В начале XX века Амбурский женский скит продолжал пользоваться прежним авторитетом. Здесь проживало 50 насельниц, были моленная с колокольней и более 30 жилых и хозяйственных строений. Скит и в это время отличался строгостью своих правил.

В годы советской власти Амбурский скит продолжал действовать, сохранилось два десятка келий и хозяйственных построек, в моленной филипповского согласия проживали две старицы. Однако после принятия ЦК КПСС в 1961 году 20-летней программы по строительству коммунизма и начала новых гонений на верующих на старообрядцев обрушились новые административные репрессии. Амбурский скит оказался в зоне Северодвинска, бывшего в ту пору закрытым городом. В 1963 году власти захватили и вывезли из скита последнюю наставницу Павлу Григорьевну Мамонову под предлогом её преклонного возраста и необходимости ухода за ней, иконостас моленной разорили, ценные вещи и богослужебные книги конфисковали. Вторая старица сумела спрятаться и жила в моленной до 1970-х годов, когда её тоже захватили и вывезли в посёлок Белое Озеро. Оставшееся имущество, в том числе более ста древних икон, уникальных рукописных и старопечатных книг, было растащено из моленной, однако кое-что удалось спасти — ряд богослужебных книг и предметов быта пополнил фонды Северодвинского музея (в том числе и Острожская Библия, напечатанная Иваном Фёдоровым в 1581 году). В настоящее время здание моленной занимают охотники, приезжающие сюда на охотничий сезон, а в здании колокольни, лишённой креста, хранится сельскохозяйственный инвентарь. Избежали разорения только три старинных кладбища.

Уже начиная с XVIII века, а возможно, и ранее в район села Усть-Цильма (современная Республика Коми) начинают проникать старообрядцы с Мезени, Пинеги и Выга, а также из средней России, бежавшие от гонений царских и церковных властей. Местное население также оставалось чуждым никоновским нововведениям. В результате возникли своеобразные центры духовной жизни на средней Печоре — Великопоженский скит на реке Пижме и Цилемский скит на реке Цильме. Здесь не только сложилась своеобразная культура, но и сформировалась особая этническая группа северных русских, называемых «устьцилёмами». «Приверженность к дониконовским устоям православной веры, к вере своих отцов и дедов распространялась на семейно-бытовую и культурную стороны жизни устьцилёмов. Следование патриархальным устоям в быту и вере определяло их главную ценностную ориентацию: установка на “культуру памяти” являлась жизненной установкой древнерусского человека. Она в какой-то мере предотвратила разрушительные процессы нового времени, происходящие в традиционном народном сознании»[168].

Ярче всего старообрядческая культура нижней Печоры проявилась в области собирания старинной книжности, рукописного и литературного творчества. «Печорские крестьяне-старообрядцы бережно хранили, передавая из поколения в поколение, древние рукописные книги, активно переписывали понравившиеся им старинные повести, древнерусские хождения, жития, поучения, исторические сочинения, а также особенно волновавшие их произведения старообрядческих писателей — протопопа Аввакума, дьякона Феодора, выговских публицистов и риторов. На основе поморского полуустава они выработали в XIX столетии свой характерный почерк — печорский полуустав, которым переписаны многие дошедшие до нас рукописи… Попавшие из разных уголков Русского Севера и из центральных районов России старинные книги и составленные местными книжниками рукописные сборники составили большую, разнообразную по жанрам и тематике местную печорскую крестьянскую “библиотеку”»[169]. В настоящее время, благодаря работе нескольких поколений археографов, у истоков которой стоял В.И. Малышев, значительная часть этой крестьянской рукописной «библиотеки» (свыше тысячи рукописей!) стала доступна для изучения.

Для северо-востока Европейской России скит на «Великих Лугах», или Великопоженский скит, в XVIII–XIX веках играл культурно-просветительскую роль, сходную с Выго-Лексинским общежительством. Он был основан в 1713 году. Первым его настоятелем стал соловецкий старец Феофан (ум. 1733), а стряпчим — мезенский крестьянин Парфений Клокотов (род. 1680), перешедший в старую веру. После смерти старца Феофана в 1733 году сюда прибыл из Выговского монастыря деятельный и сведущий в церковных уставах наставник Иван Акиндинович. Он занялся обустройством скита, установил службу, основывавшуюся на поморско-выговском уставе, учредил общежительство. Великопоженское общежительство вело довольно значительную хозяйственную деятельность, основой которой были хлебопашество и рыбный промысел. Обитель была очагом книжности и грамотности: крестьянских детей обучали чтению, письму, переписке книг.

Однако мирная жизнь обители продолжалась недолго — 5 декабря 1743 года в слободу Усть-Цильма прибыла карательная экспедиция, направленная по просьбе архиепископа Варсонофия Холмогорского «ради искоренения староверства». Приказывалось по приезде на место собрать всё население «потаенного пристанища» и, «переписав именно всех раскольников, положа им на ноги колотки (колодки), чтобы в дороге утечки не учинили, со всеми их пожитками отправить в губернскую канцелярию». В случае сопротивления «сперва для страху пыжами палить из ружей, а потом, как возможно, поступать. Скитские строения все зжечь». В ночь на 7 декабря 1743 года карательный отряд прибыл на место, где находился Великопоженский скит. Скитяне во главе с наставником Иваном Акиндиновичем собрались в часовне и, «отломав у оной часовни крыльца и лестницы, которая имелась строением весьма высока, заперлись». Солдаты же, «оное жилище обступя издали, сами шед к ним небольшими людьми для уговору, что бутто их и всех столько, начаша на уговор звати». Однако все хитрости и уговоры были напрасны. Скитяне решительно отказались сдаваться в руки карателям и принимать новую веру. «И загореся храмина, и пламень огненный в мгновении ока охвати всю храмину. И тако старшейший Иоанн Акиндинов скончася огнем за древлецерковное благочестие и с ним обоего пола семьдесят шесть душ».

Восстановленный Великопоженский скит простоял до 1820 года. На начало XIX века приходится его наибольший расцвет, связанный с деятельностью наставника Исаакия. «Здесь находились иконописные, литейные, книгописные и переплётные мастерские, школа и большая библиотека. Писцы скита выработали особый печорский полуустав, сформировалась своя иконописная школа (“пижемская икона”). Изготавливаемые иконы и книги широко расходились по окрестным землям. Скит являлся духовным и культурным центром всего Печорского края, внёс большой вклад в христианизацию коми-зырян и сохранение староверия»[170].

Моление в Великопоженском скиту поддерживалось вплоть до 1854 года, когда по указу из губернии все иконы и книги были изъяты и переданы в единоверческую церковь села Усть-Цильма. (В настоящее время на месте разорённого скита находится деревня Скитская, в которой до сих пор сохраняются захоронения погибших в гари скитников и имеется памятная старообрядческая часовня.)