— Ты что, совсем сдурел ребенка пугать?

— A что? — Веселкин, непоколебимый в своей правоте, недоуменно пожал плечами. — Он должен понимать, в каком мире мы живем.

— В пять лет! Некоторые и в тридцать не понимают…

— Это ты о себе?

Я выдержала взгляд:

— Ну, а ком же еще?! Не о тебе ж! Ты все знаешь!

— Во всяком случае, я умею зарабатывать деньги, — выдал Веселкин с неприкрытой обидой и выпрямился.

Я тоже поднялась на ноги.

— Похоже, только это о тебе сын и знает!

Виктор явно хотел ответить, но передумал, просто схватил Глеба за руку и потащил к выходу. Я пошла следом, в спешке без зеркала поправляя съехавший набок шарфик. Сходили в театр! Просветились! Окультурились! Так и хочется выругаться театральным трехэтажным матом!

— Пойдем пообедаем. Я уже заказ сделал, — обернулся Виктор, точно вдруг решил проверить, иду я следом или нет.

Я следом бежала. Как и Глеб. До самого подвальчика. Полквартала от театра.

— Я не знал, что ты будешь, потому заказал нам обоим блины с лососем и икрой, а ему пельмени. Как всегда.

Он смотрел на меня. Я — на него. И между нами искрился воздух.

— Когда он был совсем маленький, — Виктор кивнул в сторону сына, уткнувшегося в тарелку с пельменями. — Его словарный запас составляло ровно два слова: автобус, которым он называл весь транспорт, и пельмени. Любимым нашим развлечением было кататься на трамвае, до которого приходилось ехать на машине. А потом он звонил в домофон и на вопрос: кто там? Отвечал "пельмени".

— Это неправда! — вдруг вскинул голову Глеб.

— Правда, еще какая правда, — заулыбался Веселкин.

— Ты врешь!

В ответ на обвинение во лжи отец сразу сделался серьезным.

— Я никогда не вру. Врать нехорошо, и ты это знаешь. Можно не все рассказывать, но говорить неправду нельзя.

Нуда, нуда..

Виктор будто почувствовал мои мысли, и на губах его заиграла улыбка змея- искусителя:

— Вот спроси у тети Иры. Она подтвердит, что я никогда не вру.

Ну да, ну да… Я слизала его улыбку с собственных губ вместе с налипшими на них икринками. Он солгал в один вечер, а теперь мы всю жизнь должны его ложь расхлебывать, чтобы никто не мог упрекнуть господина Веселкина во лжи.

К Зинаиде Николаевне мы явились с английской точностью и с английской бледностью. Во всяком случае, я. Ни рука Виктора на моем локте, ни мои похолодевшие пальцы, сжатые маленькими пальчиками Глеба, не дарили даже намека на возможное спокойствие. А после ледяного поцелуя госпожи Костровой я вообще превратилась в камень.

— Это все очень неожиданно, Ирина, — сказала она и больше говорить ничего не надо было.

Мать не верила ни на йоту в симпатию между мной и ее сыном. Только в грубый расчет. Ничего не попишешь. Да и по крупному счету, она права…

Болезненную тишину разрывал визгливый лай йоркширского терьерчика, крутящегося под моими ногами и наскакивающего на Виктора, а потом и на меня, пока хозяйка не велела питомцу идти в комнату. Он еще пару раз взвизгнул и унес свою рыже-черную лохматую тушку за французские стеклянные двери. Вскоре туда прошли и мы, даже не пытаясь догнать Глеба, спешившего залезть с ногами на стул, чтобы стащить из вазочки конфету, явно дожидавшуюся его в каждый приход к бабушке, которую он даже не посчитал нужным обнять. Терьерчик Ричи прыгал теперь вокруг него, и мальчик даже начал отбрыкиваться от него ногой. Тогда лохматое нечто ткнулось мордой под диван и вытащило красный мячик. Глеб, дожевывая конфету, покорно слез со стула и бросил его трясущемуся в ожидании игры псу.

— Мам, я просил без конфет. Ему только что две дырки залечили.

— Зачем вы лечите молочные зубы? Денег девать некуда? Решили ребенка помучить за денежку?

Да, отношеньица в семье…

— Я просил, чтобы конфет больше не было? — не унимался Виктор. — Просил?

— Зачем тогда торт купил? — с таким же раздражением парировала Зинаида Николаевна.

И по взгляду Веселкина я была готова к тому, что торт сейчас полетит в окно. Но он выдержал атаку матери и поставил коробку на стол, прямо на хрустальную вазочку с конфетами.

— Торт для тебя, — отрезал сын. — Твой любимый. Манго-суфле.

— Вот только торта мне и не хватало. Для полного счастья.

— Для полного счастья я привез тебе внука, — Виктор не улыбался. — На неопределенно-долгий срок.

— Вдруг привез… А я могла бы забрать его еще в пятницу, — испепеляла его взглядом мать. — Но почему-то мне сообщили об этом только сегодня утром.

— Ну извини… Это к Ольге, пожалуйста, претензии, что она тебе про роды не доложила.

— И про все остальное.

— И про все остальное, — повторил Виктор мертвым голосом.

— И от Романа я такого не ожидала.

— В другой раз не надо брать моих агентов и пытаться делать что-то за моей спиной. Впрочем, десять дней не такой уж и большой срок для розыгрыша. И, поверь, я еле уговорил на него Ирину, так что на нее, пожалуйста, не злись. Это все мои темные делишки.

Виктор успел подмигнуть мне до того, как ко мне обернулась его мать.

— На Ирину я не обижаюсь, — и сказано это было совсем не искренне.

Отлично, сын не смог сказать матери правду про наше неправдоподобное знакомство. Когда только успел ей позвонить и насочинять про розыгрыш. Конечно, у него же был целый час… Театр одного актера в действии… Хотя, нужно отдать ему должное: он сделал это и для меня тоже, чтобы Зинаида Николаевна не думала, что я из одной постели в другую прыгнула, когда перед моим носом пошуршали деньгами.

— Как там Чихуня? — спросила Зинаида Николаевна, точно действительно решила завести со мной хоть какую-то беседу. Ну не тюльпаны же в вазе обсуждать!

Но я успела ответить только односложно, потому что Глеб вдруг бросил терьера и кинулся к бабушке, взахлеб рассказывая про кота.

— Ира, пойдем пока чай заварим?

Я ухватилась за возможность остаться с Виктором наедине.

— Ну, ты поняла, что я ей сказал? — его рука осторожно скользнула с кнопки чайника мне на щеку. — Мы теперь оба белые и пушистые, хотя у меня жутко текут слюни… Точно у кота, которому никак не дотянуться до крынки со сметаной…

Но до моих губ он дотянулся спокойно… И даже вытащил из-под пояса блузку…

— Витя…

— Мать не дура, не пойдет следом, а это чудо современной техники закипает почти целых пять минут… Знал бы, что буду пить чай с тобой, купил бы кипятильник… на полчаса…