Внезапно на тарелке Кройда появился ломтик чиз-кейка. Фортунато понятия не имел, откуда он взялся. Чернокожий туз быстро оглядел зал, а когда повернулся обратно, перед Кройдом стоял еще яблочный кобблер и кусок шоколадного торта.

Что-то было не так. Фортунато поднялся. Тузы перешли на балкон, и через окно он видел, как Соколица и Водяная Лилия о чем-то разговаривают, склонив головы друг к другу.

Думать не получалось. Он наклонился, положил ладони на край стола и тряхнул головой. Десерты. Откуда взялись эти десерты? Думай, черт бы тебя побрал! Пирожные не прилетают на тарелки сами собой. Значит, их кто-то положил. Кто-то, кого ты не можешь видеть. Есть среди твоих знакомых такие, кого ты не можешь видеть?

— Черт!

Между ним и балконом находился огромный круглый стол. Фортунато ухватился за него и отшвырнул его с дороги — Кройд не успел даже схватить свои десерты. До стеклянных дверей оставалось два шага, когда Водяная Лилия вскрикнула.

Еще полсекунды было тихо, а потом разразился хаос. Модульный человек взял на себя командование и закричал:

— Отойдите от нее!

Его тело начало потрескивать, как наэлектризованное. Кройд поднял руки, как будто пытаясь передать ему свою энергию. Ничего не вышло. Тарелка радара под прозрачным куполом-макушкой андроида обвисла, он сбился с курса и беспомощно врезался в стену. Удар был очень сильным. Настолько сильным, что, должно быть, что-то повредил внутри, — Модульный человек принялся беспорядочно разбрасывать дымовые шашки и гранаты со слезоточивым газом.

В это мгновение погас свет. Фортунато услышал характерный рев слона. Он поморгал и попытался приспособиться к темноте. В следующую секунду ему удалось кое-что различить. Водяная Лилия стояла на балконе, спиной к ограждению. Вокруг нее лило как из ведра, и в очертаниях пустоты в низвергающейся воде он различил Астронома — тот протягивал к девушке неестественно длинные руки.

История с Малышом Динозавром повторялась снова. Фортунато бросился к Джейн, но словно какая-то незримая сила противостояла ему, заставляла его мускулы бесплодно напрягаться.

— Нет! Черт побери, нет! — крикнул он, беспомощно наблюдая за тем, как Водяная Лилия поднялась в воздух, закружилась и полетела с края балкона в темноту.

* * *

Все происходящее очень напоминало Рулетке антивоенный марш. Мокрый носовой платок, которым она зажала нос и рот, чтобы защититься от слезоточивого газа. Клубы едкого дыма; люди, кашляющие, задыхающиеся и кричащие. Женщина отпихнула кого-то в сторону, пытаясь пробиться к Тахиону. Она видела, как он вошел, сосредоточился на балконе и двинулся туда, но потеряла его из виду, когда отключился свет. Какой-то туз изрыгнул язык пламени. Модульный человек пытался встать на ноги, какая-то женщина кричала не переставая — а вот и Тахион на фоне плывущего дыма. По его лицу струились слезы, грудь ходила ходуном — он пытался унять кашель. Такисианин высоко вздернул подбородок, как будто набирался решимости перед последней попыткой. Сморщенное тело Астронома окружило зарево — мысленный удар Тахиона был направлен на то, чтобы определить границы той силы, что двигала стариком.

В эту секунду Модульный человек взорвался.

Оплавленные стальные и пластиковые осколки шрапнелью разлетелись по всему ресторану. Один зазубренный обломок, на котором еще висел обрывок униформы андроида, угодил прямо Тахиону в лоб, и доктор рухнул на пол, залившись кровью. У Рулетки вырвался пронзительный крик, и она рванулась к нему. «Не умирай! Только не умирай!» Но вряд ли она могла точно сказать, чем был вызван крик — болью утраты или гневом из-за утраченной добычи.

