— Мисс Смит, думаю, вы понимаете, что лорд Станден пристрелит меня, едва я появлюсь.

Мисс Смит сердито фыркнула и заявила:

— Я убеждена, что это незаконно. Ведь вы пэр.

— К тому же мисс Грейс сообщила мне в недвусмысленных выражениях, что совершенно не заинтересована в продолжении нашего знакомства.

— О, мисс Грейс не это имела в виду.

— Знаю. Она выходит замуж за их соседа по имению. Мисс Смит погрозила ему пальцем.

— Только в том случае, если вы не сядете верхом на вашего коня и не броситесь со всей возможной скоростью спасать ее от этого.

— Она не желает, чтобы ее спасали.

— Незачем повышать голос, милорд.

— Простите. — Дэвид прерывисто вздохнул. — Суть дела в том, что леди Грейс удовлетворена своим положением.

— Если вы этому верите, значит, вы еще больший болван, чем я думала.

— Тупица! Болван! Олух!

Тео определенно имел большой запас синонимов для слова «идиот».

Дэвид не собирался орать на попугая, лишь бросил на него гневный взгляд. Тео взъерошил перья и ответил взглядом не менее выразительным.

На площадке появился лакей.

— Милорд, ваша лошадь готова.

Дэвид кивнул, неимоверным усилием воли удержав себя от потока благодарностей.

— Отлично, мне пора в путь. Еще раз благодарю вас, мисс Смит, за гостеприимство.

— Ничего доброго не выйдет, если вы допустите, чтобы леди Грейс вышла замуж за соседа по имению. Езжайте в Девон, во имя Господа, если вы мужчина! Проявите твердость характера.

Спорить с мисс Смит — и ее попугаем — было явно бессмысленно. Лучшим способом действия было отступление. Дэвид вежливо кивнул и удалился.

— Папа, я не могу выйти замуж за мистера Паркер-Рота.

Отец поднял взгляд от «Морнинг пост», подцепленный на вилку кусок яичницы завис на полпути от тарелки ко рту.

— Смешно. — Он завершил движение вилки, пожевал яичницу и выплюнул ее вместе с непроглоченной порцией кофе. — Разумеется, ты выйдешь за Паркер-Рота.

— Нет, я не могу.

Грейс отодвинула подальше от края стола тарелку с остывшим тостом. Она не могла есть — ее желудок был в таком беспорядке, что отказывался принимать что-либо съедобное.

— Я думала, что могу, когда уезжала из имения лорда Моттона. Я думала, что могу, когда мы вчера ездили в Прайори навестить Джона. Я даже думала, что смогу пройти через испытание свадьбой, когда гуляла с Джоном по саду и слушала, как он бубнит, то есть, пардон, рассказывает обо всех своих проклятых, прошу прощения, об интересных посадках…

Грейс сделала паузу. Она дышала так часто, что у нее закружилась голова.

— Но я не могу. Просто не могу, и все.

— Чепуха. Ты перенапрягла свои девичьи нервы. Когда свадьба и первые опыты в супружеской постели останутся позади, ты себя почувствуешь прекрасно.

В желудке у Грейс что-то булькнуло, как бы угрожая извергнуть то немногое, что в нем находилось, прямо на стол. Крепко зажав рот ладонью и стараясь дышать через нос, она чуть приподняла пальцы и отрезала:

— Нет.

— Что «нет»?

Отец тем временем уже успел снова уткнуться в газету, видимо, решив, что тема закрыта.

— Нет, я не почувствую себя прекрасно. — Так. Желудок вроде бы справился со своей задачей. Грейс опустила руку и сосредоточила внимание на отце. — Я думала об этом сегодня ночью, папа. Я ни минуты не спала. И пришла к совершенно твердому заключению, что не могу выйти замуж за Джона. Это было бы несправедливо по отношению к нему.

Отец отмахнулся от нее небрежным жестом, продолжая читать газету.

— Не волнуйся по этому поводу. Уверен, что Паркер-Роту это безразлично.

— Вряд ли Джону безразлично, что я люблю другого мужчину.

— Ты с этим справишься.

Может, она чего-то недослышала? Человек, который питал ненависть к целой семье больше тридцати лет из-за того, что любимая женщина пренебрегла им, человек, который всего несколько дней назад сказал ей, что все еще любит эту женщину, этот человек сию минуту заявил ей, будто ей ничего не стоит перенести разлуку с любимым?

— Но ведь вы с этим не справились, папа.

— Что? — Он оторвался от газеты на несколько секунд, чтобы метнуть в нее негодующий взор. — Что ты хочешь этим сказать?

— Что вы никогда не забывали о леди Харриет.

Еще один негодующий взгляд, и отец снова уткнулся в газету.

— Я женился на твоей матери, не так ли? Я… привык. Привыкнешь и ты.

— Но у вас не было выбора. Леди Харриет стала для вас недостижимой. Она умерла. Лорд Доусон…

Глаза у него вспыхнули гневом.

— Не смей упоминать это имя в моем доме!

Грейс бросила на стол свою салфетку и встала.

— Чего ради вы цепляетесь за эту ненависть? Готова держать пари, что вы даже ни разу не видели лорда Доусона до той минуты, когда он появился на лестничной площадке в доме у виконта Моттона.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Какое? Всяческое! Как вы можете ненавидеть человека, которого никогда не встречали?

— Легко.

Грейс призвала на помощь весь свой темперамент. Она понимала, что кричать на отца — дело обоюдоострое. Вместо этого она наклонилась над столом и посмотрела ему в глаза.

— Верно. Вы правы. Гораздо легче ненавидеть того, кого вы ни разу не видели. Вы не знаете о нем ничего хорошего.

— В Уилтоне не может быть ничего хорошего.

Рот отца вытянулся в тонкую прямую линию. Он схватил газету и, отвернувшись от дочери, снова принялся за чтение, бросив:

— Ты довела себя до того, что превратилась в истеричку.

— Никоим образом! — выкрикнула Грейс, но тотчас попыталась умерить свой гнев. — Это вы довели себя до того, что не желаете слышать правду в том, что говорю вам я. — Она выпрямилась и сжала руки, чтобы сдержаться и не броситься отцу на шею. Надо оставаться по возможности спокойной. Разумной. — С лордом Доусоном было то же самое. Он ненавидел свою бабушку до тех пор, пока я не убедила его поговорить с ней. Если вы согласитесь встретиться…

— Нет! — Отец хлопнул газетой о стол и вскочил. — Я не стану встречаться с Доусоном. Не желаю больше видеть этого человека.

— Вы это сделаете, если не хотите расстаться со мной навсегда. — Грейс вздернула подбородок в надежде, что Дэвид не переменил своих матримониальных намерений. — Я собираюсь выйти замуж за барона.

— Да неужели? — У отца на лбу запульсировали вены — дурной знак. — И как ты полагаешь это устроить? Ты не имеешь возможности вернуться в дом Моттона, если Доусон еще там, потому что мои кареты не находятся в твоем распоряжении. Более того, ты вообще не вправе выйти за барона, поскольку завтра же станешь супругой Паркер-Рота.