— Касательно чего? — спросил Киггс.

— Касательно того, что тебя не касается, — пробурчал ардмагар.

Он выпил уже столько вина, что больше не мог найти в разуме ту ячейку, куда следовало убирать эмоции. Если у него вообще такая была.

Киггс пожал плечами, и Комонот продолжал подробно описывать скорую кровавую расправу. Киггс вытащил кинжал Томаса из-за пояса и повертел в пальцах. Кончик лезвия был нелепо смят.

— Есть идеи, как это случилось?

Комонот нахмурился.

— Он не мог удариться об пол так, что…

— Вряд ли, если только он не швырнул его с размаху, — покачал головой Киггс и впервые за все это время посмотрел прямо на меня. — Серафина?

При звуке моего имени из его уст в груди забурлило старое чувство неловкости.

— Он меня ударил, — сказала я, опустив взгляд на руки.

— Что? Мне никто об этом не сказал! Куда? — Голос его звучал так обеспокоенно, что я не удержалась и подняла глаза. И тут же пожалела об этом — видеть его тревогу за меня оказалось очень больно.

Я пощупала правый бок. Нож пропорол плащ и все остальные слои одежды, что неудивительно. Хм, можно ли как-нибудь перевязать пояс так, чтобы скрыть дыру? Я снова взглянула на Киггса — у него челюсть отвисла. Логично: по идее, я должна была быть мертва.

— Разве Глиссельда не рассказывала? Я ношу… веригу, серебряный пояс, который хранит от ереси. Он меня и спас.

Киггс изумленно покачал головой.

— Вечно не знаю, чего ожидать. Но советую учесть: удар такой силы, — он поднял искривленный кинжал, — оставит болезненный синяк или даже рассечение. Я бы позаботился, чтобы его осмотрели дворцовые врачи.

— Я учту. — Спина и в самом деле болела. Интересно, как выглядит синяк на чешуе?

— Ардмагар, город снова под контролем. Отряд стражи прибыл сопроводить вас обратно в замок Оризон. Я желал бы, чтобы вы оставались там до конца своего визита.

Комонот поспешно кивнул: если когда-то он и сомневался в необходимости оставаться под охраной, то уж точно не теперь.

— Что вы делали здесь один? — спросил Киггс. Комонот дал ему почти тот же ответ, что и мне, пересыпая речь театральностями. Принц нахмурил брови. — Я дам вам время пересмотреть свою позицию. Кто-то знал, что вы здесь. Вы скрываете важную для следствия информацию. У нас есть на этот случай законы — уверен, моя бабушка будет счастлива пересказать их вам сегодня за ужином.

Ардмагар надулся, будто сердитый еж, но Киггс открыл дверь, подал знак своим воинам, и старого саара увели буквально через минуту. Он снова закрыл дверь и посмотрел на меня.

В волнении и тревоге я опустила взгляд на богатый порфирийский ковер епископа.

— Вы ведь не помогали ардмагару сбежать от охраны, так?

— Нет.

— Что вы делали в капелле вдвоем?

Я покачала головой, не смея взглянуть на него.

Киггс упер руки в бока и прошелся по комнате, делая вид, что изучает каллиграфически выполненную бенедикцию святой Гобнэ, висящую в раме между книжными шкафами.

— Что ж, — сказал он. — По крайней мере, личность потенциального убийцы нам известна.

— Да, — согласилась я.

Он медленно повернулся ко мне, и я осознала, что он имел в виду не себя и меня, а себя и стражу.

— Так вы были знакомы, — проговорил он непринужденно. — Это несколько меняет характер ситуации. Есть мысли, почему он мог желать вашей смерти?

Дрожащими руками я стала рыться в рюкзаке, пока под алым платьем и подарком от отца не нашла свой кошелек и не опрокинула его на место кафедры епископа, ближайшую горизонтальную поверхность; на мои руки упала тень — Киггс заслонил собой свет от окна, наклонившись посмотреть. Из горсти монет я вытащила ящерку и молча протянула принцу.

— Тот еще персонаж, — пробормотал он, повернув его головой вверх и вглядевшись в лицо. Но на лице его играла улыбка — что ж, хотя бы не стал снова подозревать меня в ношении противозаконной техники. — За ним, я полагаю, стоит какая-то история?

— Я дала денег квигутлю-попрошайке, а он отдал мне это взамен.

Принц глубокомысленно кивнул.

— Теперь квиг будет думать, что нашел плодородное местечко, местные жители начнут жаловаться и по два раза в неделю вызывать нас, чтобы мы отвели его обратно в Квигхол. Но как это связано с мертвым торговцем?

А вот теперь настала пора начинать вранье: в истинной моей истории фигурировали обморок и видение, связывая и опутывая все паутиной стыда и страха.

— Он это увидел, очень рассердился и наговорил мне всяких ужасных вещей.

— А потом все же отвез во дворец, — тихо вставил Киггс.

Я подняла голову, испуганная тем, что он в курсе — но, конечно, воины в сторожевой башне ведут учет и докладывают ему. Взгляд его казался спокоен, но это было спокойствие облачного летнего неба: в любой момент и почти без предупреждения оно может смениться бурей. Надо было действовать осторожно:

— Его брат Силас настоял на том, чтобы меня подвезти, в качестве извинения за грубость Томаса.

— Должно быть, он был необыкновенно груб.

Отвернувшись, я убрала кошелек обратно в рюкзак.

— Он назвал меня любительницей квигов и червеложницей, а потом сказал, что таких, как я, бросают в реку в мешках.

Киггс молчал так долго, что я подняла глаза и посмотрела на него. В лице принца сплелись изумление, тревога и раздражение. Он отвернулся первым, покачал головой и сказал:

— Как жаль, что ардмагар его убил. Мне бы хотелось расспросить его об этих мешках. Вам следовало сообщить о нем мне… или своему отцу.

— Верно, следовало, — пробормотала я. Мне и самой уже стало бросаться в глаза, что нужда скрываться мешает принимать правильные решения.

Он снова обратил внимание на фигурку ящерицы.

— Так что оно делает?

— Что? — Я не потрудилась проверить.

Он принял этот вопрос за более глубокое непонимание.

— Мы конфискуем демонические устройства каждую неделю. Они все что-нибудь делают, даже те, что не противозаконны.

Он повертел ее в руках, тыкая то туда, то сюда любопытными пальцами. Мы оба склонились над вещицей, как маленькие дети, поймавшие цикаду. Как друзья. Я указала на шов у основания шеи ящерицы; Киггс тут же все понял. Он потянул голову. Ничего. Потом повернул…

— Флу-у-у-флу-у-у-флу-у-у-у-у!

Голос раздался так звонко, что Киггс уронил фигурку. Она не сломалась, просто отскочила под кафедру и продолжала тараторить, пока он ощупью искал ее в тени.

— Это квигская мутия, так ведь? Вы ее понимаете? — поднял он ко мне голову, рукой продолжая шарить по полу.