* * *

За несколько минут до этого Лена Дорохова, надев полушубок и взяв в руку довольно тяжелый пакет с собачьим кормом, выбралась с разрешения охраны наружу, на свежий, настоянный на запахах хвойного леса воздух. То, что она оказалась за пределами серого приземистого строения, второй этаж которого был недостроен или же, наоборот, частично разобран, и то, что рядом с ней не было кого-либо из охраны, вовсе не значило, что она стала свободной и была вольна идти куда ей заблагорассудится. Во-первых, территория вокруг объекта контролируется при помощи телекамер, так что охранник в сторожке может постоянно видеть ее на одном из мониторов. А во-вторых, и это главное, объект окружен укрепленной на столбах металлической проволокой, и внутри этого огороженного пространства несут караульную службу дрессированные собачки... Вот и сейчас, когда вольеры открыты, все до единого ротвейлеры, а этих тварей здесь аж шесть штук, угрюмо бродят в своем огороженном мирке, готовые порвать в клочья любого, кто попытается перелезть через проволоку и приблизиться к охраняемому ими серому приземистому зданию...

Лена, хотя ей доводилось кормить их каждый божий день, в душе опасалась этих свирепых псов. Она знала их всех по кличкам, даже успела изучить особенности характера каждой из этих тварей, но оказаться с ними там, за проволочной изгородью, — нет, на такой подвиг она, кажется, никогда не смогла бы решиться...

Перед входом в здание, где она сейчас и находилась, было оборудовано нечто вроде прогулочного дворика. Он тянулся метров на двадцать, вроде тоннеля с проволочными стенами, вплоть до ворот, сделанных из прочных металлических прутьев. Через эти ворота прямо к входу могла подъехать машина — такое происходило почти каждый день. На ночь, чтобы никто из персонала не сбежал, — их здесь, как и Дорохову, держат взаперти, и они согласились терпеть неудобства за приличную плату, — метрах в шести от ворот ставят еще одну перегородку и запускают в этот закуток одного из псов... Короче говоря, из внутреннего дворика выбраться на свободу невозможно: либо псы загрызут, либо, если каким-то чудом удастся оказаться по другую сторону ограды, настигнут сами охранники — они здесь такие же свирепые, как и их натасканные на охрану спецобъектов сторожевые собаки.

Такие безрадостные мысли бродили у нее в голове, пока она распределяла по глубоким мискам собачью еду и затем выставляла посудины через «амбразуры», устроенные в изгороди, приговаривая при этом:

— Кушайте, собачки, на здоровье... Чтоб вы, твари, все подавились!

* * *

Грета целилась в охранника, который, опешив при ее появлении, сидел в своем кресле, возле пульта с мерцающими голубым светом экранами телемониторов, и тщилась нажать на курок нервно подрагивавшего в ее руках пистолета... Спуск оказался чертовски тугим, и когда ей уже казалось, что все, она пропала, наконец басовито рявкнул выстрел, да так громко, что у нее с непривычки заложило уши...

Первый выстрел оказался зряшным, пуля прошла в полуметре над головой охранника, который инстинктивно втянул голову в плечи.

— Ты че дела...

Пуля, попавшая охраннику в плечо, развернула его вокруг собственной оси; следующая уже попала ему в спину, точно меж лопаток, заставив его вывалиться из кресла на пол. Еще две пули угодили в его распростертое на полу тело, вырывая из камуфлированной спины кровавые ошметья... Громко лязгнул затвор, но Грета успела еще несколько раз нажать на курок, прежде чем сообразила, что она израсходовала всю обойму.

Опасливо подойдя к убитому ею охраннику, она вначале осторожно, ногой, дотронулась до него, потом, присев на корточки, расстегнула кобуру и завладела его пистолетом. Затем, руководствуясь инструкциями Лены Дороховой, нащупала у него на поясе связку ключей; ей удалось завладеть ими, отстегнув укрепленный на металлическом кольце карабинчик.

Дверь, через которую можно было попасть во внутренний дворик, как и предполагалось, оказалась заперта. И только когда Грета попробовала открыть ее при помощи длинного, похожего на щуп ключа, она вдруг поняла, что в своих расчетах они с Леной не учли одну важную вещь: эта дверь поставлена на блокировку, и, чтобы открыть ее, нужно знать, какую кнопку или тумблер следует нажать на пульте...

На экране одного из мониторов она видела Лену, которая нервно расхаживала в защищенном сеточной изгородью пространстве внутреннего дворика, а по другую сторону прогуливался ротвейлер, чьи глаза светились мрачным злобным пламенем...

Не зная, что ей предпринять, в отчаянии Грета стала нажимать на все кнопки, какие здесь имелись, и включать все тумблеры и рубильники... Некоторые из них были снабжены предохранительными скобками из красного пластика, но она, ничего уже не соображая, разбивала рукоятью «ПМ» пластик, чтобы добраться и до этих переключателей... Потухли, но затем вновь вспыхнули голубоватым светом телемониторы, из рации, висевшей на ремне у убитого ею охранника, доносился сквозь шипение чей-то мужской голос, сердитый и требовательный, — какой-то частью своего перевозбужденного сознания она поняла, что проход в «бункер» заблокирован и что те, кто находится внизу, откуда она и сама только что сюда попала, требуют от оператора объяснений... Неожиданно для нее вспыхнул один из дисплеев, что-то мигнуло тревожно красным, затем на узком экранчике включился таймер, начавший почему-то обратный отсчет: 60.00... 59.59... 59.58...

* * *

Дорохова находилась спиной к входу, когда послышалось глухое, полное скрытой угрозы рычание... Обернувшись, она увидела в освещенном дверном проеме чей-то силуэт и, только когда Грета, запахивая на ходу полушубок, бросилась к ней, тихонько охнула — нет, этого не может быть...

— Лена, все путем, — ободрила ее Грета. — Представляешь, долго не могла справиться с этой чертовой дверью? Отойди... Надо пристрелить эту тварь, а то она нас отсюда живыми не выпустит!

Словно почувствовав неладное, все псы залились хриплым злобным лаем. А ротвейлер по прозвищу Шайтан, который бегал в загородке, отделяющей их от ворот, присел вдобавок на задние лапы и, кажется, готов был прошибить своей могучей башкой изгородь — лишь бы добраться до человеческого горла.

— Заткнись, Шайтан! — гневно сказала Лена Дорохова. — Не будь такой сволочью, как твои хозяева!

Заметив, что Грета целится из пистолета в пса, она торопливо выкрикнула:

— Не стреляй! Сейчас я эту проблему решу...

Отомкнув ключом замок, она бесстрашно шагнула в проем калитки, затем, не обращая внимания на страшную ощеренную пасть, опустилась возле собаки на корточки и стала строго, но в то же время и с ласковыми интонациями выговаривать опешившему от такой наглости сторожевому псу:

— Шайтан, я тебе сейчас всю морду разобью! Я вас, собачек, кормлю каждый день, верно?! Я к вам, можно сказать, по-человечески отношусь! А вы как себя ведете?!

Она обняла ротвейлера за шею, потом, прижимая к себе его крутолобую башку, стала горячо шептать ему в ухо:

— Шайтанчик, миленький, ну пропусти нас... Ты же не хочешь, чтобы тебя застрелили? Нет? Умница... Хорошая собачка... Вот так, спокойно... Грета хорошая девочка, она тебя не тронет... Мы тоже не будем на нее бросаться, верно?