– Вора опознали?

– Да, гастролер работал пару раз в Эрнестале, иногда здесь, в Льеже. То тут, то там. – Серая пожала плечами. – Перекати-поле. Таких не очень любят в гильдии.

Они замолчали. Учитель снова посмотрел на меня. От его взгляда стало неуютно, захотелось поерзать. А еще зареветь.

– Но почему Гикар продал инструментариум мне? – не выдержав, нарушила я молчание. – Если он сотрудничал с железноруким?

– А вы, Ивидель, уверены, что сотрудничал? – удивился учитель. – Травник – не сотрудничал, а оружейник – сотрудничал?

– Да, – подумав, кивнула я. – Железнорукий сказал: «Гикар перемудрил».

– Интересно… Жаль, что с оружейника уже не спросишь. – Магистр отметил что-то на листке. – Давайте подумаем вместе, зачем вам «продали» инструментариум?

– Возможно, чтобы вы, графиня, передали его кое-кому? – предположила серая.

– Не имею привычки быть на посылках. – Я дернула плечом и снова посмотрела на конверт из плотной коричневой бумаги.

– А вы могли и не знать об этом.

– Вспоминайте, Астер, никто не просил вас одолжить ему коробочку или обменять? – Учитель демонстративно пододвинул письмо на край стола. – Никто не дарил подарков, после принятия которых вы не смогли бы отказать в пустяковой просьбе?

– Нет, – ответила я и тут же вспомнила – шпага. Шпага из чирийского металла, которая стоит как небольшое имение. Но проблема в том, что меня действительно никто ни о чем не просил. – Пусть так, магистр. Пусть вы правы, но в какой момент все изменилось?

– О чем, вы, Ивидель?

– О том, что сначала мне «продают» инструментариум, а потом всеми силами стараются его забрать. С чего они решили отыграть все назад?

– Возможно, потому, что в дело вмешалась третья сторона и партию не разыграли до конца? – задумалась Аннабэль.

– Третья сторона – это твой слуга-гвардеец и его сообщник, погибший в доме целителей? – задумался учитель. – А не поздно ли? Мы уже знаем, заражен барон… Когда случился этот перелом? Вспоминайте, Астер, что произошло после того, как вы привезли покупки на Остров? Что в вашем поведении могло насторожить заговорщиков?

– Я не знаю, милорд.

– Кто в Академикуме должен был забрать или подменить инъектор? И почему не сделал этого?

– Не знаю! – почти выкрикнула я, и в этот момент тонкие прохладные пальцы Аннабэль Криэ коснулись моего запястья.

Это было не больно и даже не неприятно, если не знать, что именно в этот момент она считывает память, ищет ответы на вопросы. Я искала их вместе с ней. Картинки оживали, мелькали перед глазами размытыми цветными пятнами, словно фотографии, раскрашенные рукой художника. На этот раз жрица была быстра, никакой глубины и четкости, лишь скорость и перетасовка карточек, словно в игральной колоде – лица дам, королей, вальтов… Моментов моей жизни.

– Она не врет. – Баронесса открыла глаза и отпустила мое запястье.

– Хоть одна хорошая новость. – Магистр устало потер глаза. – Я поставил вам зачет, Ивидель.

– Что? – Переход от следователя и допроса к учителю и зачетам был столь резок, что я даже не сразу поняла, о чем речь. – К…к…какой зачет?

– По созданию зарядов.

– А как же… как же… противоядие? Крис? Не послушала вас… Как же обвинение в измене? – Я посмотрела на ошейник.

– А вам оно так приглянулось, что желаете примерить? – иронично поинтересовалась жрица. – Или вы хотели, чтобы допрос вела личная гвардия князя?

– Нет. Но это значит… – проговорила я и вскочила, едва не опрокинув стул. – Вы пугали меня специально!

– Мало того, – с удовольствием добавила Аннабэль, – пока ученик не отчислен, даже серые псы не могут его допрашивать. И мое присутствие здесь, мое касание – всего лишь любезность магистра. Вы не выполнили приказ и истратили противоядие на того, кто этого не стоит. Будь вы серой, отправились бы под трибунал. Но вы всего лишь ученица, Ивидель, вы не приносили присягу, не давали обетов Девам. – Она пожала плечами.

– Вы обманули меня!

– И не собираюсь за это извиняться. – Учитель смотрел спокойно. – Ваш заряд был… – Он замолчал, подбирая слово. – Интересен. В следующем полугодии жду от вас техническую карту его создания, если, конечно, вы решите продолжить обучение в Магиусе.

– Если решу?

– Вам письмо, Астер. – Он пододвинул коричневый конверт. – От графа Астера. Я тоже получил подобное. Свободны, Ивидель. Советую как следует подумать…

– О будущем, – вставила серая.

Я схватила пакет, чувствуя, как уголок плотной бумаги колет пальцы, и стараясь не замечать, как от злости колышется пламя в светильниках. Я собиралась выскочить, громко хлопнув дверью… Но не смогла.

– Скажите, он жив? – Я ухватилась за ручку двери, так и не решившись потянуть ее на себя. – Барон Оуэн выжил?

– Да, жив. – Голос магистра был бесстрастен. – И даже здоров, хотя я не буду говорить, какую потерю по вашей вине мы понесли. Противоядие от ветреной коросты. Уму непостижимо!

Я благодарно кивнула, вышла из комнаты и сбежала по лестнице, даже не замечая, что улыбаюсь. Злость исчезла без следа.

Он жив!

Сапоги громко стучали по ступеням.

Крис жив!

Даже скудное зимнее солнце показалось мне ярче летнего полуденного.

Спасибо, Девы!

Письмо хрустнуло, когда я слишком сильно сжала руку.

Подходя к жилому корпусу Магиуса, я не удержалась и сорвала сургучную печать. Я читала и поднималась по лестнице, глазами пробегая строчку за строчкой.

Слишком давно не было вестей из дома. Я даже соскучилась по матушкиным нотациям, шуточкам Илберта и сдержанным похвалам отца, пусть сейчас меня и не за что хвалить.

– Иви! – услышала я радостный крик. С площадки второго этажа, перегнувшись через перила, на меня смотрела Гэли. – Иви! Я вернулась.

У двери соседней комнаты валялось с десяток сумок и свертков с эмблемами известных лавок.

– Вижу.

– И мне даже разрешили сдать экзамены. – Она вздохнула. – Только представь, впереди десятидневье праздников, ты будешь танцевать на балах, а я сдавать зачеты. – Подруга грустно рассмеялась, но, посмотрев на меня, тут же стала серьезной. – Что случилось? – перевела взгляд на конверт в руке, на сломанную печать Астеров и уже с неподдельным беспокойством стала перечислять: – Вести из Кленового Сада? Что-то с родными? С матушкой? С отцом? С братом? Не молчи, Иви!

– Со мной, – ответила я. – Я тоже не буду танцевать на балах, во всяком случае, в Льеже. – Я потерла усталые глаза. – Отец нашел мне мужа.

– Что? – Гэли изумленно раскрыла глаза.

– Помолвка через пять дней, мне надлежит срочно вернуться в Кленовый Сад.