А желала всего лишь превратить его в камбалу.

Комната ужасов Лабина сбавила обороты. Стол перестроился в кресло; убийца сидел в нем, а механический паук бегал по его телу на ногах, похожих на суставчатые усы.

В соседнем кубе точно такое же устройство блуждало по коже Дежардена. Он уже получил около полудюжины инъекций с искусственными вирусами, и все они содержали код для разных последовательностей белков, устойчивых к воздействию Бетагемота. В следующие несколько дней будут и другие уколы. Много уколов. Через неделю начнется лихорадка; тошнота уже подступала.

Паук собирал образцы: бактерии с кожи и волос, содержимое кишечника, делал биопсию внутренних органов. Время от времени он погружал хоботок толщиной с волос прямо в плоть, вызывая легкую боль. Обратная реконструкция была очень коварным делом. Без мер предосторожности откорректированные гены могли изменить микрофлору в кишечнике столь же легко, как и ткани самого хозяина, а кишечную палочку из симбионта превратить в рак, стоило лишь перевернуть пару оснований. Особо пронырливые бактерии даже научились подсовывать собственные гены вирусным переносчикам и таким образом проникали в человеческие клетки. Де­жарден уже скучал по старым добрым микробам, которые всего-то питались антибиотиками.

— Ты ей не сказал, — произнес Лабин.

Роуэн оставила их на попечение техники. Ахилл смотрел на соседа сквозь два слоя мембран и пытался не замечать, как по коже от страха ползут мурашки.

— О чем? — в конце концов спросил он.

— Что я снял тебя с Трипа Вины.

— Да? С чего ты так уверен?

Паук Лабина взобрался к нему на шею и требовательно постучал по нижней губе. Убийца послушно открыл рот: маленький робот провел по внутренней стороне щеки одной из конечностей и спустился обратно на грудь.

— Иначе она бы не оставила нас одних.

— А я думал, ты у нее на поводке, Горацио.

Он пожал плечами:

— На одном поводке из многих. Не имеет особого значения.

— Еще как имеет.

— Почему? Неужели ты думаешь, что прежде я себя не контролировал? Неужели бы снял тебя с Трипа, если бы искренне считал, что ты пошел бы на утечку?

— Да легко, если сам же планировал ее и заткнуть. Разве не в этом твоя проблема? Ты ведь подставляешься, чтобы убивать людей?

— Значит, я — чудовище. — Лабин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — А ты тогда кто?

— Я?

— Я видел, как ты развлекался при нашей первой встрече.

Дежарден покраснел, ему стало душно:

— Это всего лишь фантазии. В реальности я никогда не делал ничего подобного. В реальности я вообще сексом не занимаюсь.

Лабин приоткрыл один глаз и чуть заметно улыбнулся:

— Не доверяешь себе?

— Я слишком сильно уважаю женщин.

— Неужели? Как-то твои взгляды не слишком вяжутся с твоим хобби.

— Это нормально. Это всего лишь спинной мозг. — Когда он узнал, что агрессия и секс в мозге млекопитающих идут по одним и тем же путям, что его постыдный секрет — это наследие миллионов лет, общее для всех, пусть цивилизованный разум это и отрицает, Ахилл испытал невероятное облегчение. Но Лабин... — Как будто сам не знаешь. Ты же кончаешь каждый раз, когда убиваешь кого-нибудь.

— А, — недоулыбка Лабина осталась на месте. — То есть я чудовище, а ты всего лишь пленник своих внутренних побуждений.

— Я фантазирую. А ты убиваешь людей. Ах нет, про­сти, ликвидируешь протечки в системе безопасности.

— Не всегда.

Дежарден отвернулся, ничего не ответив. Паук побежал вниз по ноге.

— Кое-кто от меня ушел, — со странной мягкостью произнес голос за его спиной.

Ахилл повернул голову. Лабин уставился перед собой, не двигаясь. Даже арахнид замер, словно пораженный некой неожиданной переменой в доверенной ему почве.

— Она ушла, — повторил Кен. Он как будто говорил сам с собой. — Я, можно сказать, ей позволил.

«Кларк», — понял Дежарден.

— Естественно, она никак не угрожала корпоратив­ной безопасности. И выбраться оттуда не могла... но как-то выбралась.

Лабин уже не походил на бесстрастного хищника. Что-то новое появилось в его глазах, чуть ли не... рас­терянность.

— Такая жалость, — еле слышно произнес он. — Она действительно заслуживала шанса на победу.

— С тобой, похоже, согласно немало народу, — подал голос Дежарден.

Лабин что-то промычал.

— Слушай, — Ахилл откашлялся, — пока ты не ушел, мне нужны эти дермы.

— Дермы, — казалось, Лабин доносится откуда-то издали.

— Аналог. Ты сказал, что пройдет минимум неделя, прежде чем действие Трипа возобновится, а это было три дня назад. Если они проведут проверку в ближайшее время, мне конец.

— А, это. — Кен вернулся на землю. — Боюсь, теперь это не в моей власти. Горацио и все такое.

— Что значит «не в твоей власти»? Да мне нужно-то всего пару дерм, господи!

Паук Лабина юркнул под кресло, его моцион подошел к концу. Убийца начал одеваться.

— И? — спросил Дежарден, выждав какое-то время.

Кен натянул рубашку и вышел из куба. Тот пошел

цветными спиралями.

— Не беспокойся об этом, — сказал рифтер и даже не оглянулся.

АНТОПЛЕУРА[*]

СНИМОК ИЗ ДОСЬЕ

Экзотическая инфекция: краткий обзор (упрощенная сводка)

НЕ пересылать по почте

НЕ пересылать через Убежище

НЕ копировать

УДАЛИТЬ ПОСЛЕ ДЕШИФРОВКИ

Кому: Роуэн П. К.

Категория срочности: Высшая (Глобальная пандемия)

Код ЭИД: Бетагемот

Общая классификация: наноб/редуцент.

Таксономия: Официальная номенклатура будет описана после рассекречивания и открытого рассмотрения в Линнеевском общество.

Потенциальная внешняя монофилетическая группа — выше уровня над-царств.

Описание: Уникальный гетеротрофный наноб диаметром 200-250 нм. Приспосабливающийся, существу­ет как в свободном состоянии, так и в симбиотическом. Геном — 1,1 М (матрица — пиранозильная РНК), количество кодонов, не несущих информа­ции, — менее 0,7% от общего числа.

Биогеография: Изначальная среда обитания - глубоководные гидротермальные источники; зафиксировано 14 реликтовых популяций (рис.1). Может симбиотически существовать во внутриклеточной среде с соленостью менее или равной 30 промилле и/или температурой в диапазоне от 4 до 60 градусов по Цельсию. Также найден вторичный штамм с большей приспособленностью к внутриклеточному существованию.