Женщина упала на колени, прижала его обмякшее тело к груди, не замечая, что кровь пачкает ее роскошное белое платье. Она отняла мокрую салфетку от лица и прижала ее к рваной ране, из которой толчками выходила кровь. Слезоточивый газ мгновенно начал драть горло, защипал глаза, и она залилась слезами. Соленые капли падали на лицо Тахиона, оставляя на окровавленной коже бледные разводы.

* * *

Последний крик Водяной Лилии все еще звенел в воздухе. В ресторане царил полный хаос. Осколки Модульного человека отскакивали от силового поля Фортунато, не причиняя никакого вреда. По залу гулял ветер — Мистраль пыталась развеять ядовитый дым. Какой-то недоумок, способный изрыгать огонь, попытался осветить ресторан, но лишь поджег занавеси.

Кто-то бегал по потолку. Звон бьющегося фарфора слышался почти непрерывно, даже заглушая судорожную икоту — многих рвало.

На балконе проступил призрачный силуэт Астронома — он слегка поклонился Фортунато. Джейн, подумалось чернокожему тузу, все еще падает. Соколица бросилась к ограждению с явным намерением последовать за ней. Старик схватил ее за руку и попытался бросить на пол. Крылатая красавица оказалась намного сильнее, чем воображала. Она сжала зубы и упала на одно колено, а свободной рукой попыталась выцарапать противнику глаза. Его толстые очки упали на бетонную плиту, по щекам потекла кровь.

Астроном улыбнулся. Он высунул язык и слизнул капельку собственной крови. Очки сами собой взлетели в воздух и приземлились на его переносице.

Фортунато собрал всю силу, которую дала ему Миранда, и направил ее в манипура-чакру в центре живота. Из его горла вырвался пугающий стон, и он вытолкнул прану — чистую энергию — в направлении Астронома. Сгусток энергии вырвался наружу, словно сверкающий зелено-голубой шар размером с детский мяч. Чернокожий туз широко раскинул руки с растопыренными пальцами; глаза его округлились.

Прана прорвала линии силы, окружавшие Астронома, и вывернула их наизнанку. Из концентрических кругов они превратились в полумесяцы с противоположной стороны его тела. Тощая рука, сжимавшая локоть Соколицы, соскользнула. Женщина вихрем накинулась на него, всадила колено старику в пах, а ладонью правой руки сломала ему нос, а затем, спикировав с края балкона, яростно заколотила крыльями. Астроном плюнул в нее и повернулся к Фортунато.

У старика были глаза мертвого человека. Как у Несущего Гибель. Как у того мальчишки с чердака. Астроном стал самой смертью — бессмысленной, жестокой, неминуемой. «Можешь бежать, — говорили эти глаза, — но я все равно найду тебя».

А потом он исчез.

* * *

Толпа тузов, застрявшая в дверях, расплелась, как медленно пробуждающийся спрут. Мистраль вытерла заплаканные щеки, вскинула руки и вызвала ветер. Свежая струя разметала удушливый туман, разогнала стелющиеся белые клочья и словно освободила людей от оцепенения, овладевшего ими. Все сломя голову бросились к двери. В воздухе не раз повисало зловещее: «Свяжитесь с моим адвокатом», но мысли Хирама, похоже, были заняты совершенно другим. Его взгляд был прикован к ограждению балкона, за которым исчезли Водяная Лилия и Соколица. Откуда-то доносился женский крик — надрывный вопль, похожий на плач попавшего в капкан зверька, потом послышался мужской голос, отчаянно призывавший врача.

Раздался оглушительный шум, как будто тысяча лебедей разом поднялась в воздух, и на балкон, озираясь по сторонам, опустилась Соколица с Водяной Лилией на руках. Невнятно вскрикнув, Уорчестер бросился к ним. По толпе оставшихся гостей пробежал вздох облегчения; люди начали перешептываться. Обе женщины вымокли до нитки — вокруг Водяной Лилии продолжало лить как из ведра, но вода, похоже, не погасила ярости Соколицы, глаза которой метали молнии. Ее взгляд наткнулся на Фортунато, и гневное выражение на лице крылатой красавицы померкло. Напряжение осталось — ее стройное тело дрожало, как струна, но эта дрожь была вызвана не только что пережитой схваткой с Астрономом и отчаянной попыткой спасти Водяную Лилию.