– Последние слова тоже передать? – засомневался Макрон.

– Пожалуй, не стоит, – согласился Катон. – Просто передай, что я горжусь ими. Горжусь, что являюсь их командиром. Это должно воодушевить воинов… Очень скоро Каратак вернется, и надо укрепить боевой дух гарнизона.

Рассвело, и взору открылась картина после боя, совсем не похожая на ту, что видели еще вчерашним утром. От стогов сена остались лишь черные груды пепла. Там, где сгорели вязанки хвороста, темнели пятна выжженной земли, а рядом валялись обугленные ветки, которые залило дождем. Под стеной и во рву валялось множество трупов. Силуры понесли самые тяжелые потери перед главными воротами и на мосту. Среди мертвых тел торчали древки копий, словно забытые нерадивой швеей иголки. Противник отступил за строевой плац, и Катон послал отряд, приказав собрать среди груды трупов пригодные для боя копья. Заметив приближающихся пращников, легионеры поспешили вернуться через разгромленные ворота обратно в крепость. Второй отряд принес тела двух легионеров, убитых возле тарана, и труп Севера. Голову центуриона найти не удалось. Вероятно, во время отступления ее подобрал в качестве боевого трофея один из дикарей. Катон осматривал с башни окрестности.

Силуры разбили лагерь в устье долины. Укрытий они не построили и спали под открытым небом вокруг костров, которые умудрились разжечь после восхода солнца. Дождь прекратился, но земля и ветви деревьев напитались влагой, и только самым отважным, рискнувшим углубиться в лесную чащу, удалось добыть пригодное для разведения костров топливо.

Судя по величине лагеря, силуров было около десяти тысяч. При виде пасущихся на траве лошадей Катон прикинул, что у противника имеется несколько сотен всадников.

– Соотношение двадцать против одного, – мрачно пробормотал он. – Даже такому воину, как Макрон, не выстоять.

Окинув взглядом окрестности форта, Катон увидел небольшие отряды воинов, вставших лагерем на противоположном берегу реки, огибающей высокий холм, на котором находилась крепость Брукциум. Значит, путь к отступлению на этом направлении отрезан. Только человеку исключительного мужества под силу переплыть бурную реку с множеством порогов. Но даже если ему удастся переправиться на другой берег, чтобы выйти из долины и добраться до ближайшей римской заставы и поднять тревогу, придется пробиваться сквозь вражеский кордон. Такая попытка равносильна самоубийству, и все-таки, возможно, придется рискнуть и послать гонца. Небо застилали тяжелые облака, заслоняя горные вершины. С рассветом они сделались еще гуще, с каждым часом ухудшая видимость. А следовательно, зажигать сигнальный огонь бессмысленно: дыма не увидят ни в Гобанниуме, ни на какой-то другой римской заставе.

Катон вовремя сдержал зевок: ему не хотелось, чтобы находившиеся в подчинении люди заметили усталость командира.

– Дай знать, когда силуры зашевелятся, – обратился он к ближайшему часовому.

– Слушаюсь, господин префект, – отдал честь легионер и продолжил наблюдение за армией противника.

Спустившись в караульную будку, Катон встретился с Макроном. Центурион руководил работами по перекрытию прохода между внешними и внутренними воротами. Для этой цели воины разбирали часть ближайшей казармы, складывали обломки в плетеные корзины и постепенно заваливали проход.

– Скоро закончим, – сообщил Макрон. – Здесь силурам не пройти.

– Прекрасно, – похвалил Катон. Одним уязвимым местом в обороне стало меньше.

– А потери уже подсчитали? – осторожно поинтересовался Макрон.

Катон лишь тяжело вздохнул в ответ. Как только рассвело, писарь принес отчет.

– Двенадцать убитых, восемнадцать раненых. Большинство стали жертвами пращников. Впредь надо быть осторожней и не подставляться под удар без нужды. Слишком велик риск.

– А как не рисковать в подобной ситуации?

– Тоже верно, – почесал затылок Катон и тут заметил Децимуса. В полном легионерском облачении ветеран, прихрамывая, шел от штаба и нес оловянный котелок и кружку. Он старательно обходил лужи и хлюпающую грязь, но при виде командующего прибавил шаг.

– Вот, принес кое-что перекусить, господин префект. Вам необходимо поддержать силы. Здесь рагу и поска.

Катон с благодарностью взял котелок, только сейчас осознав, как сильно проголодался после ночного боя. Рагу не успело остыть, и он поторопился приступить к трапезе.

– А для меня не найдется? – облизнул губы Макрон.

– К сожалению, ничего нет, – вздохнул Децимус.

– Ясно, – хмыкнул Макрон. – Надеюсь, ты тоже получил удовольствие и съел, что оставалось, с аппетитом не хуже, чем сейчас у префекта.

– А иначе еда остыла бы. Ведь жалко, – потупил взор ветеран.

– Кто бы сомневался, – грозно прорычал Макрон.

Некоторое время Децимус не смел поднять глаза, но наконец, решился и робко начал:

– Господин префект, есть надежда выбраться отсюда живыми?

– Надежда есть всегда. – Катон с удовольствием проглотил очередной кусок мяса.

Децимус совсем поник, вобрав голову в плечи.

Доедая рагу, Катон наблюдал за проходившими мимо легионерами. Они выглядели усталыми, но полными суровой решимости. Некоторые даже обменивались шутками с товарищами. Первый успех поднял моральный дух. Правда, легионеры в этом и не нуждались. Это были закаленные в боях профессионалы, привыкшие к опасностям, лишениям и тяготам военной жизни, для которых традиции и честь легиона превыше всего. Они достойно исполнят свой долг. Другое дело наемники, которые стали главной заботой префекта. Их моральный дух вызывал большие сомнения, а выходки Квертуса только усугубляли и без того скверное положение. Правда, ряды фракийцев пополнились легионерами из второй когорты, однако Катон понимал, что эти люди весьма неустойчивы. Они привыкли нести дозор и совершать набеги на вражеские селения, а чтобы отстоять крепость, требуются сила духа и решимость. Очень скоро станет известно, кто чего стоит.

Будто в ответ на мысли префекта на площадке за стеной появился центурион Квертус.

– Вот еще одна проблема, – буркнул Макрон.

– Не обязательно.

– С этим типом только и жди неприятностей.

Катон выпрямился, поджидая фракийца. Квертус, обойдясь без официального приветствия, обратился к Катону:

– Жаркая выдалась ночка, господин префект. Но мы задали силурам трепку и заставили обратиться в бегство.

– Неужели? – Макрон почесал заросший щетиной подбородок. – Значит, вы считаете, мы одержали победу?

– На данный момент так и есть. Он не отважится на очередной штурм без хорошей подготовки, – уверенно заявил Квертус. – И события прошлой ночи лишний раз подтвердили мою правоту: дикари должны нас бояться.