Эва слушала эти рассуждения, так плавно изложенные, идивилась. Элена внешне производила впечатление абсолютно нормального человека,складно, умно говорила, не хохотала, как психическая, а только посмеивалась, несрывалась на дикий крик, не дергала ртом или конечностями, но при этом Эве былоабсолютно ясно, что она очень-очень больна. Не излишне жестока, не аморальна,не обижена на весь свет, а оттого зла – именно больна. Недолечили, видно,девочку Аню, вот она с годами и превратилась в женщину, возомнившую себяФемидой…

Точно прочитав Эвины мысли, Элена со смешком спросила:

– Думаешь, я ненормальная? – И хотя Эва неответила, она закивала головой. – По глазам вижу – думаешь. Но тыошибаешься, я вменяемая. У меня и справка есть. Там написано, что Элена Рэдрокпсихически здорова, правда, подвержена депрессиям, у нее неспокойный сон, но такие«бяки» у каждого второго…

Эва так и хотела возразить, что каждый второй не убиваетлюдей без всяких на то причин, не взрывает ледники, не похищает безобидныхБОГИНЬ, чтобы отомстить им за свои несчастья, но промолчала – уж очень болелогорло. А вот Элена замолкать не собиралась.

– Я тебе не рассказывала, как долго я к тебеподбиралась? – спросила она без перехода. – Эва молча покачалаголовой. – О! Это достойно романа!

И она с увлечением, с которым как раз романы и пишут,поведала Эве историю о том, как Аня-Фемида охотилась за БОГИНЕЙ:

– Для начала я прочла все, что когда-нибудь о тебеписалось. Изучила тебя, твои привычки, пристрастия, места, в которых ты любилабывать. Я знала, с кем ты работаешь, с кем дружишь, с кем спишь. Я думала, этопоможет. Я ошибалась. Мы вращались в разных кругах, и при всем желании я немогла подобраться к тебе настолько близко, чтобы убить. Я ходила на всепремьеры, показы и презентации, которые посещала ты, но ты была от меня далека,так как находилась в центре этих событий, а я тусовалась в гуще зевак, чтооколачиваются возле ограждений, лишь бы одним глазком увидеть знаменитость.Конечно, я могла бы попробовать достать тебя из толпы, – Ольга поигралапистолетом, намекая на то, что для пули расстояние в пять метров – ерунда, –но, помня историю несостоявшегося покушения И-Кея, воздержалась от этого.Во-первых, тебя могли закрыть телом твои бодигарды, или я бы промазала, короче,ты осталась бы жива, а во-вторых, после этого меня точно бы арестовали, а ясидеть не собиралась – с меня тюрем достаточно, ну и, в-третьих, просто убитьтебя мне уже казалось недостаточным. Ты должна была пострадать. Как якогда-то… – Глаза ее разгорелись, и теперь внешность не диссонировала свнутренним состоянием – Ольга выглядела так, как и должна выглядеть сумасшедшая. –Посидеть в плену. На цепи! И чтобы тебя насиловали! А я бы смотрела! Как ты наменя…

Всплеск ярости улегся так же неожиданно, как возник.Выкрикнув последнюю фразу, Элена резко замолчала, а секунд через десятьвозобновила свой рассказ уже в привычной спокойной манере:

– Так в бесплодных попытках прошел год. Ты была все также недоступна, и это удесятеряло мою ненависть к тебе. Это почти то же самое,что безответная любовь. Чем более холоден к тебе объект, тем сильнее чувства.Ведь именно недосягаемость их распаляет… – Элена помолчала. – Потомты уехала на полгода в Рим. Я не могла последовать за тобой, так как не имеласредств ни на дорогу, ни на жизнь в Италии. Я трудилась в скорняжном ательезакройщицей, получала немного, но держалась за это место, потому что мненравилось работать с мехом. Я его чувствовала, поэтому мои изделия были самымилучшими. Со временем я начала сама разрабатывать модели. Шила их из обрезков,оставшихся от клиентов, комбинировала с кожей, тканью. Получались изумительныевещи. Их оценили многие мои заказчицы и теперь просили не просто обрезатьвытертые края или перекроить вышедший из моды ворот, а создать нечто новое. Яне отказывала. Бралась за любую работу. И не только из-за денег. Мне хотелосьсделать себе имя – среди клиенток были и весьма известные личности, –чтобы БОГИНЯ, узнав обо мне, пожелала иметь шубу от Елены Грановской (от Ани як тому времени отказалась, а к Элене еще не пришла), ведь БОГИНЯ всегда быланеравнодушна к мехам… – Она бросила на Эву хмурый взгляд из-под сведенныхбровей. – Не припоминаешь это имя – Елена Грановская?

