Мирен рассмеялась, прежде чем ответить, а затем добавила:

– Ну, не буду отрицать, что это выглядит менее нереалистично.

– Да ладно, расскажите уже нам. Никто не узнает.

Весь книжный магазин, переполненный людьми с экземплярами «Снежной девочки» в руках, разразился смехом, привлекая внимание прохожих.

– Скажу только, что поездка в такси показалась мне короткой, – призналась Мирен, сдерживая смех.

По магазину снова прокатилась волна смеха, и Марта Уайли начала хлопать в ладоши, чтобы вызвать читателей на аплодисменты. Мирен осталась сидеть, а перед ней выстроилась очередь. Вытащив из-под стола руки, она взяла экземпляр у первой читательницы, на лице которой было написано восхищение:

– Мне очень понравилось, правда. Не прекращайте писать.

– Не буду, – заверила ее Мирен, оставляя автограф.

Читатели шли один за другим, и Мирен было тяжело слушать их комплименты. Ей казалось, она не заслуживает столько хороших слов и старалась уделить каждому человеку достаточно времени, чтобы он вернулся домой довольным. Девушка думала, что они пришли ради Киры, а не ради нее, ведь, несмотря на успех книги, в ней самой нет ничего интересного: она не Кира Темплтон, и на ее долю не выпало столько испытаний. Но все, кто подходил к ее столу с экземпляром «Снежной девочки», восхваляли именно ее и ее действия. «Вы героиня», «миру нужно больше таких людей, как вы», «спасибо за то, что вы никогда не сдаетесь». Слова восьмилетней девочки в красном пальто, которая пришла на автограф-сессию вместе с мамой, особенно потрясли ее: «Когда я вырасту, то хочу быть похожей на вас и найти всех пропавших детей». На глаза Мирен навернулась слеза, но она успела стереть ее, пока никто не заметил.

С одной стороны стола были сложены открытки и подарки от некоторых читателей. Их было не так много, и когда она закончила подписывать книги и магазин опустел, его владелица, женщина лет семидесяти, которая всю свою жизнь пыталась изменить мир к лучшему, предложила сложить их в матерчатую сумку, которую она предлагала только лучшим покупателям, и тепло поблагодарила за то, что Мирен выбрала ее маленький книжный магазин для презентации.

– Это я должна вас благодарить. Спасибо, что нашли для меня местечко среди ваших книг, – ответила Мирен, вставая и помогая сложить подарки в сумку.

Среди них обнаружилась миниатюрная копия «Снежной девочки», белая роза, которую оставил мужчина, не сумевший вымолвить ни слова, пока она подписывала ему книгу, и даже копия газеты «Манхэттен пресс» за 1998 год с первой статьей Мирен и фотографией Джеймса Фостера в огне на обложке. Это удивило Мирен. В последний раз она видела эту обложку в рамке в прихожей родительского дома, где она притягивала больше пыли, чем внимания.

Письма, которые Мирен обычно читала по возвращении домой или в гостинице, если находилась в отъезде, были, как правило, длинными посланиями с просьбой помочь найти любимых, которые пропали много лет назад, романтическими предложениями, которые заставляли ее смеяться, или даже просьбами о работе, которые она не могла выполнить. Мирен старалась не обращать на них внимания, хотя было несколько писем с просьбами о помощи, которые она записывала в блокнот, чтобы проверить их историю на предмет необъяснимых пробелов в исчезновениях.

В этот раз одно из писем привлекло ее внимание. Это был коричневый мягкий конверт, на лицевой стороне которого фломастером было написано всего два слова: «ХОЧЕШЬ ПОИГРАТЬ?»

– Ты не видела, кто это оставил? – спросила она у своего редактора, но та только покачала головой.

Мирен не могла вспомнить, мог ли кто-то оставить ей это письмо во время автограф-сессии. Она не обращала на подарки внимания, так как вокруг стола толпились люди, фотографировались и болтали, пока Мирен сосредоточенно расписывалась и благодарила их за поддержку.

– Наверняка одно из этих эротических посланий. Открывай, посмеемся.

Мирен фыркнула, но какое-то странное ощущение заставило ее насторожиться. Почерк был неровным и хотя надпись была сделана заглавными буквами, она оставляла тревожное впечатление.

– Может быть, это сумасшедший поклонник. Говорят, у всех писателей они есть, – пошутила хозяйка магазина.

– Наверняка, – серьезно ответила Мирен. Все это ей не нравилась. Какая-то часть ее души умоляла не открывать конверт, но другой отчаянно хотелось верить в доброту тех глаз, которые с таким восхищением смотрели на нее последние несколько часов. Снаружи пошел дождь, будто тучи знали, что им пора создать идеальную атмосферу для пасмурного финала. Вскрыв конверт, Мирен ощупала содержимое. Ничего опасного, просто прохладная, гладкая бумага. Но когда она вытащила ее на свет, это оказалась темная и плохо откадрированная полароидная фотография, которая ударила Мирен под дых: внутри какого-то фургона светловолосая девушка с кляпом во рту смотрела прямо в камеру. Надпись на нижней рамке гласила:

«Джина Пебблз, 2002».

Благодарности

Принято считать, что это наименее интересная часть книги, но для писателя она очень важна. Для меня книга без благодарностей – это книга без души, потому что именно здесь, в этих малознакомых для других именах, заложена основа каждой страницы и каждого шажка к тому, чтобы придуманная история превратилась сначала в печатные страницы, а затем в книгу в коробке, которая отправится на полки книжного магазина, чтобы затем оказаться раскрытой на чьих-то коленях во время поездки в автобусе, в метро или самолете или, возможно, на несколько часов утешить чье-то потерянное сердце, которое тихо расположилось на уютном диване в поисках чего-то или самого себя.

Как всегда, спасибо Веронике, потому что без нее эта книга была бы написана без эмоций. Если вы пишете о чувствах, важно самому их испытывать, а она подарила мне их все. Каждое слово этой книги рождается благодаря всему тому, что она заставляет меня чувствовать.

Также спасибо моим малышам, Гале и Бруно, за всю ту любовь, которая превращается в панику, когда отец представляет себе, что с вами может что-то случиться. Я понял, что пишу о своих страхах и о своей любви, причем и о том, и о другом одновременно.

Спасибо всей команде издательства «Сума де Летрас», которое я уже считаю своим домом, – несмотря на расстояние, мне кажется, они живут рядом со мной. Особая благодарность Гонсало, моему редактору и другу, – эта такая дружба, которая складывается сама собой, и вот ты уже готов держать для него дома пиво в холодильнике, даже если не любишь пиво и у тебя нет холодильника.

Спасибо также Ане Лосано за то, что она соблюдает идеальную дистанцию, с одной стороны поощряя творчество, а с другой – проявляя требовательность, и за то, что через ее глаза все приобретает новое измерение.