Пальто Mystère от Christian Dior. Париж, Мальмезон. Фотография: Луиза Даль-Вульф. Harper’s Bazaar. Ноябрь 1947. Публикуется с разрешения Музея Института технологии моды. Фотография © 1989. Центр художественной фотографии, Аризонский совет регентов

Модель в вечернем платье из черного атласа от Christian Dior. 1949. Фотография: Эрвин Блуменфельд/Condé Nast via Getty Images

Покупатель из США рассматривает платье на осенне-зимнем показе 1951/52 года во Флоренции. 21 июля 1951. Фотография: Archivio Cameraphoto Epoche/Getty Images

Модель в полосатом брючном костюме от Ива Сен-Лорана. 1967. Фотография: Рег Ланкастер/Getty Images

Chanel. Коллекция от-кутюр. Осень – зима 1983/84. Фотография: Пьер Гийо/AFP/Getty Images

Кристиан Лакруа. Коллекция от-кутюр. Осень – зима 1987/88. Фотография: Найал Макинерни. Публикуется с разрешения Bloomsbury Publishing

Приглашение на показ весенне-летней коллекции Жан-Поля Готье 1988 года La Concierge est dans L’Escalier

Клод Монтана для модного дома Lanvin Couture. Весна – лето 1992. Фотография: Найал Макинерни. Публикуется с разрешения Bloomsbury Publishing

Тьери Мюглер. Весна – лето 1997. Фотография: Найал Макинерни. Публикуется с разрешения Bloomsbury Publishing

На протяжении последних пятидесяти лет Дидье Грумбах был одной из самых влиятельных фигур в парижской модной индустрии. Поэтому когда он объявляет, что Париж изменился, а будущее принадлежит всему миру, к этому стоит прислушаться. В конце XX – начале XXI столетия глобализация все сильнее влияла на моду. Текстильное и швейное производство всегда было трудоемким, однако сегодня все больше предприятий переносится в Китай или в другие азиатские страны, например в Бангладеш и Камбоджию. Китай и Индия, уже прославившиеся своими промышленными достижениями, создали собственную модную индустрию, в основном обслуживающую их развивающийся средний класс. В 2000 году Сюй Куанди, в то время мэр Шанхая, выразил надежду, что его город станет «шестой мировой столицей моды, наряду с Лондоном, Парижем, Нью-Йорком, Миланом и Токио»[546]. Западные модные компании открывают представительства в странах с развивающейся рыночной экономикой, в традиционных столицах моды появляется все больше модельеров (и покупателей) из разных стран света. Дидье Грумбах, бывший председатель Французской федерации высокой моды, прет-а-порте и модных дизайнеров и Синдиката высокой моды, объявил: «Больше не существует такой вещи, как французская мода или итальянская мода; никогда не будет китайской или индийской моды»[547]. Какое же место занимает Париж в этом новом мире?

Поскольку, по распространенному мнению, высокая мода являет собой идеал парижской моды, любые проблемы отрасли бросают тень на парижскую моду в целом. «Правда ли, что мода умерла?» – спрашивала журналистка Сюзи Менкес в 1991 году, – или она превратилась «в инструмент рекламы», предназначенный для продажи лицензий и косметики? Жизнеспособность высокой моды подвергалась сомнению каждые несколько лет начиная с середины XX века, и каждый раз эксперты высказывали разные мнения на этот счет. Пьер Берже объяснил Менкес, что высокая мода переживает последние времена; он указывал на «недостаток искусных мастеров, сокращение числа клиентов, а также на тот факт, что по-настоящему мода проявляет себя в области готовой одежды». Бернар Арно, владелец компании Louis Vuitton Möet Hennessey (LVMH), специализирующейся на товарах класса «люкс» и лишь немного отстающей от Dior и Givenchy, описывал высокую моду как «лабораторию для изучения и развития парижского стиля», добавив, что, говоря языком бизнеса, «в любом предприятии разработки и исследования проходят по статье расходов, а не доходов»[548]. В 1995 году The Wall Street Journal выказывал опасение, что, вероятно, далеко не все восемнадцать французских модных домов «сумеют выжить в условиях растущей международной конкуренции»[549]. Однако Лиз Тилберис из Harper’s Bazaar придерживалась другого мнения: «Парижская высокая мода… всегда найдет возможность выстоять и обновиться, вопреки тем, кто списывает ее со счетов как нечто старомодное и неуместное»[550].