И Алан все также шепотом поведал ей историю, опустив кое-какие детали.

Еще до встречи Алана с любовью его жизни Аллой Афанасьевой его отец, предыдущий Великий князь Фортунский, на выставке ювелирных украшений в Швейцарии познакомился с известным ювелиром из России Андреем Швеппенбургом. Его предки тоже были ювелирами, причем самый дальний приехал в Россию из Германии вскоре после того, как императрицей стала Екатерина Вторая, которая заказывала Гансу фон Швеппенбургу ювелирные украшения. Швеппенбурги удержались при всех властях, иногда уходили в подполье, но своей деятельности не прекращали. В какой-то период пришлось поработать на КГБ, иначе было не выжить. Но потом на пути Андрея Швеппенбурга, последнего в роду, оказался некий Костя Хохол с неуемными аппетитами, и через некоторое время после этой совсем не счастливой для Андрея встречи у Швеппенбурга возникло желание покинуть пределы страны. Шла объявленная Михаилом Сергеевичем перестройка, в русском языке появились новые слова, в частности «рэкет», а слово «крыша» приобрело новое значение. Швеппенбург вспоминал сотрудничество с КГБ с ностальгической грустью.

Великий князь знал о Швеппенбургах, видел работы самого Андрея и сделал ему заказ: изготовить копии фамильных драгоценностей Великих князей Фортунских. Взамен обещал фортунское гражданство. Алан напомнил Алле, что Великий князь имеет право предоставить гражданство за оказание услуг лично ему.

Андрей принялся за работу и вскоре сделал великолепные копии. Князь был доволен, и Андрей Швеппенбург вместе с супругой – молодой красавицей Ольгой – переехал в княжество. Они получили гражданство и лицензию на открытие ювелирного магазина и ломбарда. Конечно, Андрей знал, что должен молчать, за какие заслуги получил гражданство и лицензию, и намекать, что вроде бы их купил. Правда, многие подозревали, что у него в связи с его деятельностью имелся в распоряжении миллион долларов, который он мог за гражданство заплатить, как и миллион на открытие магазина. У Андрея тут же образовалась неплохая клиентура из богатых людей Европы, и он стал зарабатывать значительно больше, чем раньше в России.

А потом у него умерла мать, отказавшаяся в свое время покинуть вместе с сыном и невесткой пределы страны. Андрей поехал на похороны и пропал. Потом оказалось, что права собственности на магазин и ломбард переписаны на Костю Хохла, и сделано это было в Англии.

– А так можно?

– Да, – кивнул Алан. – Не буду вдаваться в тонкости, но куплю-продажу нашей недвижимости можно оформлять как в Англии, так и во Франции. Думаю, теперь нам следует изменить законодательство… Тогда я ничего не мог сделать. Отец уже умер, я стал Великим князем, знал про всю эту историю, был знаком с Андреем и обращался к нему…

– Ты предпринимал попытки его найти?

– Да. При помощи частных детективов, которые мне сообщали о тебе. Ты уже, конечно, знаешь, что я старался быть в курсе вашей жизни с Александром…

– Так почему же не связывался с нами сам? – спросила Алла.

– Ну… откровенно говоря, мне было стыдно. Но давай не будем об этом. Тем более я не знаю, сколько времени нам позволят с тобой разговаривать. Так вот следов Андрея Швеппенбурга в России нанятые мною частные детективы не нашли, но постоянно докладывали мне про Костю Хохла и этого твоего Литвинова.

– Он не мой, – заметила Алла.

– Прости.

Алан Фортунский предполагал, что Андрей Швеппенбург мертв. Что еще он мог предположить? Жена Андрея Ольга осталась жива и продолжала жить в княжестве, а когда у нее закончились деньги, стала путаной.

– Ты ей никак не помог?

– Я не мог связывать свое имя и ее! – воскликнул Алан. – Я же Великий князь Фортунский!

Алла не стала ничего комментировать. У нее об Алане уже сложилось вполне определенное мнение, и она радовалась, что не прожила свою жизнь с этим мужчиной.

И вот год назад Алану позвонили из России. Вначале он не мог поверить, что звонит Андрей Швеппенбург, но звонивший назвал такие детали, которые мог знать только Андрей. Швеппенбург пояснил, что его оставили в живых при условии, что он будет выполнять все заказы Кости Хохла – через того ведь проходила алмазная тропа. Чего ж не иметь штатного ювелира такого класса? Андрею изменили внешность и имя.

– Держали взаперти и заставляли работать за кусок хлеба? – спросила Алла.

– Я тоже вначале так подумал. Но когда приехал в Россию, убедился, что это совсем не так. Я увидел роскошный особняк, в котором находилась мастерская, оснащенная всем необходимым для работы. Он нигде не засвечивался, магазина, ломбарда за ним не числилось. Но он был доволен жизнью. Швеппенбург занимался тем, чем всегда хотел заниматься, и получал за это хорошие деньги. Возможно, Костя Хохол понял, что на одном страхе человек работать не станет, когда-нибудь все равно сорвется, и также понял, что специалистам такого класса надо хорошо платить. Нельзя экономить на мастерах, если хочешь получать услуги высшего класса.

– Но почему Андрей не побеспокоился об Ольге?! – воскликнула Алла.

– Ну… он не мог открыться никому из старых знакомых. Кстати, у него новая жена и двое сыновей. Но это к делу не относится.

В общем, год назад Андрей позвонил Алану и предложил купить по еще одной копии драгоценностей Великих князей Фортунских. Андрей Швеппенбург объяснил, что вынужден был сказать Косте Хохлу (как понял Алан – под пытками), за что получил фортунское гражданство и лицензию на открытие ювелирного магазина и ломбарда. Костя приказал изготовить еще один комплект – по памяти, так что, возможно, кое-какие мелкие детали не совпали, но их распознать сможет лишь опытный ювелир.

Андрей предложил Алану выкупить эти копии.

– Ему срочно потребовались деньги? – спросила Алла.

– Деньги потребовались Оксане Заблудайко, которую ты прекрасно знаешь… – Алан скривился.

Оксана Заблудайко родила сына Тараса от Кости Хохла и все годы любила одного Константина. В тайне от мамы, не одобрявшей выбор дочери, Оксана встречалась с ним, бывали периоды, когда они даже жили вместе, но Костя обычно уходил: он не мог подолгу выдерживать Оксану.

Алан грустно улыбнулся.

– Я вообще не представляю, кто может долго выдержать их с мамашей, – признался Великий князь. – В одном наше мнение с Хохлом совпало.

Костя иногда хранил драгоценности у Оксаны (он, как и Лариса Тарасовна, знал, что такое конфискация, и Оксана, которой про конфискацию рассказывали с младенчества, его прекрасно понимала), многое он ей подарил. В частности, в квартире Оксаны, в специально оборудованном тайнике хранились все копии драгоценностей Великих князей Фортунских.

А потом Костю арестовали, увели прямо от Оксаны. Алан не знал, что именно инкриминировалось рэкетиру, вероятнее всего, кое-какие представители органов просто хотели подзаработать. Оксане, про которую представители органов знали (Алан теперь не сомневался, что в России на каждого человека ведется досье и хранится в соответствующих местах), объяснили: заплатишь миллион долларов – мужик выйдет на свободу, и катитесь оба на все четыре стороны.