Подойдя ко мне ближе, он по-отечески приобнял меня за плечо. В его глазах было столько любви заботы, что мне захотелось зареветь и броситься ему на грудь, почувствовать, что меня любят, обо мне заботятся. Он исчез, а я, подавив истеричный смешок, забралась с ногами на кровать, со злостью отпихнув прекрасное белое платье. Как для невесты — с горечью подумала я.

Значит, Падшему нужно мое согласие? Что это — дань традиции, или необходимость, без которой моя смерть ничего не принесет? Как обидно. Для него… Но сомнения прочно угнездились в душе, услужливо подсказывая мой недавний сон, где боль и страх были слишком реальны, чтобы не поддаться панике, забыть все, и согласиться. Согласиться, лишь бы прекратить эту жгучую боль, порожденную холодным пламенем.

Ему нужна не просто я, а я покорившаяся, принявшая его сторону, отринувшая все, что когда-то считала своими убеждениями. Он прекрасно умеет играть на струнах человеческой души. Он Искуситель. Что я о них знаю? Я помнила, как демоны презирают тех, кто поддался Искушению и попавших в ловушку жертв, желают, чтобы они погибли от собственной слабости. Они не видит в людях ничего, кроме презренных тварей, заслуживающих лишь гибели.

Господи! Знал ли ты, когда создавал Люцифера, чем это может закончиться? Или это лишь начало того, что я никогда не смогу понять. Были ли свойственны Падшему любовь, доброта милосердие? Люцифер был самым великим ангелом из всех творений. Неужели лишь желание превзойти своего Творца и ненависть к людям заставили его отказаться от всего, что он знал, во что верил? Какую загадку таит в себе бунт Падшего? Разве он не сознавал, к чему это может привести?

Я четко осознала этот миг — когда внезапно мне стало все равно — и мотивы Люцифера, и моя смерть. Лишь прикрыв глаза, стремилась не упустить возникший предо мной образ, который я гнала от себя уже несколько дней. Зачем ты тревожишь меня? Разве я недостаточно страдала? Разве ты не этого хотел? Ты выгнал меня, и, наверное, был прав. Но и я! Я тоже была права. Слишком разные, чтобы вместе жить и умереть в один день. Разве я об этом мечтала, смотря на Валара? Выходит, именно об этом. Что же, по-крайней мере, я узнала, что способна испытывать подобные чувства. Интересно, Аурелия также любила Данталиона? Знал ли он, на что обрекает свою жену? Ради чего или кого предала она того, кого любила? Так много осталось невыясненным, и как мало времени…

Не желая, чтобы кто-то еще застал меня обмотанную мокрым полотенцем, я решилась надеть предложенный наряд. Платье оказалось по фигуре. Значит, буду неплохо выглядеть в гробу, — промелькнула глупая мысль, тут же сменившаяся осознанием того, что, скорее всего никого гроба не будет. Да и от меня мало что останется.

* * *

Тень стремительно налетела на одного из охранников, мгновенно лишив того способности сопротивляться. Резким движением свернув тому шею, он поспешил отделить голову от туловища жертвы, и, оттащив тело за угол, продолжил свой путь. Насколько он помнил, камеры располагались на нижнем уровне, а времени было в обрез.

Достигнув нужного этажа, ему пришлось схватиться с парой стражей их высших. Привлеченные шумом борьбы к ним присоединились новые демоны. Ловушка, — безразлично подумал полукровка, отбиваясь от нападавших. Он был сильнее, но их было больше. Катастрофически не хватало времени — каждая минута промедление могла стать последней для Регины. Наконец, последнее разорванное тело оказалось на испачканном кровью полу, и Валар смог перевести дыхание. Слишком много стражи, значит, это должно быть именно здесь.

Снеся дверь, он ворвался в темную камеру. Но темнота для Валара не была помехой. У дальней стены он различил очертания подвешенного на цепях полуголого тела.

— Бездна! — выругался он, узнав пленника. Мгновение он боролся с собой, пытаясь перебороть жгучее желание уничтожить того, из-за кого он потерял драгоценное время. Но, поколебавшись, подошел ближе, всматриваясь в изможденное лицо.

— Где Регина? — резко спросил он.

— Не знаю, — зеленые глаза пленника сверлили Валара злым взглядом, — я надеялся, что она смогла от них уйти.

Полукровка ощутил, как пленник напрягся, в ожидании скорой смерти. Сжатые губы и взгляд полный смертельной ненависти отчетливо говорили о его чувствах к полукровке.

Внезапно его взгляд изменился, в нем появилось удивление пополам с сомнением. Оказавшись на свободе, Глеб бросил в спину уходящему Валару:

— Почему?

— Ничего личного, — на хоту ответил тот, — лишнее пушечное мясо мне не помешает.

Не успев пройти нескольких шагов, они столкнулись с возникшими, словно из ниоткуда демонами.

— Держи, — полукровка сунул в руку охотника пистолет, — береги пули. Найди Регину и выведи ее отсюда.

Не став спорить, Глеб скрылся в темном коридоре, надеясь про себя, что пули в его пистолете закончатся не раньше, чем он отыщет девушку.

К счастью по дороге ему встретилось не так много демонов, как он опасался. Видимо, Валар взял на себя большинство. Но, находясь в самом логове Совета в любой момент можно было ожидать чего угодно. Застрелив двоих, охранявших дальнюю дверь, он выбил ее ногой и оказался в комнате, ничем не напоминавшей его собственную камеру.

— Регина, — позвал он, боясь, что ошибся, что ее здесь нет, и ему придется обыскивать еще с десяток комнат, а в это время девушка, возможно, будет уже мертва.

— Глеб? — ее глаза радостно вспыхнули, и она кинулась к нему, — но как ты здесь оказался?

— Это долгая история, — коротко ответил он, хватая девушку за руку, — нам нужно убираться отсюда.

Его слова прервало появление трех демонов, появившихся в комнате прямо пред ними. Вскрикнув от неожиданности, Регина увидела, как те падают под ударом выстрелов оружия охотника. Наконец, раздался сухой щелчок, и Глеб со злостью отбросил ставший уже ненужным пистолет. В комнате воцарилось молчание, прерываемое хриплым дыханием Глеба.

— Нам пора, — холодно сказал он, таща девушку к двери.

— Стой, — внезапно, она стала сопротивляться, — ты же видишь, это ничего не даст. Их слишком много, они сильнее, а у нас больше нет оружия.

— И что ты предлагаешь? — грубо спросил охотник.

Регина хладнокровно посмотрела ему в глаза, и словно решившись озвучить давно принятое решение, спокойно попросила:

— Убей меня, пожалуйста!

* * *

Лариса появилась прямо за его спиной. Теперь все зависело только от него. Сможет ли он, захочет ли ей помочь? Она знала, что он почувствовал ее приближение, и терпеливо ждала. Когда Родгар обернулся, на его губах промелькнула грустная улыбка.

— Я рад снова видеть тебя живой и в добром здравии… Аурелия.

Резиденция клана Похитителей душ, 25 лет назад

За всю свою долгую жизнь, сегодня Родгару впервые «посчастливилось» присутствовать на свадьбе собственного отца. Вереница демониц, когда-либо интересовавших Данталиона, давно стерлась из памяти его сына, впрочем, как и лицо его собственной матери, никогда не игравшей в жизни сына значимой роли. Внимание Данталиона было не так просто удержать, что бы ни предпринимали его пассии, но влечение ни к одной из них не вызывало желания у главы клана объявить ее своей женой. Испытывая легкий интерес, Родгар не смог отказать себе в желании увидеть ту, которая произвела на его отца такое сильное впечатление.