Не давая ему ни секунды опомниться, Таня сама положила его руку себе на грудь, упиваясь чувством ожидания сумасбродной ласки. Она едва сдержала стон удовольствия, когда его пальцы стали гладить ее соски… Таня приподнялась и стала исступленно целовать шею и плечи любимого… Потом, набравшись смелости, она подтолкнула его руку к своему животу… Откинувшись на подушку и закрыв глаза, она наслаждалась каждым прикосновением… Вдруг она ощутила, что Штефан совсем не целует ее, как всегда бывало в приливе страсти. Когда она открыла глаза, то увидела, что он с удивлением наблюдает за ней. Взгляды их встретились.

Таня разочарованно воскликнула:

— Боже, неужели ты совсем успокоился, Штефан?

Он неожиданно расхохотался, уронив голову ей на плечо. Через секунду снова посмотрел на нее, все еще усмехаясь.

— Да что с тобой, Таня? — Он нежно поцеловал ее. — Ты считаешь, что я не буду заниматься с тобой любовью?

Таня смущенно потупилась. Продолжая тихонько целовать ее, Штефан продолжал:

— Подумай сама, моя маленькая Таня. Ты принадлежишь мне с того дня, как твой отец благословил наш брак, со дня своего рождения. Ты единственная женщина, которой я имею право владеть безраздельно. По-настоящему моя женщина. Я никогда не буду спать с тобой просто так, безрассудно, следуя тупой прихоти. Разве я не обещал тебе это?

Таня и не думала отвечать, ее охватил такой восторг от слов «единственная» и «моя», что она не могла иначе выразить это, как броситься в его объятия. Обхватив руками крепкую шею Штефана, она припала губами к его губам, вложив в этот поцелуй всю силу и искренность своих чувств.

Штефан перевернулся на спину. Таня подняла голову, и их лица оказались закрытыми ее пышными темными волосами. Он гладил ее по голове и смотрел в глаза не отрываясь. Таня коснулась губами его подбородка, потом стала целовать шею, отмечая с удовольствием, как напрягаются мышцы. Встав на колени, она продолжила увлекательное исследование его тела губами — оказалось, что это не менее приятно и возбуждающе, чем такие же дразнящие поцелуи Штефана. Ее ладони ласкали его там, где секунду назад были ее влажные, полные губы… Штефан что-то бормотал, она не слышала, что именно, но разобрала только свое имя, произнесенное весьма своеобразно: «Танечка». Так ее еще никто не называл.

Она не заметила, как оказалась сидящей на нем. Удивленно взглянула на Штефана, — не знала, что дальше делать, не умела, он слегка приподнял ее за талию… Таня вскрикнула от блаженства. Получалось, что не он овладел ею на этот раз, а она им. Штефан притянул ее к себе и стал исступленно целовать ее грудь, она только вскрикивала от восторга и умоляла его: «Еще.., еще…» Ей хотелось, чтобы это наслаждение длилось вечно, и в то же время, замирая, она ждала момента восхитительного экстаза..

Таня лежала без сил и не хотела возвращаться в действительность. Ее тело еще трепетало, сладостные теплые волны поднимались одна за другой при воспоминании о том, как дивно все было в этот раз… Но не могут же они так и остаться в объятиях друг друга? А как хочется… Уже утро. Все уже давно на ногах и готовятся к отъезду. Надо вставать и собираться… Да еще с нее спросят за ее необдуманный поступок…

Она очень удивилась, когда Штефан, нежно целуя ее в ухо, вдруг спросил с деланной небрежностью:

— И чей же поцелуй оставил тебя равнодушной? Даже не заботясь о страшных последствиях, которые могут пасть на златокудрую голову соучастника ее затеи, Таня призналась:

— Василия. — Но тут же поспешила объяснить:

— Он долго отпирался, ворчал, отговаривал меня, но наконец сдался. Я принудила его, пригрозив, что тогда пойду искать другого, чтобы все проверить.

Штефан удивленно приподнял брови:

— Ты осмелилась просить поцеловать тебя?

— Чтобы проверить, прав ты или нет.

— А ты не могла судить по прошлому опыту? Таня решила на этот раз не обижаться. Ей просто было лень сердиться.

— Мне не хочется разочаровывать тебя, как тогда Василия, который задал тот же вопрос, но мой прошлый опыт не так богат и разнообразен, как вам обоим кажется.

Он улыбнулся:

— И я, надо прямо признать, очень рад этому. Но я не ожидал от тебя такой опытности.

Таня покраснела, понимая, что он имеет в виду.

— Это не опыт — природа берет свое, — : сказала она.

— Я не хотел задеть тебя, Таня,. — сказал Штефан ласково.

Она поверила ему, хотя это было довольно трудно сделать. Но если он будет нежен с ней и не станет гневаться и если его отношение к ней не будет зависеть теперь от перепадов настроения, то в дальнейшем она готова заниматься любовью как можно чаще.

— А мы не можем остаться здесь сегодня? — спросила она, томно потягиваясь. — И заодно проверить, насколько ты мне благодарен.

Штефан засмеялся и, повернувшись вместе с ней на бок, пригладил ее растрепавшиеся волосы и прижал ее голову к своему плечу.

— Мне тоже не хочется расставаться с тобой, Таня. Но мой отец ждет нас. Его уже поставили в известность даже о точном часе нашего приезда, и любая отсрочка…

— Будет очень волновать его, — закончила за него Таня. — Я все понимаю, Штефан.

Он поцеловал ее, но легонько, и велел одеваться. Но когда Таня встала, Штефан снова кинулся к ней. Он никак не мог отпустить ее от себя. Оба только и мечтали снова упасть на постель, но понимали, что это невозможно. Тане было непривычно видеть Штефана таким ласковым и предупредительным, она просто таяла от счастья.

Когда они уже собирались уходить, Таня поинтересовалась:

— А что ты мне говорил насчет какого-то Павла, на котором ты сорвал свою злость?

— Ничего особенного, — ответил Штефан, но поглядел на нее без улыбки. — Таня, ты должна серьезно относиться к предупреждениям.

Она улыбнулась, понимая, что этим выговор и закончится.

— А ты не должен отмахиваться от меня, если я к тебе обращаюсь. Я поступаю очень глупо, когда сержусь.

— Все ведут себя не лучшим образом, когда злятся.

Столица Кардинии оказалась большим городом, похожим на те, что они проезжали во время путешествия по Европе. Таня, сама не зная почему, представляла себе сказочную крепость, вокруг которой простираются живописные окрестности. Крепости не было, но старые каменные стены сохранились, хотя за ними давно уже простирались городские улицы и площади. В день их приезда шел снег, и окрестности выглядели действительно сказочно. Таня в восторге думала: «Неужели я буду здесь жить?»

Как во всяком городе, в столице было много больших красивых жилых домов, но им по дороге попались и небогатые улочки, где жилье было не таким привлекательным. На оживленных улицах было множество различных магазинов и лавок. Таня обратила внимание на множество парков, бульваров и скверов и подумала, что летом здесь должно быть просто замечательно. По мостовой сновали экипажи и сани, но в этот день движение было затруднено — выпало много снега, и не везде его еще удалось полностью счистить. Путешественницу поразили горы снега, лежавшие по краям улиц, а также вид покрытого льдом пруда, по зеркальной глади которого мальчишки уже катались на коньках. Затем они миновали огромный собор и величественное здание со множеством статуй, оказавшееся театром.