Когда послы его величества вернулись, с ними прибыли другие посланцы от вождя татар, которые доставили нашему королю письмо от него следующего содержания: «Мир – это хорошая вещь; когда на земле царит мир, те, кто ходит на четырех ногах, спокойно щиплют траву на пастбищах, а те, кто ходит на двух по земле – от которой исходит все благо, – живут в полном спокойствии. И мы говорим вам это как предупреждение, чтобы вы жили в мире с нами. Ибо пресвитер Иоанн поднялся против нас, так же как такие-то и такие-то короли, – тут он перечислил много имен, – и все они пали под нашими саблями. Поэтому мы советуем тебе каждый год высылать нам достаточную сумму ваших денег, чтобы мы оставались вашими друзьями. Если ты откажешься, мы уничтожим вас, как уничтожили королей, которых я уже называл». Могу заверить вас, король горько пожалел, что направлял послов к великому вождю всех татар.

Теперь я снова вернусь к главной линии моего повествования и расскажу, что, пока король укреплял Кесарию, в наш лагерь прибыл некий Аленар, дворянин из Сененгана. Он рассказал, что построил свой корабль в королевстве Норвегия, которое лежало на краю света. Во время своего путешествия с целью увидеть короля он обогнул берега Испании и прошел через проливы у Марокко, испытав по пути к Кесарии очень большие опасности. Король взял его к себе на службу, вместе с девятью его рыцарями. Аленар рассказал нам, что в норвежской земле ночи такие короткие, что летом ты каждый вечер видишь, как свет уходящего дня мешается с рассветом наступающего.

Он и его люди взялись охотиться на львов. С большим риском для себя они добыли нескольких зверей. Едва только они приближались, готовые стрелять, как эти звери мгновенно прыгали на их коней, а как только они выпускали стрелы, лев кидался на них и мог бы растерзать охотников, если бы один из них не бросал кусок старой одежды, на который лев кидался и начинал рвать, думая, что терзает человека. Пока лев рвал ткань, другой охотник приближался и выпускал стрелу. Лев бросал свою добычу и с ревом прыгал на нового врага. Тот, в свою очередь, тоже бросал кусок ткани, за которым лев тут же кидался. Таким образом им удавалось стрелами убить зверя.

Пока король Людовик был занят, укрепляя Кесарию, к нам присоединился Филипп де Туей. Король звал его кузеном, потому что он происходил от сестры короля Филиппа Французского, которая вышла замуж за императора Константинопольского. (Имеется в виду т. н. Латинская империя, существовавшая после захвата крестоносцами, времен 4-го Крестового похода Константинополя в 1204 году (до 1261 года, когда византийцы освободили свою столицу). – Ред.) Его величество на год взял его к себе на службу вместе с девятью его рыцарями. После этого он вернулся в Константинополь, откуда прибыл.

Он рассказал королю, что император Константинополя и вельможи в этом городе заключили союз с людьми, известными как куманы,[17] дабы получить их поддержку против императора греков. (Имеется в виду Никейская империя, образовавшаяся на не оккупированной крестоносцами территории Восточной Римской (Византийской) империи в Малой Азии. – Ред.) Чтобы увериться в преданности обеих сторон, император Константинополя и его вельможи, надрезав руки, слили свою кровь в большой серебряный кубок. Вождь куманов и его приближенные сделали то же самое, смешав свою кровь с кровью наших людей. После того как в кубок были добавлены вода и вино, каждая из сторон отпила из кубка, доказав тем самым, что они стали кровными братьями. Собаку, которая бегала между нашими людьми и куманами, те зарезали и разрубили на куски, поклявшись, что, кто бы ни изменил союзу, он будет разрублен на куски, как этот пес.

Также Филипп де Туей рассказал нам о самом удивительном действе, свидетелем которого он был в лагере куманов. Там скончался знаменитый воин. Для него выкопали могилу, очень глубокую и широкую. В нее поместили самого воина в богатом одеянии, сидящего на троне; туда же живьем опустили его любимого коня и лучшего оруженосца. Перед тем как оруженосец был опущен в могилу, он попрощался с вождем куманов и его приближенными. Каждый из них вручал ему большое количество золота и серебра, говоря при этом: «Когда я приду в другой мир, ты вернешь мне то, что я сейчас вверяю твоему попечению». – «Что я и сделаю с великой радостью», – отвечал оруженосец.

Затем великий вождь куманов вручил оруженосцу послание к первому из их королей, в котором говорилось, что этот достойный человек прожил хорошую жизнь, преданно служил своему хозяину и заслуживает достойного вознаграждения. После этого оруженосец был опущен в могилу вместе со своим хозяином и живым конем. Отверстие могилы было закрыто плотно подогнанными досками, положенными поперек нее, а все воины армии стали заваливать ее землей и камнями, так что еще до прихода вечера они возвели над гробницей большой курган в память тех, кто под ним погребен.

Как-то днем, когда король был в Кесарии, я пришел повидаться с ним в его жилище. Он беседовал с легатом, но, едва только увидел, что я вхожу, встал и отвел меня в сторону, чтобы поговорить. «Ты же знаешь, – сказал он, – что служишь мне только до Пасхи; так будь добр, скажи, что я могу дать тебе, чтобы ты оставался при мне еще год». Я ответил, что не хочу получать его денег больше того, что он мне уже дал, но хотел бы заключить с ним другую сделку.

«Поскольку вы гневаетесь, – сказал я, – когда у вас о чем-то просят, я хочу, чтобы вы договорились со мной – если в течение этого года я обращусь к вам с какой-то просьбой, вы не будете сердиться; я же, со своей стороны, не буду досадовать, коль скоро вы мне откажете». Услышав это, король расхохотался и сказал, что на таких условиях он будет держать меня на службе. Затем он взял меня за руку, подвел к легату и его советникам и рассказал им о договоре, который мы заключили. Они были рады услышать это, потому что я со своим высоким званием пользовался самым большим влиянием в войсках.

Теперь расскажу вам, что я планировал и как шла моя жизнь в течение тех четырех лет, что я оставался за морем после того, как братья короля отбыли во Францию. Два моих священника читали мне в уставные часы молитвы. Один читал мне молитву на рассвете, а другой ждал, пока не поднимутся мои рыцари и те, кто входил в мое войско. А после этого я шел повидаться с королем. Если он желал отправиться на верховую прогулку, я сопровождал его. Если же порой случалось, что к нему являлись посланцы, то утром мы бывали заняты делами.

Моя постель размещалась в шатре таким образом, что любой, кто входил, видел, что я лежу на ней. Я установил ее так, чтобы предотвратить любые измышления обо мне в связи с женщинами. Каждый год к празднику святого Ремигия (1 октября) я покупал свиней, чтобы заполнить свинарник, и овец для овчарни, а также вдоволь муки и вина, дабы хватило на всю зиму. Это я делал потому, что зимой снабжение по морю было труднее, чем летом, и провизия дорожала.