– Нет! Свыкнись уже! – рявкнула Марианна, доставая выстиранное белье из барабанной сушки. – Она счастлива и куда-то ездить гулять может только с матерью, а ее мать, если ты забыла, я!

– Ты ей не мать.

– Мать, – рассвирепела Марианна. – Все скулишь, стонешь, как ты по ней скучаешь, а сама все эти годы наслаждалась свободой, гуляла днями и ночами, блудила с парнями…

– Я не…

– Джессике сейчас чуть-чуть меньше лет, чем было тебе, когда ты согрешила, но она не совершит твоих глупых ошибок. Ты ничем не лучше обычной шлюхи. Я надеялась, что это было просто заблуждение, единичный случай, но твое поведение все эти годы доказывает, что ты насквозь порочна.

– Послушать тебя, так и Джессика – ошибка! Если я совершила ошибку, значит, Джессика и есть эта ошибка!

Марианна повернулась к ней, гневно сверкая глазами, и со всей силы ударила ее по лицу. Лора отлетела назад и упала, головой врезавшись в дверной косяк прачечной. С минуту она лежала, пребывая в шоке, потом потрогала голову. На пальцах была кровь. Она посмотрела на мать. Та как ни в чем не бывало продолжала выгружать из сушки белье, и при этом еще что-то мурлыкала себе под нос – беззаботно напевала.

Вот тогда-то у Лоры и созрел план взять с собой Джессику, когда они с Оскаром поедут отдыхать. Она обманула Марианну, сказав, что они уезжают шестого августа. На самом деле они планировали ехать днем позже.

Оскару она тоже всей правды не открыла. Он думал, ее родители в курсе, что они берут с собой Джессику, потому убедить его не составило труда. Он любил детей.

* * *

Оскар с Лорой лежали в темноте у костра на сухом прибрежном песке. У их ног потрескивал огонь, пахло морем, издалека доносился плеск приливной волны.

Одной рукой он обнимал ее за шею, и она почувствовала, как его ладонь поползла по ее плечу и проникла в ворот блузки.

– Что это? – Она отстранилась от него и села.

– Что? Я ничего не слышу. – Он снова притянул ее к себе. – Не отвлекайся. Я хочу, чтоб мы с тобой здесь, на пляже… Вокруг ведь никого.

– Джессика… она в трейлере, а свет не горит. – Лора показала в ту сторону, где стоял трейлер.

Оскар посмотрел туда: и впрямь темно.

– Ну и что? Генератор заглох. Бензин, наверно, кончился.

– Но она боится темноты. Она одна, в темноте! – Лора вскочила на ноги, отыскивая туфли.

– Да не волнуйся ты так. Она уже крепко спит. Умаялась за день на свежем воздухе…

– Нельзя было оставлять ее там одну! – вскричала Лора.

Оскар выставил вперед ладони.

– Эй! Я-то в чем виноват? Успокойся. Будь она напугана, уже спустилась бы к нам. И ты сама велела ей запереть дверь. – Оскар достал из кармана ключ.

– Не умничай. Пойду посмотрю. – Лора уже обулась и по узкой тропинке торопливо стала подниматься к трейлеру.

Оскар пустился следом, нагнал ее. Они дошли до трейлера, он вставил ключ в замок.

– Ну и вонища от этого генератора, – сказала Лора.

– Бензиновые пары, – объяснил Оскар. Когда он открыл дверь, запах усилился, и на них повалил густой дым.

Вторник, 17 ноября 2016 г.

Эрика и Мосс цепенели от ужаса, слушая рассказ Лоры.

– В трейлере висел густой дым, сильно воняло бензином… Кто-то из нас двоих передвинул генератор, чтобы тот стоял ровнее: мы не хотели, чтобы его повалило ветром или он сам опрокинулся. Но мы не сообразили, что поставили движок рядом с вентиляционной отдушиной в передней части трейлера. Как раз напротив того места, где спала Джессика. Она оказалась запертой в помещении с закрытыми окнами, и трейлер наполнился дымом и газами. Оскар распахнул все окна и двери, пытаясь проветрить трейлер, но когда я подошла к Джессике… Она не дышала. Лежала все так же под одеялом. Кожа ее имела жуткий лилово-серый оттенок. Она была мертва.

Последовала длинная пауза. Адвокат, сняв очки, вытерла слезы.

– Значит, это был несчастный случай? – ошеломленно промолвила Эрика.

– Да. Мы должны были все проверить. Я обязана была проверить и вентиляцию, и окна.

– А что было потом? – спросила Мосс.

– Мы оба ополоумели. Не могли вспомнить, кто из нас переставил генератор. Я думала, что Оскар, он думал, что я… Потом я сообщила ему, что Джессика моя дочь, и его понесло. Он стал кричать про похищение, про обвинение в непредумышленном убийстве, что это он подписал договор на аренду трейлера и использование генератора. Что он молодой чернокожий парень, которого ждет блестящее будущее… «А тебе известно отношение судебной системы к молодым чернокожим парням?» – все вопил он. Тогда я схватила Джессику и убежала с ней на берег, и там просидела всю ночь, держа ее на руках. Просто держа на руках. Она была так прекрасна… Оскар за мной не пошел. Следующее, что я помню, это как рассвело и завелась машина. Оскар уехал, через некоторое время вернулся. Сказал, что заходил в один из магазинов на территории кемпинга, расположенного на удалении нескольких миль, и во всех новостях только и разговоров, что о похищении Джессики. Он и вовсе очумел, узнав, что я ему солгала.

– И как же вы поступили? – спросила Эрика, страшась услышать ответ.

– Мы похоронили ее… похоронили мою девочку… вырыли яму и положили ее туда. Под деревом, откуда она могла бы видеть море. Мы были очень напуганы. Я перестала спать…

И тут Лора не выдержала. Эрика обошла стол и обняла ее. Взглянув на Мосс, она увидела, что у той тоже в глазах блестят слезы. Лоре удалось взять себя в руки, и она оттолкнула Эрику.

– Оскар сумел отрешиться от того, что случилось. Мы вернулись в Бромли, и он загнал произошедшее в дальний уголок сознания, а я носила в себе эту кошмарную тайну. Она тяжким грузом давила на меня, и сама мысль о том, что я бросила там свою доченьку… Мою Джессику. И знаете, что самое ужасное? Мне нравилось держать в неведении мать. Эта дрянь отняла у меня дочь, и теперь она на собственной шкуре испытала, что значит потерять ребенка! Так ей и надо! – крикнула Лора, стукнув кулаком по столу. – Ненавижу ее!

– Как Джессика оказалась на дне Хейзского карьера, если вы похоронили ее за сотни миль от дома? – осведомилась Мосс.

– Я сходила с ума. Полиция искала ее, а потом арестовала Тревора Марксмэна – подарок небес. Он педофил, и я была рада, что его обвинили в гибели Джессики… Но мне невыносима была мысль, что она похоронена так далеко от дома, лежит там в полном одиночестве. И я сделала то, чего делать не следовало: написала Джерри. Решила, что он имеет право знать… Я отправила ему письмо.

– Джерри О’Райли? Отцу Джессики?

Лора кивнула.

– Попросила, чтобы он мне позвонил. Мы поговорили. Он сказал, что будет в Лондоне, хочет повидать друзей перед командировкой в Ирак. Я пришла к нему в гостиницу, осталась на ночь. И все ему рассказала. Думала, он взбесится. Но я должна была поставить его в известность, ведь он отец Джессики.