— Дегар? — прошептала она.

— Да, огонек. Арасаар. Моя любимая…

— Это Райли? Райли привел тебя?

Невозможно поверить! Отправился прямиком в Ферранд, чтобы найти Дегара.

— Он пришел сегодня вечером. Я создал телепорт, чтобы доставить нас в Каранаэль. Я не мог дождаться утра. Разлука с тобой невыносима, вейрри.

Эви сделала движение, чтобы повернуться, но Дегар мягко удержал за плечи.

— Я никогда ничего не боялся, вейрри, ты знаешь. Даже смерти. Но сейчас я боюсь увидеть, как ты отшатнешься. Разреши мне хотя бы постоять рядом с тобой, арассар.

Эви ощутила на затылке его теплое дыхание и осторожное прикосновение губ к макушке. По ее щекам катились слезы. «Я не отшатнусь!» — хотела крикнуть она. А если снова обманет?

— Никакая я не арассар. Я шаари. Глупая шаари!

— Такая?

Из-за спины Эви появилась рука, на которой ползала смешная улитка — иллюзия, сотворенная магией. Вместо рожек на голове улитки росли две русых косички. Эвелина не выдержала и прыснула.

— Ага, — шмыгнула она носом. — А ты тогда лягух!

На другой ладони возник толстенький красный лягушонок с черными рожками.

Эвелина вытерла мокрые глаза и рассмеялась. Ладони сомкнулись, заключив Эви в кольцо. Лягух перебрался к улиточке, важно раскланялся с ней и поцеловал в мордочку.

— Какие они смешные, — прошептала Эви.

Лягух и улиточка превратились в огненных бабочек, вспорхнули с ладони Дегара и закружились над головой Эвелины, роняя искры.

— Как красиво…

Дегар, помедлив, обнял Эви, а она откинулась на его грудь, закрыла глаза. Родной, любимый… Неужели снова придется расстаться с тобой?

Эвелина набрала полную грудь и резко повернулась. Темные глаза демона смотрели с такой пронзительной нежностью, что зашлось сердце.

— Это ты! — крикнула Эви. — Ты!

— Это я, вейрри…

Эвелина огрела его по груди.

— Больше никогда не смей уходить и бросать меня, понял?

— Никогда!

Он перехватил ее руку и, смеясь, поцеловал ладонь.

Магистр Адриан Соль вот уже полчаса перекладывал с места на место папки с документами, морщился и тер лоб. Он сам пригласил Эвелину и Дегара в свой кабинет для разговора — после того, как в жизни дочери произошли серьезные изменения, отец снова занял должность артефактора, — но теперь молчал.

Эви терпеливо ждала. Да и куда торопиться — сейчас, когда рядом любимый мужчина, в руке кружка с травяным взваром, а на тарелочке сахарные печенья? За те несколько дней, что прошли с момента возвращения Дегара, к Эвелине вернулся аппетит, румянец и привычная живость. Дегару приходилось урезонивать вейрри во время прогулки: проснувшись следующим утром, Эви первым делом решила показать ему дворец.

— Ты просто обязан увидеть все-все! — твердила она. — Посмотреть, как я жила, пока не встретила тебя!

Эви схватила Дегара за руку и поволокла за собой в башню, винтовая лестница с бесконечными узкими ступенями ее не остановила. На середине подъема Эвелина покачнулась, но Дегар был начеку — подхватил, понес на руках.

— Тихо, арасаар, тихо. Ты теперь должна думать о нашей дочери…

«О нашей дочери…» Эви, счастливо вздохнув, прильнула к груди мужа. Как же она испугалась вчера в саду, когда у Дегара затвердел взгляд сразу после того, как губы коснулись ладони Эви.

«Он увидел!» — догадалась Эвелина. Как она могла забыть: Дегар получил сильнейший магический дар. Сразу понял, что Эви носит в себе новую жизнь. Что если теперь дитя станет помехой?

— Это твой… Твоя… — пролепетала она. — Я только один раз. С тобой!

— Моя дочь! — рыкнул Дегар. — И ты молчала все это время!

Он опустился на колени и уперся лбом в аккуратный животик Эви.

— Иссари дэш хаас… Моя принцесса!

— Но ты ведь понимаешь. Ты был в теле Райли…

Дегар погладил похолодевшие руки Эвелины.

— Ее отец — я, — сурово произнес он, поставив точку в объяснениях.

Сам Раулар — бледный, затянутый в церемониальный мундир — посетил гостя в отведенных ему покоях вечером следующего дня. Эви боялась встречаться с ним взглядом, но Райли вел себя безупречно, хотя каждая жилка была напряжена, как натянутая струна. Король ненадолго присел, когда служанки принесли напитки и легкие закуски. Задал несколько светских вопросов, попросил чувствовать себя как дома. У Эви разрывалось сердце, когда она смотрела на друга. Ему было очень плохо, но он держался изо всех сил.

— Был рад знакомству, — сказал Раулар, когда короткий визит подошел к концу. — Надеюсь на сотрудничество в будущем. Карнаэль всегда поддержит Ферранд.

Дегар крепко пожал протянутую руку.

— Так же, как и Ферранд. У Карнаэля достойный правитель.

Райли шагнул на порог, но застыл, опершись о косяк. Обернулся, отыскивая Эвелину отчаянными глазами.

— Морковка… Разреши стать сродником вашей дочери!

Когда маленькая наследница дома Драглен появится на свет, Эвелина принесет ее в храм Пресветлой. Девочку окропят речной водой и нарекут имя. А из рук служителя ее примет тот, кто станет девочке вторым отцом, если с родным, не дай богиня, случится несчастье.

Эви всхлипнула и бросилась обнимать Райли.

— Конечно, конечно, глупый! Только ты, кто же еще! Прости меня! Ты еще встретишь ту самую, единственную! А я всегда буду любить тебя, как брата!

У Райли дрожали губы, но он заставил себя улыбнуться. Поцеловал Эви в кончик носа и быстро вышел.

Эвелина ужасно переживала за Райли, но еще больше — гордилась им. Наконец-то бестолковый мальчишка превращался в мужчину…

— Папа! — позвала Эви, отставив опустевшую чашку. — Я очень рада тебя видеть, но нам с Дегаром пора идти. Ты ведь знаешь, надо собирать вещи: завтра отправляемся в Ферранд.

— К чему такая спешка, — проворчал магистр Соль. — Твоя мама переживает, что все так внезапно и быстро…

— А я еще не сказала? Маму мы возьмем с собой. Пусть развеется. Не волнуйся, Дегар вернет ее через пару недель в целости и сохранности. Хорошо, когда муж — сильный маг: можно не тратить время на долгие путешествия, а просто сотворить портал.

Эви с улыбкой повернулась к Дегару, но посерьезнела, увидев, что и муж хмурит брови. Вот ведь научился человеческим штучкам!

— Вы чего? Что вы оба от меня скрываете?

Она невольно прижала руку к животу, и Дегар вскинулся, допил одним глотком напиток, поднял раскрытую ладонь, останавливая магистра, который собирался было что-то сказать.