– Что случилось?

– Он несладкий.

– Это плохо?

Она осторожно делает еще один глоток.

– Ну, не так уж и плохо.

– Твои зубы будут тебе благодарны. Чем хочешь заняться?

– Еще раз сходим к морю?

– Конечно. А потом пообедаем.

– Все собрано, сэр, – докладывает вернувшийся Дженкинс.

– Отлично. Спасибо за работу.

– Не стоит благодарности, ми… сэр.

– Я заберу ружья в «Убежище» и почищу.

– Разумеется. В чехле есть все необходимое.

– Прекрасно.

– До свидания, сэр. – Пожав мою руку, Дженкинс поворачивается к Алессии. – До свидания, мисс. – Он на миг прикладывает пальцы к своей шляпе, а его щеки вновь слегка краснеют.

– Спасибо, – благодарит Алессия и лучезарно улыбается.

Дженкинс краснеет еще сильнее. Похожее, она очаровала и его.

– Идем? – говорю я ей.

– Это твое ружье? – спрашивает она.

– Да. По закону, его нужно держать под замком. В «Убежище» у нас есть оружейная. Ну, готова? – спрашиваю я.

Алессия кивает.

– Я занесу домой. – Я беру чехол для ружей. – А потом мы погуляем у моря и съедим что-нибудь вкусное на обед.

– Хорошо.

Я открываю ей дверцу машины, и она садится, одарив меня улыбкой.

«Просто скажи ей, твою мать!»

Каждый день, откладывая признание в том, кто я такой, я ей лгу. Такие вот дела.

Кладу чехол с ружьями в машину.

«Признайся же ей!»

Я сажусь в машину.

– Алессия…

– Смотри! – Она указывает вперед.

Там стоит великолепный олень. Белые пятна теряются на фоне серой зимней шерсти. Судя по размеру, ему нет еще четырех лет, но рога у него шикарные. Правда, через пару месяцев он их сбросит. Интересно, этот олень из стада, которое пасется в имении, или дикий? Если из стада, то как он попал сюда?

Глядя на нас черными глазами, олень раздувает ноздри.

– Ой, – шепчет Алессия.

– Ты видела раньше оленей?

– Нет.

Мы смотрим, как олень нюхает воздух.

– Наверное, их всех здесь съели волки, – шепчу я.

Алессия поворачивается ко мне и смеется, запрокинув голову. У нее очень приятный смех.

«Я заставил ее смеяться!»

Где-то неподалеку ревет мотор машины Дженкинса. Олень, испуганно шарахнувшись в сторону, перепрыгивает через каменный заборчик и мчится в лес.

– Я понятия не имела, что здесь водятся дикие животные, – качает головой Алессия.

– Да, кое-кто водится. – Я завожу мотор. Благоприятный для признания момент упущен.

«Чтоб его, этого оленя! Ладно, скажу позже».

Однако в глубине души я понимаю: чем больше я тяну с признанием, тем хуже будет, когда я наконец-то раскрою карты.

В кармане звонит телефон. Эсэмэска. Наверняка от Каролины.

Нужно будет разобраться еще и с этим. Но прямо сейчас я собираюсь отвезти свою девушку к морю.

– Спасибо, – шепчет Алессия, когда они вечером лежат в кровати. – За сегодня. За вчера. И за это, – она указывает на светящийся ночник в виде дракончика.

– Не за что. Я великолепно провел день.

– Я тоже. Жаль, что он кончается. Это самый лучший день в моей жизни.

Максим ласково проводит пальцем по ее щеке.

– Ты просто прелесть.

Алессия нервно сглатывает, радуясь, что неяркий свет скрадывает ее румянец.

– У меня уже ничего не болит, – шепчет она.

Замерев, Максим ищуще смотрит ей в глаза.

– О, детка… – Его губы приникают к ее губам.

Далеко за полночь. Алессия спит рядом. Я должен признаться ей, кто я такой.

«Граф Треветик, твою мать».

Она достойна правды. Почему я так не хочу, чтобы Алессия все узнала? Потому что неизвестно, какие чувства она испытывает ко мне. А кроме титула у меня ведь есть и богатство… Недоверчивость матери передалась и мне.

«Твои деньги будут привлекать женщин, Максим. Помни об этом».

Боже мой, Ровена может быть такой стервой!

Я нежно, стараясь не разбудить Алессию, накручиваю на палец прядь ее волос. Она с трудом согласилась на то, чтобы я купил ей одежду, она не хочет, чтобы я купил ей телефон, и всегда выбирает самое дешевое блюдо в меню. Охотницы за состоянием так себя не ведут, верно?

А позавчера она сказала, что соперников у меня нет. Похоже, она неравнодушна ко мне. Пусть бы призналась! Тогда и мне стало бы проще открыться. Она талантливая, яркая, смелая. Страстная. Я с улыбкой думаю о ее отзывчивом теле. Наклонившись, целую ее волосы. А еще она умеет готовить.

– Я люблю тебя, Алессия Демачи.

Опустив голову на подушку, я смотрю на эту соблазнительную девушку. Мою прекрасную, драгоценную девушку.

Я пробуждаюсь от телефонного звонка. Еще утро, к тому же чертовски раннее – судя по тусклому свету, сочащемуся в щелки жалюзи. Алессия обвилась вокруг меня.

Звонит миссис Бекстром, моя соседка по лондонской квартире. Какого черта?

– Здравствуйте, миссис Бекстром. Что-то случилось? – тихо, чтобы не разбудить Алессию, спрашиваю я.

– А, Максим. Наконец-то. Прости за столь ранний звонок, но тебя, кажется, обокрали.

– Что?! – У меня волосы встают дыбом, кожу продирает мороз. Я окончательно просыпаюсь и запускаю пальцы в волосы.

«Обокрали? Как? Когда?»

– Я повела Геракла на утреннюю прогулку. Я обожаю гулять у реки рано утром, несмотря на погоду. Там так тихо и спокойно…

«Ну же, давай, переходи к сути, миссис Би», – закатив глаза, мысленно побуждаю я соседку.

– Дверь в твою квартиру стояла нараспашку. Я не знаю, может, она открыта уже несколько дней. Мне показалось это странным. Я заглянула в твою квартиру, но тебя там не было.

А запер ли я квартиру, когда в панике кинулся за Алессией? Не помню.

– Там все перевернуто вверх дном.

Твою мать!

– Я собиралась позвонить в полицию, потом решила сначала позвонить тебе.

– Спасибо, очень вам благодарен. Я сам разберусь.

– Мне очень жаль, что я принесла тебе дурные вести.

– Ничего страшного, миссис Би. Спасибо вам. – Я нажал «отбой».