– Мальчики, ой, вы что, мальчики, да что вы, да зачем же вы?..

И одновременно глаза её, плечи, руки, бёдра проделали какое-то очень сложное, мгновенное, слитное движение. Движение, что сводило с ума.

– Ах, сучка!.. – тот, что в кепке, выплюнул папиросину. – Ну, сейчас мы тебя…

Яркий день. Сквер, где играют дети. Распахнутые по летнему времени окна. Куча свидетелей. Множество любопытных взглядов. Те же старушки на лавочках – но у троицы глаза мигом налились кровью.

– Прочистить тебя надо, как есть надо!..

Её схватили, завертели, точно куклу, заваливая, зажимая рот, жадные и отвратные ладони зашарили ей по коленям, по бёдрам, задирая подол платья.

Лой завизжала. Тонко, отчаянно, с настоящим ужасом.

Она не играла. Точнее, уже не играла.

Её грубо толкнули на скамейку прямо рядом с Драконом.

– Ви-и-и-и-ктор!

– Да он так нализался, что ему хоть дрын в пасть, ничего не почует!

– Ви-и-и-и-и-ктор!

– Не визжи, сука, добром давай, добром…

– Что. Здесь. Творится?

В голосе Дракона сталкивались скалы и скрежетала сталь. И, уже прижатая, растрёпанная, с разорванным воротом, поднятым подолом и без белья, Лой увидела, как Владыка вскочил одним движением; бешеный взгляд Дракона скрестился с умоляющим, отчаянным взглядом Лой.

– Ты-то куда, ханыга? – гопник в кепке попытался пихнуть Виктора в грудь, на что Дракон лишь слегка отмахнулся. Кепка взвыл, закрутился и рухнул, хватаясь за вскрытое от виска до подбородка лицо. Второй удар – пинок, поднял его в воздух, отшвырнул на добрый десяток шагов; гопник спиной врезался в заросли сирени, да так там и остался.

Татуированный не растерялся, мягко присел, стремительно выхватил нож, короткую финку с наборной рукоятью. Ткнул умело и быстро, целя в печень. Попал.

Вернее, ему показалось, что попал. За миг до того, как запястье стиснули железные пальцы этого странного «ханыги». Захрустели, ломаясь, кости.

– Ты посягнул… – услыхал татуированный, а потом для него не осталось ничего, кроме боли.

Третий и последний из шайки бросился было наутёк, но ушёл недалеко. Дракон настиг его одним прыжком, ткнул локтем в спину, так что тот пропахал половину дорожки собственной физиономией.

– А-а-а, дядя, не убивай!.. – в смертельном ужасе взвыл бедолага, однако длань Дракона не дрогнула.

Лой кинулась к нему на шею. Уж сейчас-то она имела на это полное право!..

– К-кошка… откуда ты… – взгляд его быстро прояснялся, ярость Дракона уходила, пряталась – до поры.

– Я за тобой. Я пришла за тобой, – шептала она ему в ухо. – Ты нужен нам, ты очень нужен, возвращайся!..

– Но я нужен и здесь, – очень мягко ответил он. И тоже обнял её.

– Этого ничего нет, это иллюзия, Владыка!..

– Нет, Лой, милая, – Дракон говорил с прежней мягкостью. – Это не иллюзия. Но… наверное, ты права. Нам надо вернуться. Вот только… я не знаю дороги, – вдруг признался он с каким-то детским смущением.

«А ведь мы могли бы остаться здесь, – вдруг подумала Лой. – В этом странном городке, где работает моя магия, хоть и не в полную силу. В городке, где Дракон был бы моим…»

Дракон смотрел на неё. И, кажется, всё понимал.

– Я покажу дорогу. Иди за мной, Владыка. Иди за мной… мой Дракон. Но сперва…

«Я знаю, как сделать так, чтобы тебя это не тревожило».

* * *

Виктор открыл глаза. В ноздри лез тяжёлый запах дыма, словно рядом горели шины, хорошо политые соляркой.

А ещё он ничего не помнил.

Тэль была рядом. Совсем рядом – она просто упала ему на грудь, судорожно вцепившись в плечи.

И Лой тоже была рядом. И Ярослав, и остальные.

– Владыка!..

Губы Тэль возле самого уха.

– Ты вернулся, великие силы. Ты вернулся!..

Он попытался ответить – и, к его удивлению, это получилось.

– Конечно – только я ж никуда не уходил!..

Тэль отчего-то взглянула на Лой, и Кошка только развела руками.

– Да, – пальцы Тэль осторожно, нежно касались его висков и лба. – Ты никуда не уходил, всё верно. Тебя просто контузило.

Виктор попытался вспомнить. Голова раскалывалась, несмотря на все усилия Тэль – а она его лечила, и изо всех сил.

Он помнил свой разворот, свой удар. Помнил ярость пламени, помнил свирепую радость, когда там, в огне, трещали, ломались и лопались неведомые конструкции Хаоса, забирая вместе с собой и прорвавшихся Изначальных.

А потом было расточение драконьего тела и падение.

И всё это он поведал Тэль.

Жена кивнула. И вдруг потребовала:

– Отвернись. Я… я не прибрана.

– Я помогу! – кинулась Лой, и Тэль благодарно кивнула. Как-то очень-очень благодарно кивнула.

– А Обжора где? – вдруг вспомнил Виктор.

…Но того и след простыл, а когда и как он скрылся – никто не мог вспомнить.

Потом они прочёсывали опустевшую стройплощадку. Нет, ничего не осталось, и дыры не то в Изнанку, не то в тот странный городок, где так важны счастливые билеты, тоже не обнаружилось.

– Хорошо, – Виктор оправлялся. Всё-таки чары Единорога есть чары Единорога. – Лой! Ты ведь предупредила народ? Там, в Изнанке?

Кошка кивнула. Была она как-то странно тиха и чем-то очень, очень довольна.

– Надо будет связаться с бабой Верой, узнать, как у них там…

– Бабе Вере придётся подождать, – вздохнула Тэль. Торопливые старания её и Лой убрали смертельную бледность со щёк и синеву из-под глаз, вернули цвет губам. – Ты не забыл, милый, что на нас идёт Убийца Драконов?

Она сказала это вслух, не понижая голоса. Все вокруг так и замерли, Ярослав шагнул вперёд, сжимая кулак.

– Мы верны Повелителю!

– Да, на нас идёт Убийца, – уже громче повторила Тэль. – Презренный выродок. Слепое орудие в руках возомнивших о себе Стихийных кланов, твердящих о «святых годах свободы». Все эти чародеи, из сильнейших, бредят властью, хотят вновь прежнего – ссор и свар, интриг, убийств из-за угла, настоящих войн… Прошло двадцать пять лет, но мы помним!..

Ярослав и его стража дружно рявкнули «ура!». К ним присоединились даже Красные Береты, раздувшись от гордости.

– Мы должны их остановить. Убить Убийцу. То, случилось полвека с лишним назад, не должно повториться. Мы не такие, как те, старые Драконы. Владыка правит мудро, милостиво и справедливо. Мы не допустим анархии и хаоса, какими бы красивыми лозунгами это ни прикрывалось.

– Веди нас, Владыка! – Ярослав потряс воздетым мечом. Его примеру последовала остальная стража.