– Sheiße! Черт подери! Контракты! Бэрроу собирается их уничтожить!

Костлявый задумчиво кивнул.

– Дело дрянь.

– Нужно добраться до поезда раньше него! Вперед!

Кабал шагнул к лестнице, потом решил, что дело слишком уж срочное, чтобы печься о собственном достоинстве, и прыгнул на горку.

Пустые вагоны стояли позади цирка и никем не охранялись. Правда, они были окружены забором, который протянулся по обе стороны от рельсов. После устроенных Билли Батлером неприятностей Кабал стал настоящим параноиком в том, что касалось безопасности поезда. Несколько минут ушло у Бэрроу на то, чтобы отыскать на одной из платформ лом, после чего он направился к офису Кабала. На дверях висела толстая цепь и мощный замок, однако доски, к которым крепились скобы, поддались с первого раза. Крики и смех, доносившиеся с аттракционов и представлений, заглушили пронзительный скрежет вырываемых скоб. «Отлично», – подумал Бэрроу. Он огляделся, проверил, что вокруг все чисто, и, подтянувшись, пробрался в вагон. Закрыв за собой дверь, он осмотрелся.

Внутри царил полумрак, и Фрэнк различил лишь письменный стол и огромный сундук с одеялами. Его дядя постоянно говаривал, что в таких обычно прячут трупы, хотя Фрэнк сомневался, что даже Кабал держит трупы у себя в офисе. Поэтому он переключился на письменный стол. Все ящики оказались незапертыми, и в них не обнаружилось ничего интересного. Только верхний ящик с правой стороны никак не поддавался. У Бэрроу не было времени на то, чтобы возиться с замком, – придется просто его выломать. Фрэнк собирался так и поступить, только он никак не мог вспомнить, куда дел лом. Еще секунду назад чертов инструмент был у него в руках. Куда он мог?..

Внезапно зажегся свет – Бэрроу заморгал и прикрыл глаза рукой.

Иоганн Кабал, который за мгновение до того, как включить лампы, надел свои синие очки, получил преимущество.

– Будь я в хорошем настроении, обязательно пошутил бы насчет ордера на обыск, – начал Кабал. – Но коль скоро настроение у меня ужасное, перейдем сразу к делу, точнее к тому, что я собираюсь с вами сделать.

Глаза все еще резало от яркого света, и Бэрроу сморгнул слезу. За спиной некроманта стояли трое громил наподобие тех, что работали на чертовом колесе, и один очень худой человек. Теперь выбраться из вагона можно было только через окно, но Фрэнк сомневался, что циркачи будут стоять сложа руки, пока он пытается ускользнуть. Да и потом падать ему придется с приличной высоты.

Кабал поднял лом, который Бэрроу оставил на мягком кресле и только сейчас вспомнил об этом.

– Элегантный способ, ничего не скажешь, – с легким сарказмом заметил Кабал. – А я-то думал, какой-нибудь знакомый вор должен был научить вас аккуратно вскрывать замки. Нет?

– Да большинство воров не смогут вскрыть замок, даже если от этого зависит их жизнь. Потрать они больше времени на то, чтобы освоить навык, поверьте, сумели бы найти работу, которая приносит куда больше дохода, чем кражи. Выражение «преступный гений» – это оксюморон. Большинство проникает в дома, выломав дверь или окно. Вот почему это называется «кража со взломом», – заговорил Бэрроу, надеясь, что Кабал не догадается, что Фрэнк тянет время.

– Правда? Печально. Еще одна иллюзия развенчана. Однако сейчас все это совершенно неважно. Нам стоит заняться вашим непосредственным будущим.

– А что с ним?

– Вопрос в том, есть ли оно у вас вообще. Вы хотите жить, мистер Бэрроу?

– Все мы рано или поздно умрем.

Губы Кабала расплылись в улыбке, которая отдавала презрительной усмешкой.

– Да, доводилось слышать. Позвольте я перефразирую свой вопрос. Хотите ли вы пережить эту полночь, мистер Бэрроу?

– А что случится в полночь?

– Ну, если я не получу вашу подпись на этом контракте, то в качестве утешения размажу ваши мозги по стене.

Бэрроу добавил этот факт к тем, что ему удалось собрать за последние тридцать часов. Все чудесно складывалось в единую картину.

– Вы ограничены во времени, не так ли? Полночь. Вам нужно, чтобы я подписал контракт, и тогда вы выполните квоту. Теперь все ясно.

Улыбка исчезла с лица Кабала, будто свежая рыба соскользнула с раскрытого зонтика.

– Откуда вам это известно? Кто вам сказал?

– Никто. Я сам до всего дошел. – Бэрроу между делом взглянул на часы. – У вас меньше пятнадцати минут. Судя по всему, премии за трудовые достижения вам не видать. Я ничего не подпишу.

Кабал угрожающе шагнул вперед.

– Думаю, вы не понимаете всей серьезности сложившейся ситуации.

– А мне кажется, я очень хорошо все понимаю. Стоит мне подписать контракт, вы получите какую-то значительную награду, а я проведу остаток своих дней на земле в ожидании вечных мук. Не очень это походит на жизнь, правда? Если я откажусь подписывать, вы меня убьете. Тогда я отправлюсь на встречу с тем, что меня ожидает, а вы получите свое наказание. Надеюсь, это что-то очень неприятное, мистер Кабал, потому как я не собираюсь вам ни в коей мере помогать. Так что действуйте.

Кабал поднял лом.

– Мне и раньше приходилось убивать…

– Вот и хорошо, – Бэрроу не дал ему договорить. – Надеюсь, вы получите удовольствие, когда будете раскраивать мне череп этой штукой, потому как затем наступит полночь, и вы уже не заберете ни одной жизни. Я отдам свою жизнь в обмен на вашу. Думаю, оно того стоит. Вперед, Кабал. Убейте меня.

Кабал с ужасом взглянул на Бэрроу.

– Это смешно. Вы ведете себя так, словно я самый обыкновенный убийца.

– В вас как раз нет ничего обыкновенного.

– Спасибо, – рявкнул Кабал. – Но я серьезно. Врачи лечат болезни и травмы – я точно так же работаю со смертью. Я хочу победить ее.

– Некромант.

– Да! Да, я некромант, технически некромант. Но я не из тех глупцов, что селятся на кладбище и поднимают армии мертвецов. Вы когда-нибудь видели армию мертвецов? Да содержать ее дороже, чем армию живых, а пользы от них куда меньше. Это же развалины: они пройдут десять миль, и у них отвалятся ноги. Наполеон сумел бы оценить – вот уж действительно армия, что ползет на брюхе [25]. Пока и оно не отвалится. Но меня это не интересует. Я хочу отринуть смерть. Я хочу… за неимением более подходящего слова – исцелить от смерти. Неужели это плохо? Посмотрите мне в глаза и скажите – неужели не было в вашей жизни момента, когда вы, будь у вас необходимый навык, не воскресили бы кого-то? Нет, не в виде упыря или монстра, а таким, каким человек был раньше? Теплым? Живым? Смеющимся? Дышащим?