– До того, как убьешь Одри, или после? – спросил Джек, вталкивая Рича в автобус. – Где сумка?

– Да ты псих! – воскликнул Рич, потирая руку в том месте, где ее стискивал Джек.

– По-хорошему я прошу только один раз, а потом просто расшибу тебе башку. Где эта чертова сумка?

Рич взревел и кинулся на Джека, но тот за свою жизнь срежиссировал больше драк, чем Рич видел, поэтому с легкостью поймал его, резко повернул, швырнул на диван, завернул ему руку за спину и уперся коленкой в локоть Рича. Рич завыл от боли. В этот самый миг в автобусе появился Тед, привлеченный неистовым лаем Бруно.

– Что тут за чертовщина? – спросил он, спеша на помощь Джеку.

Джек нашел сумку Рича, спрятанную в тайнике под ковром. Он поставил ее перед носом Рича, расстегнул молнию и вытащил оттуда пистолет, клыки, светлый парик и небольшой пакет с косметикой. Кроме того, в сумке лежали ноутбук, конверт, адресованный Одри и подписанный тем же почерком, что и пакет с фальшивой бомбой, и склянка с какой-то густой красной жидкостью.

Джек посмотрел на Рича и поднял склянку.

– Ты что, вампир?

– Я добьюсь, что тебя за это посадят! – зарычал Рич.

– Извращенец, – произнес Баки, покачивая головой при виде содержимого сумки.

– Вы даже не представляете, в какие неприятности вляпались! – злобно воскликнул Рич.

– Ну, расскажешь об этом копам, когда они здесь появятся, а это случится буквально с минуты на минуту, – отозвался Джек и снова толкнул Рича на диван.

Через два часа Рич, оказавшийся таким же педантичным в написании писем с угрозами, как и в управлении финансами Одри, уже был на пути к тюрьме Лита-Рока. Джек оставил Теда отвечать за погрузку и посадку в автобусы, подхватил Бруно и отправился на поиски Одри.

Он окончательно измотался, потому что за последние сутки почти не спал, не говоря уже о том, что его чувства словно прокатили на «американских горках». Жизненных сил у него совершенно не осталось, и он держался только на чистом адреналине. Но зато знал, что должен сделать.

Едва Одри увидела Джека, быстро идущего по коридору (он, как футбольный мяч, нес тяжело дышавшего Бруно), она сразу поняла – сейчас случится что-то еще. Она все еще не могла прийти в себя от известия о том, что ей угрожал ее же коммерческий директор; что Рич, которому за работу платили более чем щедро, собирался ее убить.

Одри просто не в силах была это переварить.

– Вампир? – недоверчиво повторила она, когда детектив Руис рассказал ей про Рича. – То есть как это – вампир?

– Этот парень – чокнутый, – пожал плечами детектив. – Но я думаю, что он все-таки безобиден. Он из тех, кто любит всякую театральщину и воображаемый мир, но привести в исполнение свои фантазии у него кишка тонка. Другими словами, он потерял связь с действительностью.

– Как такое могло произойти? – спросила Одри у Лукаса. – Я понятия не имела, что он так одержим мной. Разве мы не проверяли его?

– Конечно, проверяли, – ответил Лукас, взяв ее за руку. – Но мы не спрашивали его, поклоняется ли он вампирам.

– Вам больше не о чем тревожиться, мисс Лару. Этот парень вас никогда не побеспокоит.

Одри едва ли услышала хоть слово из того, что детектив объяснял насчет предъявления обвинения, залога и прочего. Она была в шоке. Но Лукас слушал, кивал и отвечал за нее.

Она могла думать только о том, что совершенно не знала Рича. Она доверяла такие важные вопросы человеку, которого совершенно не знала! Она полагалась на него, исходя исключительно из тех разговоров, которые они вели. Но это же нелепо – ну почему она совершенно ничего о нем не знала?

Хуже того – теперь у нее нет коммерческого директора, а она знает о своем бизнесе не намного больше, чем знала о Риче.

Лукас оставил ее в гримерке и пошел собирать свои вещи. Одри по-прежнему могла думать только об этом. Как это возможно – находиться рядом с кем-то день за днем и ничего о нем не знать? А с другой стороны, она и себя-то толком не знает.

В дверях возник Джек, и желудок у Одри сжался. Она интуитивно поняла, что скрывается за его суровым выражением… может быть, потому, что чувствовала это и сама.

– Мы можем поговорить? – спокойно спросил Джек.

Одри не могла говорить, но кивнула. Джек вошел в гримерку, бесшумно закрыл за собой дверь и опустил Бруно на пол.

Одри скрестила на груди руки.

– Это был Рич! – дрогнувшим голосом произнесла она. – Рич! Я просто поверить не могу – что я ему такого сделала?

– Ничего не сделала. Он просто чокнутый, вот и все.

– Детектив Руис сказал, что это ты его вычислил и поймал.

Джек пожал плечами и опустил глаза.

– Остаток турне можешь не беспокоиться. Теперь ты в безопасности.

– Потому что здесь будешь ты.

Джек ничего не сказал, не кинулся ее заверять, что он непременно будет здесь, что он всегда будет с ней. Он поднял глаза, встретился с ней взглядом, и Одри показалось, что внутри у нее что-то разбилось на мелкие кусочки.

– Что такое? – с трудом спросила она.

– Я покидаю турне, – негромко ответил Джек.

Теперь внутри обрушилось все остальное – как будто замок из песка. Колени подогнулись, и Одри опустилась в кресло, пристально глядя на него.

– Почему?

– Реальная угроза устранена. Я тебе больше не нужен.

– Нет, ты мне нужен! Осталось еще две недели турне, и я не могу обойтись без охраны!

Джек криво усмехнулся:

– Не совсем та причина, на которую я рассчитывал, но с другой стороны, слишком многое идет не так, как я представлял.

– Джек… ты же знаешь, что я имею в виду. Конечно же, я не хочу, чтобы ты уходил. Я люблю тебя.

– Но тебе нужно время. Причем неизвестно сколько.

Одри не могла этого оспаривать.

– А мне нужно место. Я не могу ходить тут, видеть и слышать тебя и не быть с тобой. Я никогда не умел ждать в кулисах.

– Неужели ты не можешь переждать это? Я бы ради тебя ждала. Я бы попыталась понять, кто ты и откуда, и обязательно подождала бы, – настаивала Одри, а внутренний голос говорил ей, что она бы не стала пережидать.

– Это не одно и то же. Мне кажется, я жду, чтобы узнать, кого из нас двоих ты в конце концов выберешь. А тебе всего лишь пришлось бы дождаться, когда я закончу работу.

Сердце сильно сжалось, и Одри со свистом втянула в себя воздух. Она не думала, что ей будет так больно. Она встала, подошла к Джеку и положила руку ему на грудь.

– Почему все так непросто? – прошептала Одри. Джек накрыл ее руку своей ладонью и прижал ее к сердцу.

– Хотел бы я это знать, – отозвался он, наклонился и поцеловал Одри в щеку. – Я люблю тебя, куколка, – тихо произнес он. – Я люблю тебя сильнее, чем могу выразить.