* * *

Ухов успокаивал Машу, как мог, слушая ее сбивчивый рассказ, говорил ласковые слова, гладил по голове, подливал чаю, потом сам разогрел плов, который она в свое время научилась делать под четким руководством Кунанбаева. Хотя его обычно готовят мужчины, Алькен позволил ей взяться за это кушанье: Машка вообще прекрасно готовила, и ей удавались блюда любой кухни.

Маша с жадностью набросилась на еду. Она поняла, что дико проголодалась. Ухов тоже давно не ел: перехватил только что-то на бегу днем.

– Сергей, там должна была водка остаться. Посмотри в баре в большой комнате, – попросила Маша.

Они выпили и незаметно друг для друга оказались в одной кровати – в той же самой, где прошлой ночью Машу ласкал Алькен и рассказывал ей про восточных женщин.

Вначале Маша думала, что она сделала это из чувства благодарности, а потом поняла, что ей так хорошо и спокойно с Сергеем, как не было никогда и ни с кем до него, он такой надежный и добрый, с ним, вот именно с ним, как за каменной стеной.

Утром она быстренько метнулась на кухню и принесла ему завтрак в постель. Ухов с улыбкой признался, что таким аристократическим завтраком его балуют впервые в жизни. «Бедный советский милиционер», – подумала Маша.

Сергей уехал на работу. Маша осталась одна.

Она обвела взглядом разруху в ее всегда такой чистенькой квартире. Придется повозиться! Не откладывая дело в долгий ящик, Маша сразу же взялась за тряпку.

Корицкая целый день думала о капитане. Вроде бы всем хорош, все ее в нем устраивает, кроме… зарплаты. Ну не сможет она жить на жалкие гроши, которые он зарабатывает. Не сможет, и все. Сколько там у него за месяц набегает? Алькен в последний раз на один поход в магазин выдал ей пятьсот баксов. Просить начальство перевести его в ГАИ «для поправки материального положения» Ухов не будет. Это, конечно, хорошо, что у нас еще встречаются честные менты, но ей-то почему такой достался, черт побери?! Лучше бы в ГАИ работал на хорошей точке.

Маша никак не могла решить вставшую перед ней дилемму. Хотелось и Ухова, и денег. По отдельности можно было взять и то, и то. Порядочного мужика Ухова с его зарплатой или деньги – если найти нового спонсора. В том, что у нее кто-то снова быстро появится, Маша не сомневалась. Тем более она на следующей неделе сходит к этому бывшему Марьянкиному протезисту… Пока он ей там зубы посмотрит, она глазками постреляет. А по Марьянкиным рассказам, Роман понимает все с полувзгляда. Вот только надо подождать, пока чернота вокруг глаза исчезнет и опухоль спадет. Но Ухова хотелось больше, чем кого-либо.

Маша подошла к окошку в маленькой комнате. «Этот бардак за тумбой заодно разобрать, что ли?» – подумала она и внезапно заметила оставленную Алькеном черную сумку.

Менты забрали большие сумки с вещами Алькена и Ибрая и чемодан с товаром, а про эту она просто забыла. Еще бы – такие переживания выпали на долю бедной девочки, тут что угодно забудешь. Маша откинула в сторону лежавшие сверху мешки, расстегнула «молнию» и застыла на месте. Сумка была до предела набита пачками стодолларовых купюр.

Маша села на кровать, вывалила содержимое сумки на покрывало и принялась считать обнаруженный ею клад. Она быстро сбилась со счета: с арифметикой у нее всегда были нелады. Калькулятора в доме не оказалось. Денег было так много, что, как подумала Маша, хватит им с Сергеем на всю оставшуюся жизнь… Единственное, что волновало Машу, так это не фальшивые ли они.

Это было несложно проверить. Она вынула три купюры из разных пачек, сложила остальные назад в сумку, спрятала ее там же, где она лежала, оделась и поехала в обменный пункт. Деньги оказались настоящими…

Маша накупила деликатесов, вернулась домой и радостно позвонила Ухову на работу:

– Сергей? Это Маша. Ты подъедешь сегодня? Я тут кое-что вкусненькое для тебя приготовлю. Жду. Целую.

Вторник, 11 апреля

Во вторник Иосиф вызвал Марианну к себе. Он не объяснил ей, зачем, и она, теряясь в догадках, ехала в его роскошный офис в центре города.

Марианна знала, что Зерковский со Степановым уже спели свою песенку и выдали все, что было им известно. Об этом ей сообщил молодой банкир Иннокентий, с которым они встречались на выходных. Брезинский представил все так, словно хотел обсудить с деловой женщиной сложившуюся неприятную ситуацию, в которой они оба неожиданно оказались. Но Марианна быстро поняла, что это был только предлог: она понравилась Иннокентию.

Вечер прошел очень мило. Они поужинали в финском ресторане «Daddy’s Steak Room», потом заехали в «Вену» выпить кофе, напоследок заглянули в «Конюшенный Двор».

Говорили в основном о работе, об общих знакомых, которых оказалось великое множество, и о последних весьма неприятных событиях.

Банкир пользовался той же туалетной водой, что и Сашка, отец будущего ребенка Марианны, – «XS» от Пако Рабанна. Сидя напротив Иннокентия, Марианна вспоминала время, проведенное в Бразилии. Этот запах она, казалось, не забудет никогда, только у Сашки он смешивался с запахом соленого океана…

Иннокентию пришлось съездить в «загородный домик» Лысого. Банкир признался, что это зрелище запомнит на всю жизнь. Он понимал, что поездка была задумана и как воспитательная процедура, чтобы у него никогда не появлялись разные нехорошие мысли…

На счетах Зерковского и Степанова в США, Израиле и Австрии лежало немногим меньше миллиона долларов. Марианна представляла, как искажалось лицо Иосифа, когда он слышал все новые и новые цифры, и не завидовала двум несчастным, осмелившимся посягнуть на его деньги. Естественно, теперь все вернется назад. Но они почему-то упорно настаивали, что у Лысого еще ничего не успели взять… Иннокентию такая настойчивость была непонятна.

Марианна же знала еще одного участника аферы – Нилова, как она теперь понимала, действовавшего отдельно от Зерковского со Степановым, потому что его фамилия в их откровениях не фигурировала ни разу. Если бы эти двое были как-то связаны с Алексеем, они тут же потянули бы за собой и его. Они не герои: сами тонем, так всех возьмем с собой. Значит, деньги снял Алексей, вернее, кто-то для Алексея, а этот миллион парни перекинули себе раньше и из других мест. Только вот к каким выводам придет Лысый…

Ей страшно не хотелось закладывать Алексея, но она отдавала себе отчет, что сделать это придется, если ее здоровье или благополучие будут поставлены под угрозу. Она всегда была честна с собой и признавалась себе в душе, что Зоя Космодемьянская из нее не получится. Своя шкура дороже. Хотя, конечно, может, еще все и обойдется. Черт знает этого Иосифа, что ему от нее нужно.

На всякий случай перед тем, как отправляться на набережную Фонтанки, Марианна быстро заскочила к себе домой и взяла из шкафа кассету – вдруг возникнет необходимость себя обезопасить.

* * *

Марианна припарковала машину перед зданием постройки прошлого века, поставила ее на сигнализацию и направилась к входу. Она знала, что за ней уже сейчас следят по монитору, как и за всеми, проходящими мимо. Люди, прогуливающиеся по набережной, и проезжающие мимо машины даже не подозревают, что за ними наблюдают специально поставленные для этого люди. Обычные прохожие их не интересуют, но ведь может показаться кто-то, кого совсем не желает видеть шеф.