– Нет, – не очень уверенно протянула Эва.

– А меж тем однажды ты назначала ей, то есть мне,встречу. Тебе очень понравился полушубок твоей коллеги – манекенщицы Кристины,и ты попросила ее свести тебя с модельером. Та согласилась, но в день нашейпредполагаемой встречи тебя неожиданно пригласили в Питер на презентацию, и тыупорхнула, тут же позабыв обо мне… Не предупредив, не извинившись! После янесколько раз звонила в твой офис, напоминая о себе и пытаясь назначить новуювстречу, но ты все время была в разъездах, а потом пришло лето, и новая шубатебя уже не интересовала, как и я… – Ее взгляд стал еще тяжелее, а пальцы,сжимающие пистолет, нервно задергались. – Когда я поняла, что упущенединственный шанс, то впала в страшную депрессию. Даже на работу пересталаходить, и меня уволили. Но мне было все равно, ибо я утратила надежду, а в этомслучае потеря работы – ничто! – Ее пальцы перестали дергаться, они впилисьв рукоятку с такой силой, словно хотели ее раздавить. – Не знаю, что бы сомной стало (скорее всего, я сошла бы с ума или совершила какую-нибудь глупость– например, уподобилась бы И-Кею), если бы не Дэвид Рэдрок… – Эленаулыбнулась одними губами, но улыбка эта не сделала ее прежней милойсекретаршей, которая была так симпатична Эве, казалось, сходство утерянонавсегда. – С этим пожилым англичанином познакомила меня постояннаяклиентка. Ее муж работал в британском посольстве, и она часто бывала там навечеринках. На одной из них она попалась на глаза миллионеру Дэвиду Рэдроку визготовленной мною горжетке. Дэвид пришел в восторг от моего творения ивозжелал привезти своей английской женушке нечто подобное. Моя клиентка тут жепросекла, что со старикана можно слупить хорошие деньги (она потребовалакомиссионных), и привела его ко мне домой…

Закончив последнюю фразу, Элена надолго замолчала. Но толькоЭва подумала, что рассказ не возобновится, как она вновь подала голос:

– Дэвид влюбился в мои работы… – Пауза. Такая жепродолжительная, как и предыдущая. – Потом в меня.

– А вы в него? – зачем-то спросила Эва, хотя зналаответ заранее.

– О, ты его не видела! Он был жутким уродом. Старым,вонючим уродом с такой сутулой спиной, что я при первой встрече приняла его загорбуна… Но он был очень богат! Его состояние оценивалось сотнями миллионовфунтов. Но главное – он не имел детей. Жена у него, правда, была. Такая жестарая пердунья, как он. Только Дэвид имел отменное для своего возрастаздоровье, а его Элизабет (в семейном кругу Лизи) страдала от сердечного недуга…

– То есть Дэвид бросил свою больную жену ради вас?

– Нет. Конечно, нет. Он сразу меня предупредил, что низа что не оставит супругу. Типа, она всю жизнь с ним, не способным иметь детей,прожила, посвятила себя ему, развод ее убьет, а ей и так немногоосталось… – цедила она уничижительно. – Я сделала вид, что восхищенаего благородством и готова ждать, пока он не овдовеет. Дэвид от моегосамопожертвования офигел и на радостях взял меня с собой в Англию. Там он мнекупил маленький домик и небольшую скорняжную мастерскую. Именно тогда родиласьмоя первая коллекция…