Бедная бледная Анна.

Назвала по имени.

— Они были знакомы?

— Данные о знакомстве отсутствуют.

— Проверь это, пожалуйста. Выясни, где сейчас Анна.

Инспектор медлит, а затем вытирает руки об этот вопрос, смахивает его, чтобы вновь возникла доска целиком. Совпадение имен настолько очевидное, что она даже не считает его значимым, но мысли все равно бегут по этому пути, и Нейт готова их простить. Нужно идти туда, куда ведет дело, следовать за потоком информации. Мир всегда порождает истину.

— Расскажи мне о внучке.

— Аннабель Бекеле, разработчик программного обеспечения, создатель нескольких важных онлайн-сред. Как уже было отмечено, нет никаких данных об игре, описанной в нарративе Дианы Хантер.

Пауза.

— Все нарративы по-своему правдоподобны в контексте. Степень их исторической достоверности сложно установить. Тем не менее, если в распоряжении Дианы Хантер не было уникального исторического архива, следует заключить, что история Афинаиды — художественный вымысел. Наверняка эта память не может быть истинной, имплантированной из записи настоящей личности в сознание Хантер. По очевидным причинам.

Потому что эта запись была бы возрастом в тысячи лет. Но образы чрезвычайно реальные. Инспектор вздрагивает, чувствует на языке горечь желчи. Она раньше любила мед.

Больше не любит.

Тогда, может быть, это воспоминания самой Дианы Хантер, просто пропущенные через искажающую линзу? Афинаида, библиотекарша, свободомыслящая, несомненно, могла бы стать ее маской; Бекеле, старик, который оглядывается на события бурной жизни, а теперь вновь оказался в кризисной ситуации; Кириакос… нет, тут что-то другое. Избранник богини. Орудие разрушения. Может, это намеки? Улики? Или ложный след, который должен увести ее глубже в лабиринт?

В котором — как обещает реклама — есть как минимум одно чудовище.

Может, Хантер была невероятной иностранной шпионкой? Или в самих нарративах содержится нечто ценное? Что, если Диану Хантер подставили, и это способ коммуникации между двумя врагами внутри Системы? Может, ее смерть — аналог павшего мула, в животе которого треснул пакет с героином? Если так, в чем суть послания? Как оно спрятано? Насколько оно глубокое и сложное — страница текста? Если сложное, можно выяснить: сложность сама себя выдает. Если это лишь число, ссылка на набор пронумерованных инструкций, без ключа его выявить не удастся.

Стеганография повсюду. Но вы спустились на круги своя.

Нейт произносит это вслух.

— Йейтс, — шепчет Свидетель из компьютера в другой комнате. — «В каморку сердца, лавочку старья»[22]. Впрочем, в оригинале «пора вернуться», а не «но вы спустились».

Ей приятно думать, что Лённрот неточно процитировал стихотворение. Вот тебе, злодей! Неправильное цитирование классических строк напрочь разрушает весь твой преступный замысел! На этом наш непобедимый следственный движок тебя и подловил.

Инспектор хмуро смотрит на свое полупрозрачное отражение в оконном стекле.

Регно Лённрот — первое указание на то, что дело ей досталось совсем не простое. Человек, который набрался смелости напасть на инспектора Свидетеля, но при этом, согласно записи с камер, не входил в дом и не выходил из него, однако был там, а теперь его нет. Зачем явился Лённрот? Чтобы добиться от Нейт пристального внимания? Какая ему выгода? Свидетель ведь — не человек на посту. Его не отвлечешь мелочами, он не проглядит что-нибудь важное лишь потому, что ищет нечто иное.

Из всех забегаловок всех городов во всем мире, зачем, зачем, зачем тебе нужно было оказаться именно в этой?

На вершине той же горы есть другая деревня, и в ней брадобрей бреет всех мужчин, которые не бреются сами, — и только их. Бреет он себя или нет?

Ей хочется выпалить: «Ты мне скажи». Но в том-то и суть. Хантер уже никому ничего не скажет, но умудряется оставаться невыносимо разговорчивой.

* * *

У инспектора опять болит спина, узел под правой лопаткой будто пронзила ледяная игла. Она безвольно сгорбилась. Ей нужны еда и отдых, но она не хочет ни того, ни другого.

Нейт идет на компромисс и принимает душ. В процессе оказывается, что она хочет только бесконечно долго стоять под струями горячей воды, которые ласкают больную спину, будто дружески поглаживают. В последнее время в ее жизни остро не хватало таких поглаживаний, а Нейт ничуть не более защищена от физического одиночества, чем другие.

Она вспоминает человека с собакой: непреувеличенный треугольник торса под пальто. Наверное, у него изящные руки. Ей не нравятся толстые пальцы, квадратные ногти. Она любит руки, которые говорят об упущенной карьере скрипача, сильные, как у скульптора. Исходя из этого убеждения, она экспериментировала со скрипачами и скульпторами, но без особого успеха.

Нейт позволяет себе узнать его имя — Джонатан. Хорошо. Сложные и необычные имена вызывают у нее своего рода уныние, что, наверное, обусловлено ее собственным — финско-египетского происхождения. А вот Джонатан — это хорошо. Второго имени нет, фамилия — Джонс. Милая сердцу скука. С семиотической точки зрения, Джонатан Джонс — человек среди множества других. Его индивидуальность, уникальность должна родиться из него самого, а не из фокусов со словами. Очень хорошо. Ей хочется поискать фотографии его рук, но Нейт этого не делает. Если они обыкновенные, она разочаруется, а если необычные — повысит планку ожиданий. Нет.

Некоторое время Нейт просто лениво вспоминает его выразительный профиль, но вскоре, к своему изумлению, замечает, что с хитрецой размышляет, а хороший ли массажист выйдет из Оливера Смита. Он крепко сбит, невысок, но есть в нем некоторая алчная телесность, которую трудно не заметить. И хорошо ухоженные ногти. Сколько ему лет на самом деле? Или тело у него такое же безвременное, как и лицо?

Этот вопрос настолько возмутительный, что Нейт решительно выходит из душевой кабинки и гневно смотрит на нее, будто шланг и лейка виноваты в том, что у нее в голове появились такие мысли. Дверь в коридор открыта, и холодный воздух касается ее ног, так что по ним бегут мурашки.

Массажист?

Смит?

Нейт дрожит от холода и продолжает внутренний допрос. Она находит его привлекательным? Нет, не физически. Она его хочет? Нет. Она даже прикасаться к нему не хочет. Нет особого желания. Ей не нравится даже мысль о том, чтобы оказаться с ним рядом. Однако его образ не выходит из головы.

Значит, когнитивная привлекательность? Некое интеллектуальное сродство, подавляющее низшие инстинкты? Нет, вряд ли. То, как он себя подает, его имидж ей совершенно неинтересны. Он идет по миру с ленцой и чувством власти, таким сильным, что ей оно кажется почти зловещим. Но все равно Нейт почему-то чувствует, что он внимательный, хороший собеседник, и где-то в глубине есть человек, который ей понравится. Он рад помочь. Она хочет снова его увидеть.