Сура бросилась между нами.

— Не трогай его! — воскликнула она.

— Отойди! — рявкнул Хо-Ту.

— Нет! — закричала она.

Хо-Ту отвел регулятор мощности со смертельной точки и направил наконечник шокера к Суре. Послышался звук электрического разряда, из наконечника вырвался сноп ярко-желтых искр, и женщина, завопив от боли, отшатнулась в сторону и повалилась на каменный пол.

По лицу Хо-Ту пробежала мучительная судорога, но уже через мгновение он снова приближался ко мне. Я заметил, что стрелка показателя мощности опять стоит на смертельной отметке. Я отошел к сундуку, вложил меч в ножны и поднял с пола нож. Это был нож убийцы, короткий, хорошо сбалансированный, специально предназначенный для броска. Я уложил обоюдоострое лезвие на ладони.

С бешеным криком Хо-Ту швырнул в меня шокер. Я отклонился в сторону, и оружие пролетело у меня над самой головой. Ударившись о стену, его наконечник изверг целый фонтан искр.

— Ну, бросай! — приказал Хо-Ту.

Я ещё раз внимательно взглянул на нож, потом на Хо-Ту.

— Наверное, именно таким ножом в ен'варе прошлого года в Ко-Ро-Ба, на мосту вблизи Цилиндра воинов и был убит тот молодой воин из Тентиса, — сказал я.

Хо-Ту выглядел удивленным.

— Ты нанес удар ему в спину, — продолжал я, — трусливый, подлый удар.

— Я никого не убивал, — ответил Хо-Ту. — Ты сошел с ума.

Я почувствовал, как во мне поднимается холодная ярость.

— Повернись ко мне спиной, — приказал я Хо-Ту.

Тот, оцепенев от изумления, послушно повиновался.

С минуту я дал ему так постоять. Сура, постанывая от боли, приподнялась с пола.

— Не убивайте его! — прошептала она.

— Куда мне нанести удар, Хо-Ту? — спросил я.

Он не ответил.

— Ну? Куда ты хочешь его получить? — допытывался я.

— Пожалуйста, не убивайте его! — нашла в себе силы воскликнуть Сура.

— Бросай! — закричал Хо-Ту.

Женщина с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, встала между нами, спиной к Хо-Ту.

— Пусть Сура умрет первой, — тихо сказала она.

— Отойди! — закричал Хо-Ту, не оборачиваясь ко мне. — Отойди отсюда, рабыня!

— Нет! — воскликнула Сура. — Ни за что!

— Не бойся, — сказал я ей. — Я не стану убивать тебя.

Хо-Ту повернулся ко мне лицом и оттолкнул от себя Суру.

— Вытаскивай свой кривой нож, — бросил я ему, заметив, что у него на поясе другой нож.

Хо-Ту, не сводя с меня глаз, выдернул длинный кривой нож из чехла.

— Перестаньте! — закричала Сура. — Не надо!

Сжимая в руке метательный нож, я пригнулся и приготовился к схватке. Следя за каждым движением противника, мы с Хо-Ту начали медленно сходиться.

— Остановитесь! — закричала Сура и подбежала к шокеру. Он все ещё был включен на полную мощность, и его наконечник раскалился так, что на него больно было смотреть.

— Стимулятор стоит на смертельной отметке, — сказала она. — Опустите оружие.

Ее душили рыдания, глаза были закрыты. Она стиснула стимулятор обеими руками и поднесла его наконечник к горлу.

— Стой! — закричал я.

Хо-Ту, отшвырнув кривой нож, бросился к Суре и вырвал у неё шокер. Он нажал кнопку выключателя и бросил опасный прибор подальше. Когда он сжал Суру в объятиях, плечи его содрогались от рыданий.

— Убей меня, — сказал он, поворачивая ко мне свое лицо со сверкающими на глазах слезами.

Я не хотел поднимать руку на безоружного.

— Но только помни, я никого не убивал ни в Ко-Ро-Ба, ни где-либо еще, — добавил он.

— Убей нас обоих, — сказала Сура, прижимая к себе безобразного Хо-Ту, — хотя он невиновен.

— Это он убил, — сказал я.

— Нет, — покачал головой Хо-Ту, — я не тот, кого ты ищешь.

— Это был именно ты, — настаивал я.

— Нет, — повторил Хо-Ту.

— А кто только что так же пытался убить и меня?

— Да, это так, — признал Хо-Ту. — Ты увел мою женщину.

— Ты глупец, — целуя его мокрыми от слез губами, бормотала Сура. — Неужели бы ты убил из-за простой рабыни?

— Я люблю тебя! — воскликнул Хо-Ту. — Люблю!

— И я тоже, Хо-Ту, — ответила она. — Я тоже люблю тебя!

Он застыл, пораженный этим признанием. Этот грубый, всегда невозмутимый человек, казалось, был потрясен. Даже мне было заметно, как дрожали его лежащие на плечах Суры узловатые руки.

— Ты любишь? — спросил он. — Любишь Хо-Ту, который так уродлив, что недостоин называться человеком?

— Да, люблю уже много лет.

— Я даже не человек, — запинаясь, бормотал он.

— В тебе, Хо-Ту, уживается и храброе сердце ларла, и нежность цветка. Я нашла в тебе и доброту, и уважение, и силу — все, что может дать человеку любовь, — она честно смотрела ему в глаза. — Никто на Горе не достоин называться человеком больше, чем ты.

— Я никого не убивал, — сказал он ей.

— Я знаю, — ответила она, — Ты не мог этого сделать.

— Но когда я подумал о нем… О том, что он сделает с тобой… — мне захотелось убить его! Убить!

— Он даже не притронулся ко мне, — ответила Сура. — Ты что, не понимаешь? Он хотел меня защитить и именно поэтому накрыл своим телом.

— Это правда? — спросил Хо-Ту.

Я не ответил.

— Он носит черную тунику, — сказала Сура, — но я не знаю, кто он на самом деле. Он не принадлежит к черной касте.

— Давайте не будем об этом говорить, — жестко сказал я.

Хо-Ту посмотрел мне в глаза.

— Кто бы вы ни были, — сказал он, — знайте: я никого не убивал.

— Думаю, мне лучше уйти к себе, — сказал я, желая как можно скорее остаться одному.

— Я ранил вас, — сказал Хо-Ту, смущенно поглядывая на мою руку.

— Если бы ты знал, как ты ранил меня, — проворчала Сура.

В её голосе все ещё чувствовалась обида, вызванная воспоминаниями о мучительных минутах, которые ей пришлось пережить.

— Прости, — вздохнул Хо-Ту, — прости меня!

Она рассмеялась.

— Старший надсмотрщик просит прощения у рабыни за то, что ткнул её шокером для рабов!

Хо-Ту оглянулся и заметил расчерченный на клеточки лоскут шелка и разбросанные по полу бутылочки, пузырьки и пробки.