

К моему удивлению, визиты Соколовского не прекратились. Когда мама в очередной раз сообщила мне, что Марк вновь хотел навестить меня, я призадумалась. Что движет этим человеком? Зачем он так настойчиво пытается меня увидеть? В голове пронеслась смелая мысль, что я все-таки что-то значу для Марка. Но я сразу же отмела ее, не желая в очередной раз обманываться, питать ложные надежды. Я напомнила себе, что Марк ненавидит меня, считая виновной в гибели сестры. Частые визиты Соколовского я объяснила себе тем, что его гложет чувство вины. Ведь это после ссоры с ним я выбежала из здания агентства и угодила под колеса внедорожника. В любом случае, что бы сейчас не заставляло его снова и снова приходить к дверям моей палаты, он продолжает оставаться тем, кто велел мне убираться из его жизни, тем, кто выставил вон после новости о моей беременности.

Я выругала себя за то, что даже на долю секунды позволила себе надеяться на то, что Соколовский приходит в больницу из-за того, что я ему дорога. Внезапно я ощутила непреодолимое желание быть как можно дальше от Марка. Если я буду знать, что больше никогда не встречу его, я наконец смогу жить спокойно. Да, я буду существовать лишь наполовину, но лучше так, чем думать о том, что, живя с ним в одном городе, я могу случайно встретиться с ним, прочитать о нем новости, увидеть его с другой.

Я решилась на радикальный шаг. Необходима была кардинальная смена обстановки. Нужно сменить не только город проживания, но даже страну. Причем в моей новой жизни не должно остаться и следа от прошлой, в ней не должно быть Соколовского. Необходимо уехать так, чтобы он никогда не узнал куда именно я подевалась. Однако воплотить задуманное в жизнь было не так просто. Для того, чтобы бесследно исчезнуть и начать новую жизнь на новом месте, необходимы были немалые средства и связи.

В моем окружении было не так-то много людей, способных осуществить подобное. Если быть точнее, таких всего двое. И один из них-Марк Соколовский, что, естественно, мне не подходило. Вторым был Олег Морозов. Мне не удобно было обращаться к нему со своей весьма необычной просьбой. Но выхода у меня не было. Больше мне не к кому было обратиться.